Хроники идиотов

– Уй ёёё!.. — горестно зашипела она — Фальче!..

– Извини — с искренним раскаяньем повинился тот, помогая девушке подняться на ноги — Я не специально

– Знаю. Но мне от этого не легче... Так, дуй отсюда, и не мешай мне безобразничать, я тебе обещала...

Бросив на товарища по авантюре интригующий взгляд, отработанный годами, Дэви вытолкала его из их обиталища

В этот самый момент за много-много километров от всемирного курорта Таормины, в жарком в это время года Киеве секретарь ИОО Института Прикладной Экзофизики читала в своем кабинете служебную записку. На самом деле, сие эпистолярное творение хоть и носило такое гордое название, по сути, являлось скорее слезной просьбой, чем деловым документом, хотя и выдержано было в строгом стиле.

Младший лейтенант Орлова еще неделю назад подала прошение о переводе из Питера в какой-то заштатный Днепропетровск. Майор Джарская перебывала на посту секретаря слишком долгое время, чтобы не распознать некую закулисную тайну. Хотя сама младший лейтенант напирала на ответственную работу и еще более ответственное задание, выданное капитаном ан Аффите, и связанное с исследованиями, материалом для которых как раз служили его подотчетные оперативники.

Первым желанием майора было позвонить вышеупомянутому капитану, вызвать его для беседы, и хорошенько обсудить такое самоволие. Что это за фокусы — перетягивать к себе чужих подчиненных? Однако, перечитав записку еще раз, хлебнув (исключительно для успокоения) коньячку, майор решила не торопится. Поставленный в известность о свершенном своеволии капитан имел скверную привычку писать об этом тонну рапортов, устраивать разнос, погром и скандалище на ровном месте, и дое... добиваться справедливости с упорством дятла-олигофрена. Так что вызов косвенно виновного Джарская оставила на десерт — как крайнюю меру.

К тому же, ее заинтересовал еще один момент. Как порядочный и добросовестный сотрудник, младший лейтенант Орлова сначала подавала запрос к своему непосредственному начальству, в общину оборотней-волков. Там бумажку немного помариновали, после чего сообщили — да, конечно, госпожа Орлова будет переправлена в нужном направлении, но только если согласится выполнить одно маленькое поручение глав общины. Поручение невинно, безобидно, и совершенно безынтересно: требуется всего-навсего лишь отвезти некий предмет в некое место. Проезд оплачивается, и даже выдается охрана — ибо негоже хрупкой слабой девушке ездить незнамо где, одной, с важными вещами...

И вот, после всего этого — докладная.

Майор Джарская помассировала переносицу, глотнула из фляги еще раз, и подняла трубку телефона внутренней связи.

– Свяжите меня с Отделом Ликантропии и Вурдалачества, корпус люпус — попросила она девушку на коммутаторе. Та немедленно соединила. Через несколько секунд на том конце послышался голос пожилого, но вполне еще бодрого джентльмена:

– Слушаю?

– Добрый день, Петр Павлович — майор немного нахмурилась — Вы читали прошение Орловой?

– Да. Бедная девочка.

– Гм.

– Я имею в виду — в такое время для нас, я имею в виду, серых братьев, не стоит отбиваться от своей стаи.

– Вы ей позволите? — по ту сторону телефона генерал Шафран тихо усмехнулся

– Позволю. Я же не зверь какой, а, насколько я понимаю, служебные командировки ан Аффите в Питер пока не запланированы...

– Что вы имеете в виду?

– Вы не понимаете?

– Я отказываюсь понимать!

– Что ж, дело ваше. Но, повторяюсь, я ее отпущу.

– Ладно — майор смотрела прямо перед собой, на маленькую, простой формы, фарфоровую чашечку, стоящую на блюдце. Чашечка была знаменита по нескольким пунктам: во-первых, ее майору подарила, можно сказать, чуть ли не подруга, капитан Рысева, сама такой же маг-пиорокинетик, как и майор. Более того, Рысева сама ее расписала акриловыми красками, изобразив на гладком белом боку несколько побегов камыша, и на одном из них сидела сине-зеленая стрекоза. Во-вторых, чашечке было уже без малого два года — никакая другая посуда у нее не задерживалась больше, чем на месяц. Чашечка не плавилась под ее гневным взглядом, хотя остатки кофе в ней уже закипели.

– Ладно же... Пришлите ко мне в кабинет эту вашу охрану, я хочу проверить.

– Как скажете, майор — в голосе Петра Павловича проскользнуло нечто, слишком смахивающее на ехидство, чтобы быть им.

– Всего хорошего — процедила Джарская, и — нет, не швырнула — аккуратно положила трубку. Одним глотком допила обжигающий кофе. Так... Теперь — только ждать.

Ждать пришлось где-то до обеда. Ровно в половину первого в ее дверь постучали, и она открылась примерно настолько, чтобы впустить собаку. Но Эфле хватило. Он вошел, протащив за собой просто ужасающих размеров скоросшиватель, битком набитый бумагами

– Здравствуйте — тоном, прямо противоположным сказанному, произнес он

– Вам того же — ничуть не более приветливо ответила майор — Вы очень вовремя.

– Неужели? — Эфла прошел к широкому дивану для посетителей, и устроился на нем

– Как ни странно, но да. — Его собеседница повертела в руках чашечку. Стрекоза, кажется, лукаво подмигнула, но, несомненно, это только показалось.

– Эфла, ты мне нужен как мужчина.

– Шкаф, что ли, передвинуть?

– Почти. Сегодня мне придется уйти раньше по важному делу. Могу я попросить, чтобы ты остался здесь, и занялся бумагами, которые принесут?

– Можешь написать прошение, заверить его печатью, и я его подпишу

– Я верила в твое занудство

– Надо же и тебе хоть во что-то верить...

– Значит, сегодня в шесть.

– Договорились. Если у тебя все, то предлагаю перейти к делу — я принес сметы со склада номер шестьдесят пять дробь восемь, здесь неверно указываются...

Майор Джарская страдальчески подняла глаза к потолку. Там медленно расплывалось пятно плавленого пластика.

====== Широкий аккорд ======

Широкий аккорд

– Встретил, так и провожу. Ведь для

того и существуют друзья.

– А тебе не надоело лезть не в свое дело?

– Нет. Ведь для того и существуют враги.

(О. Громыко)

…Пять лет безупречной службы в Московском МУРе, после чего – перевод в действующую миротворческую армию. Для сослуживцев такой поступок Ирины был шоком, но для молодой еще женщины это было критическим шагом. Никто не знал, как тяжело скрывать свои способности, свои умения и – главное – свое проклятье в отделе, где все тебя практически видят насквозь. И частые нервные срывы коллеги относят к нервной работе. Никто не знает, какая там у товарища личная жизнь, никто не поздравит с юбилеем свадьбы. Потому что не было ее, свадьбы. И все это из-за одного лишь резкого высказывания…

Она осознала свою силу и способность у управлению пламенем достаточно поздно, и пришлось срочно учится новым фокусам – не только, чтобы быть полезной обществу, но больше ради того, чтобы выжить.

Она, боевой маг высочайшего класса и мастерства, все же умела совершать ошибки – ошибки, за которые придется расплачиваться всю свою жизнь, сколько ее ни есть…

Просто однажды на улице ее толкнули. В последние несколько лет это было очень редко. Ирина развернулась и сразу же поняла, что сумочки на плече уже нет. Там были ключи от квартиры, деньги – немалая сумма, документы, и – что самое главное новые перчатки и солнцезащитные очки, недавно привезенные из Канады. Такое оставлять просто так нельзя.