Хроники идиотов

Выйдя в коридор, тот обернулся к СеКрету

– Вы в состоянии сейчас работать, сын мой?

– Да – кивнул тот – Если вам не трудно, скажите, пожалуйста, в чем моя работа будет заключаться?

– Только что прибыл рапорт одного агента, находящегося в, м-м, командировке. Очень любопытный рапорт.

СеКрет вежливо ждал продолжения, не перебивая. Майор Каламар вздохнул. Иногда говорить с этим человеком было тяжело. Очень хотелось заглянуть ему в глаза, но не было никакой возможности сделать что-либо подобное.

– В рапорте открытым текстом написано, будто в Институте зреет заговор, и даже названы некоторые имена… Знаю, вы не вмешиваетесь в политику, но другого графомага у нас сейчас нет.

СеКрет по-прежнему молчал, и шел за своим провожатым. Тому стало почти неуютно.

– Вам не интересно?

– Я слушаю вас

Каламар не выдержал, оглянувшись через плечо. СеКрет стоял перед ним, с мягкой улыбкой на бледных губах. Майор потряс головой, словно выгоняя из нее непрошеные мысли. И распахнул дверь, оказавшуюся за следующим поворотом.

– Институт хочет знать, следует ли верить агенту Сэдфилл в ее сообщениях. И следует ли ей дать разрешение не использовать амнезин на ее помощнике, некроманте, не принадлежащем структуре Института. Проходите. Рапорт на столе с пентаграммой.

Майор наблюдал, как его спутник белесым привидением бесшумно проследовал по комнате, и взял со стола листок. Тонкая белая кисть легла на косые, явно торопливо писаные строки. Агент Сэдфилл очень волновалась, ее что-то подгоняло, она нервничала – обычно вычурные, буквы с завитушками прыгали не в лад, сбиваясь со строк. Майор, затаив дыхание, следил, как тонкие пальцы скользят по листу – ниже и ниже, добираясь до подписи. Лейтенант стоял к нему спиной, и Каламар не мог, к сожалению, видеть его лица. Но он уже очень давно был в Институте, и знал, кому действительно можно доверять.

А у этого лейтенанта поистине идеальный послужной список. Он никогда не лгал. Сейчас они узнают правду – и уже не будет места сомнениям…

Рука, державшая рапорт, вдруг разжалась, и лист белой бабочкой спланировал на пол.

– Лейтенант?!..

Словно кто-то выстрелил в упор, подумал Каламар, не успевая подбежать к столу – годы уже не те, чтобы бегать. Откинув назад голову, дернувшуюся, как от выстрела, СеКрет стал падать – медленно, словно в воде – сначала прогнулась спина, затем взлетели руки, миг – и белая фигура куклой распростерта на боку. Синие волосы разметались по бетону, губы так и остались в незавершенной полуулыбке. Подоспевший, наконец, майор, запоздало пожалел, что хотел заглянуть в глаза лейтенанту СеКрету. Они ему очень не понравились.

====== Карты и кубики ======

Карты и кубики

Только сильные люди способны на искреннюю

деятельную благодарность. Прочие же

(часто втайне от себя) потихоньку

ненавидят своих благодетелей

(Макс Фрай)

– Привет

– Ну?

– Эфла, у меня к тебе пара вопросов

– Ирфольте, не доводи. И в темпе, я тут не прохлаждаюсь, к твоему сведенью!..

– Ты можешь сказать, с каким отделом у тебя сейчас проблемы на работе? Или это незаконно?

– Тебе как, все перечислить? – ехидно откликнулся зомби

– Нет. Только назвать самого вероятного кандидата

– Кандидата в кого? Не изволишь ли просветить?

– Хватит игр. У тебя плохо получается. Я знаю, что тебе там нелегко, и что ты ни за какие пряники не попросишь помощи. Я ее и не предлагаю, просто сделаю то, что считаю нужным. Ведь мы ничем друг другу не обязаны, правда?

На том конце послышалось сдавленное рычание.

– Мне очень, очень хочется набить тебе морду – откровенно признался Эфла

– Просто зубы сводит…

– У тебя ничего не может сводить

– Теперь, представь себе, может. И если ты, идиота кусок, вернешься живым с задания, я тебе покажу, почему именно!.. А сейчас хватит реверансов, доложишь ты мне, наконец, ситуацию, или нет?!

– Я хочу узнать на счет отдела. Это важно и действительно имеет отношение к делу

– Кой Лис?

– Послушай, из нас двоих следователь все же я.

– Ты юрист, причем недоучившийся

– Ты тоже

– Хватит про образование, а не то я вспомню, кто твоя драгоценная Дана… Кстати, по образованию тоже юрист!.. Так что…

– Эфла, я ведь не отстану. Ты меня знаешь.

– Дятел. Ты кого хочешь задолбаешь, даже мертвого…

– Но мы неплохо сработались на этом, скажешь, нет?

– Хороша парочка! Подзаборный беспородный кошак и хрен-знает-какой претендент на испанский престол… Какой, кстати?

– Не-трогай-мою-семью

Зомби почти ощутил, как на загривке поднимается шерсть. Он знал этот голос. Когда Ирфольте говорил так, каждое его слово могло стать приговором. Талант проклинать разворачивался во всю ширь и зацветал пышным цветом.

– Мне нет дела до чьего бы то ни было происхождения, и я не вижу чести в том, чтобы быть королевским бастардом. А теперь перестань пытаться меня довести и ответь на вопрос. Это все, чего я прошу, и, по-моему, это не так уж много.

– Отдел Ликантропи и Вурдалачества, секция люпусов

– Спасибо, Эфла

– Спасибо скажешь, когда живым вернешься. И только попробуй умереть!.. Ты меня понял?!

– Конечно – Фальче постарался, чтобы улыбка не прозвучала в его голосе – Я тоже о тебе беспокоюсь

– ………………….!!!!

Положив трубку, некромант еще около минуты сидел неподвижно в кресле, достраивая свою версию. Значит, оборотни. Оборотни воюют между собой, и поднятый им зомби оказался между молотом и наковальней. Он из последних сил прикрывает их в Институте, и, с другой стороны, на него давит община. Долго так продолжаться не сможет, и он это знает, вот и подгоняет их, как может. Выдавить из него эту информацию было ой как непросто – Эфла просто приходит в бешенство, стоит ему намекнуть, что ты собираешься оказать ему помощь. Фальче давно заметил, что он не принимает ничьих попыток подставить плечо, и сам старается делать это для других незаметно. Стесняется, что ли? Вспомнить хотя бы ту его ячейку, с которой некромант встретился, когда работал в СНГ. Столько матов, как в их адрес, он не всегда даже о себе слышал. Но попробовал бы кто-то их тронуть – ого-го… Капитан ан Аффите даже на него нарычал, стоило лишь намекнуть, будто он не прочь с ними пообщаться.

Некромант против воли улыбнулся. Эфла нянчился со своими подопечными, как будто это его «котята», безжалостно наказывая за провинности, и никому не давая в обиду. Но, кажется, только эти четыреста четырнадцатые «котята» ответили ему полной взаимностью И Фальче было искренне интересно, когда оба лагеря перестанут ломать комедию, и скажут откровенно «мы друг другу дороги».

Как бы там ни было, но основное дело заключается не в «котятах» Эфлы. Хотя и с их участием. Придется заняться еще одним делом, которого он очень не любит…