Хроники Кадуола
Шрифт:
«Ну, а тогда пойдем в звездолет».
4
Несмотря на эффектное мерцание их волнистой гирлянды на фоне черной пустоты, по отдельности звезды Пряди Мирцеи не отличались выдающимися размерами или яркостью. Вергас, розовато-белое светило Соума, не был исключением.
«Луч Стрельца» отклонился в сторону Вергаса от прямого курса вдоль Пряди, догнал Соум в плоскости орбиты, замедлился до угловой скорости суточного вращения и приземлился в космопорте Соумджианы. Груз и пассажиры, в том числе Глоуэн и Керди, покинули звездолет, после чего «Луч Стрельца» сразу продолжил путь к пересадочному терминалу на Четвертой
На космическом вокзале Глоуэн навел справки о возможных рейсах на планету Тассадеро в одинокой, почти изолированной системе звезды Зонка, далеко отбившейся от Пряди Мирцеи. Ему сообщили, что такие рейсы совершали небольшие космические пакетботы «Камульке», отправлявшийся через четыре дня, и «Керснейд», вылетавший по расписанию через месяц с небольшим. Ни та, ни другая дата Глоуэна не устраивала в том случае, если потребовалось бы лететь на Тассадеро — разве что расследование на Соуме удалось бы завершить меньше, чем за четыре дня. Такая возможность теоретически существовала, в связи с чем Глоуэн решил зарезервировать каюты на звездолете «Камульке» — к неудовольствию Керди, поспешившему его выразить: «Какого дьявола ты настаиваешь на лихорадочной спешке? Тебя никогда не интересует мнение других? Я бы, например, работал не торопясь и радовался новым возможностям! В Соумджиане такие колбаски — пальчики оближешь!»
Глоуэн вежливо отказал Керди в удовлетворении его запроса: «Вполне может быть, что в этом деле нужна расторопность. Время не ждет, виновные могут ускользнуть. А в таком случае Бодвин Вук не станет смотреть сквозь пальцы на то, как мы бьем баклуши и жуем колбаски за счет отдела расследований».
«Подумаешь! — проворчал Керди. — Если Бодвину Вуку угодно, чтобы я для него старался, пусть научится ждать!»
Глоуэн рассмеялся: «Ты же не рассчитываешь, что я приму это замечание всерьез!»
Керди только крякнул и продолжал стоять неподалеку от кассы, наблюдая краем глаза за тем, как Глоуэн заказывал места.
Пока кассир возился с оформлением билетов, Керди обиженно спросил: «Что, если мы не успеем за четыре дня?»
«Тогда и подумаем, что делать дальше».
«Но предположим, что так оно и будет».
«Все зависит от обстоятельств».
«Ну да, конечно».
По местному времени еще не наступил полдень. Воспользовавшись вагоном подвесной монорельсовой дороги, Глоуэн и Керди поехали в центр Соумджианы мимо многочисленных промышленных предприятий и небольших мастерских. Все здания были построены из пеностекла, окрашенного в светло-голубой, водянисто-зеленый, светло-розовый, а изредка в бледный лимонно-желтый цвет. Справа и слева, сколько видел глаз, на плоской равнине простирался город, перечеркнутый уходящими вдаль рядами тонкоствольных черных деревьев, высаженных вдоль важнейших бульваров.
В геологическом отношении Соум — очень старая планета. Здесь эрозия давно превратила все горы в не более чем бугорчатые холмы, а бесчисленные небольшие реки извилисто блуждают по равнинам, рано или поздно впадая в семь морей, неохотно и редко бушующих лишь в самую худшую погоду.
Соумиане, подобно их планете, отличаются мягким и ровным характером. Социологи, придерживающиеся теории «обстоятельственного детерминизма», считают, что психические особенности соумиан сформировались под воздействием безмятежной окружающей среды. Другие социологи, не разделяющие эту точку зрения, называют гипотезу обстоятельственного детерминизма «мистической ересью» и «отъявленным бредом». Они напоминают, что по мере того, как проходили века, на Соуме оседали представители сотен различных рас, и каждой волне иммигрантов приходилось адаптироваться к обычаям других, уже привыкших друг к другу поселенцев, в связи с чем местные жители постепенно научились искусству компромисса и терпимости, каковые качества теперь неотделимы от характера типичного соумианина. Женщины и мужчины не только пользуются равными правами, но и предпочитают одеваться почти одинаково: на Соуме сексуальность лишена таинственности и романтического очарования. Преступления сексуального характера, а также
убийства из ревности здесь почти неизвестны, а истории о любовных интригах и амурных приключениях служат пищей для завистливых пересудов, но выходят за рамки практического опыта — за исключением тех случаев, когда скучающий соумианин может позволить себе услуги, подобные предлагаемым в брошюрах концерна «Огмо», рекламирующих экскурсии «Верх блаженства».Оказавшись в центре столицы, Глоуэн и Керди остановились в «Приюте путешественников», гостинице, окна которой выходили на Октакль — огромную восьмиугольную площадь, средоточие деловой жизни города.
Керди явно беспокоился и был не в себе. Глоуэн терпеливо и подробно объяснил свои планы: «У нас есть список туристических агентств, в которые обращались соумиане, участвовавшие в оргии на острове Турбен. Мы навестим эти агентства и попробуем установить, кто был посредником между ними и концерном «Огмо». Может быть, удастся узнать адрес, номер банковского счета или даже имя и фамилию этого человека».
«Может быть».
«Если мы не будем зря тратить время, ничто не помешает нам уложиться в четыре дня — допуская, конечно, что нам вообще потребуется лететь на Тассадеро. Надеюсь, что не придется».
Керди все еще не соглашался с таким расписанием: «Четырех дней может не хватить. Из всех мест, где выступали «Лицедеи», здесь нам нравилось больше всего. Особенно всем нравились колбаски — их уличные торговцы жарят на маленьких решетках. Их продают по всему городу, в том числе здесь, на Октакле. У одного торговца просто отменные колбаски, слюнки текут! Мне не терпится его найти. Флоресте никогда не позволял нам покупать больше двух на каждого — скряга и бесчувственный сухарь! Двух колбасок хватает только на то, чтобы раззадорить аппетит. Я решительно намерен найти торговца, который жарит самые лучшие колбаски. А это может занять больше четырех дней. И что с того? Наконец у меня будет вдоволь чудесных колбасок!»
Глоуэн открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл его. О чем тут было говорить? Он попробовал снова начать с самого начала: «Керди, ты меня слышишь?»
«Конечно, я тебя слышу».
«Мы здесь не для того, чтобы искать колбаски — даже если они сделаны из нектара и амброзии и подаются под соусом из эликсира богов. Если ты отправишься на поиски колбасок, тебе придется заниматься этим без меня».
Глаза Керди сверкнули голубым блеском: «Это неразумно! Нам нужно держаться вместе!»
«Вполне разумно. Ты будешь искать чудесные колбаски, а я буду искать концерн «Огмо». И каждый найдет то, чего хочет».
«Чепуха. Четырех дней все равно недостаточно».
«Тебе или мне?»
«Мне. Я предпочитаю заниматься этим не спеша. Не хочу бегать от одного гриля к другому, запихивая колбаски в рот обеими руками».
«Очень хорошо — оставайся здесь столько, сколько тебе угодно».
«Это как? А ты что будешь делать?»
«Я вернусь на Кадуол, как только закончу розыски».
Большое розовое лицо Керди сморщилось от огорчения: «Нехорошо так поступать».
Вопреки лучшим намерениям, Глоуэн разозлился: «Ха! Как ты мне надоел со своими колбасками! Тебя невозможно принимать всерьез. Ты что, не помнишь, зачем мы сюда приехали?»
Керди мрачно усмехнулся: «Я все прекрасно помню. Но меня это больше не интересует. Какая разница? Все это в прошлом. Я живу не в прошлом, а здесь и сейчас!»
«С тобой невозможно спорить, на тебя даже злиться невозможно! — сказал Глоуэн. — Пойдем, пообедаем. Ешь столько колбасок, сколько влезет. Твое пристрастие — не самый страшный из пороков. Если уж на то пошло, я тоже люблю жареные колбаски».
В нескольких местах вокруг Октакля стояли прилавки с раскаленными решетками, наполнявшие воздух аппетитными запахами. Керди настоял на приобретении и дегустации двух колбасок у каждого из четырех различных грилей. И каждый раз он говорил: «Неплохо, но не совсем то, что я ищу». Или: «Немножко переперчено, ты не находишь?» А также: «У этих колбасок приятный, характерный аромат, но все-таки в них чего-то не хватает. Давай попробуем у того гриля, за углом — может быть, там как раз то, что нужно».