Хроники Кадуола
Шрифт:
Проснувшись утром, Уэйнесс обнаружила, что над Адриатическим морем сияет яркое Солнце. Один из коридорных в синей униформе, а именно недоросль по имени Феликс, подал ей завтрак в номере. Исподтишка оценив достоинства этого юноши, Уэйнесс решила, что Феликс, подвижный и ловкий парень с гладкими черными волосами, худощавой смышленой физиономией и зорко поблескивающими черными глазами, вполне способен выполнить несколько конфиденциальных поручений. Когда Уэйнесс вручила ему сольдо, чтобы заручиться взаимным доверием, он охотно согласился выслушать и выполнить ее указания.
«Прежде всего, — сказала она ему, — никто не должен знать о наших приготовлениях,
«Не беспокойтесь! — заверил ее Феликс. — Я никогда не болтаю лишнего. Более осмотрительного коридорного нет ни в одном отеле Вселенной!»
«Прекрасно! В таком случае, сначала зайдите в несколько лавок на набережной...» Уэйнесс подробно объяснила ему, что следовало сделать. Через некоторое время Феликс вернулся со старым бушлатом, серой фланелевой рубахой, брезентовыми штанами, сандалиями на резиновой подошве и рыбацкой кепкой.
Уэйнесс переоделась в ванной и рассмотрела себя в зеркале. Она, конечно, мало походила на видавшего виды моряка, но по меньшей мере теперь ее было трудно узнать, особенно после того, как она придала коже лица оттенок темного загара с помощью косметики.
Феликс присоединился к ее мнению: «Не знаю, что о вас теперь подумают, но вы определенно выглядите по-другому».
За полчаса до полудня Феликс провел ее вниз по служебной лестнице в подвал отеля, а оттуда по сырому бетонному проходу — к каменным ступеням, спускавшимся к тяжелой бревенчатой двери. Феликс открыл эту дверь, они спустились еще ниже и в конце концов спрыгнули на прибрежную гальку с обращенной к морю стороны волноотбойной стены под пристанью. Волны Адриатики накатывались на камни всего лишь в десяти шагах.
Феликс и Уэйнесс прошли метров сто по галечному пляжу вдоль стены и поднялись по ржавой вертикальной лестнице на набережную. Феликс собрался уже возвращаться в отель, но Уэйнесс остановила его: «Подождите! Я чувствую себя безопаснее, когда вы рядом».
«Вам что-то мерещится, — убежденно сказал Феликс, взглянув по сторонам. — Никто за нами не гонится, а даже если бы гнался и устроил потасовку, я скорее всего убежал бы, потому что я трус».
«Все равно, пойдемте, — настаивала Уэйнесс. — Я не ожидаю, что вы пожертвуете своей жизнью за несколько монет. Но по-моему, если мы разбежимся в разные стороны в случае нападения, мои шансы выжить удвоятся».
«Гм! — с сомнением произнес Феликс. — Возникает впечатление, что вы гораздо хладнокровнее меня. За сопровождение вам придется заплатить еще сольдо — тем более, если, как вы говорите, существует опасность».
«Хорошо».
Там, где улица Мальтуса выходила на пристань, находился небольшой дешевый ресторан, где портовым рабочим, рыбакам и любым желающим подавали горячую уху, жареную рыбу и печеные мидии. И снова Феликс собрался убраться восвояси — и снова Уэйнесс не хотела об этом слышать. Положив юноше руку на плечо, она дала дальнейшие указания: «Пройдите по улице Мальтуса до лавки с зелеными пряжками в витрине».
«Знаю — там сидит эта чокнутая, Альвина».
«Зайдите в лавку и скажите Альвине, что здесь, в ресторане, ее ждет Уэйнесс Тамм. Убедитесь в том, что вас никто не подслушивает. Если она не сможет уйти из лавки, вернитесь и сообщите мне ее ответ».
«Деньги вперед».
Уэйнесс покачала головой: «Я не вчера родилась. Заплачу, когда вы вернетесь с Альвиной».
Феликс ушел. Прошло десять минут. Альвина зашла в ресторан в сопровождении Феликса. Уэйнесс сидела в углу, и Альвина сначала не могла ее найти, с недоумением оглядываясь по сторонам. Феликс подвел ее к столику Уэйнесс и получил три сольдо. «Никому не говорите об этом поручении, — сказала Уэйнесс, передавая деньги. — Кроме того, оставьте открытой дверь прохода,
ведущего в отель с пляжа, чтобы я могла вернуться тем же путем».Феликс удалился, весьма довольный собой. Альвина спокойно оценила внешность собеседницы: «Как видно, вы принимаете меры предосторожности — еще не помешало бы наклеить черную бороду».
«Об этом я не подумала».
«Неважно. Если бы мне не сказали, я бы вас теперь не узнала».
«Это хорошо. Ночью, когда я возвращалась в отель после встречи с Ксантифом, на меня напали. Я едва избежала смерти».
Альвина подняла брови: «Неужели? Это очень неприятно!»
Уэйнесс показалось, что Альвина не принимает ее всерьез — возможно, считает переодевание мелодраматическим преувеличением.
Приблизился официант в грязном белом переднике. Альвина заказала горшок красноватой рыбацкой ухи, и Уэйнесс последовала ее примеру.
Альвина спросила: «Не объясните ли вы мне причины ваших поисков?»
«Охотно. Больше тысячи лет тому назад первопроходцы Общества натуралистов открыли планету Кадуол. Натуралистов настолько впечатлили красота этого мира и неповторимость многих его аспектов, что они решили создать вечный Заповедник, предохраняющий Кадуол от эксплуатации человеком. Теперь Заповеднику угрожает гибель — только потому, что бывший секретарь Общества продал документы натуралистов торговцам редкостями; среди этих документов был бессрочный договор, передававший владельцу право собственности на Кадуол, и оригинальный экземпляр Хартии Кадуола. Эти бумаги исчезли — куда, никто не знает. Но если их не найдут, Общество может потерять право собственности на планету».
«И каким образом вы очутились в центре событий?»
«Мой отец — консерватор Кадуола, он живет на станции Араминта. Мой дядя Пири — секретарь Общества на Земле; но он стар и немощен, и никому не остается заняться поиском документов, кроме меня. Бессрочный договор ищут и другие люди, желающие завладеть планетой — среди них есть преступники и просто глупцы, но все они намерены уничтожить Заповедник и все они мои смертельные враги. Думаю, что их агенты проследили меня до Триеста, несмотря на все мои предосторожности. Я опасаюсь за свою жизнь. Меня тревожит судьба Кадуола, малонаселенного и уязвимого мира. Если я не найду документы, Заповедник не выживет. Я приближаюсь к своей цели с каждым днем. Мои враги это знают и убьют меня без малейшего сожаления, а я еще не хочу умирать».
«Надеюсь, что нет, — Альвина постучала пальцами по столу. — Значит, вы не слышали?»
Уэйнесс испуганно взглянула на нее: «Не слышала — чего?»
«Этой ночью Ксантифа убили. Утром его нашли в канале».
Время остановилось. Все расплылось — Уэйнесс не видела ничего, кроме пронзительных серо-зеленых глаз Альвины. В конце концов она заставила себя выдавить: «Это ужасно. У меня не было никакого представления... Я во всем виновата! Я их к нему привела!»
Альвина кивнула: «Может быть и так. А может быть и нет — кто знает? Так или иначе, это не меняет дела».
Помолчав, Уэйнесс сказала: «Вы правы. Это не меняет дела». Она вытерла слезы. Официант принес горшки с ухой; Уэйнесс тупо посмотрела в горшок.
«Ешьте! — посоветовала Альвина. — Нам все равно придется платить».
Уэйнесс отодвинула горшок: «Что случилось?»
«Не хочу рассказывать. Отвратительный случай. Кто-то хотел заставить Ксантифа поделиться сведениями. Он не мог предоставить эти сведения, потому что знал не больше того, что сказал вам. Не сомневаюсь, что он не преминул это объяснить своим палачам, но они упорствовали, замучив его до смерти, и выбросили его тело в канал». Альвина съела несколько ложек ухи, после чего прибавила: «Ясно, однако, что он сумел не упомянуть мое имя».