Хроники отряда Кси. Противостояние

– Все равно?! Это же манипуляция и обман!

– Да, обман, но я тебе все равно не нравлюсь, так что какая разница.

– Я этого говорила. – Ангелина ощутила, как у нее горит лицо и мерзнут плечи. – Это не правда, Ксанте.

Ке-орн замолчал, он упрямо смотрел в сторону. Автоматика оранжереи снова включилась, выпустив похожий на туман фонтан мелких брызг. По лицу Ангелины скатилась капля, потом другая. Она вытерла влагу, но та появилась снова – на этот раз горько-соленая.

– Ты плачешь, Ли? – раздался встревоженный голос Ке-орна. – Он мгновенно повернулся к Ангелине и легко-легко коснулся пальцами ее мокрой щеки.

– Да. Я плачу. Но как ты увидел? Ты же смотрел в другую сторону.

– Так действует фаторана. Чтобы видеть, мне не нужно смотреть… Не плачь, Ли, у тебя впереди долгая жизнь и собственный путь к звездам.

– Нет у меня никакого особенного пути. Был дом родителей, который сожгли. Есть долгие дней на холодной базе, которая висит в пустоте. Есть люди, которые мне дороги, и которые уходят или умирают. Есть холод, он идет не снаружи, а возникает внутри. Мне помедленнее сказать? Ты же понимаешь на эсперанто?

Ке-орн ничего не ответил, но обнял Ангелину за плечи и притянул ее к себе. Его руки показались ей странно горячими.

– Молчишь? Вот и правильно, у тебя сегодня все невпопад. Как говорят у на Земле -- у сирмийцев есть правила, но сердца нет.

– Ну, это уже несправедливо! – возмутился Ке-орн. – Сердце у сирмийцев есть.

– Я же чувствую, что нет.

– Оно э-э-э... не в том месте, к которому ты прижимаешься ухом. С другой стороны, справа.

– У тебя еще и сердце наоборот... Да ты полон сюрпризов. Я всегда думала, что у тебя темные глаза. Почему они вдруг позеленели? Что это значит?

– Еще немного, и я не смогу с тобой проститься.

– Так и не прощайся...

Автоматика оранжереи снова сработала, легкий туман коснулся шеи Ли и темных волос сирмийца. Через пару минут в глубине отсека раздался громкий треск. Она отстранилась, разлепила мокрые ресницы, перед глазами плавали радужные круги.

– Кого еще черти принесли? — рявкнул Ке-орн.

Длинная неуклюжая фигура Чиркано появилась словно бы ниоткуда и замерла на расстоянии десяти шагов. Сумасшедший десантник сильно изменился – он похудел, лишился сбритых в психиатрическом изоляторе волос, казалось, полностью забыл о прошлой драке и улыбался бессмысленной счастливой улыбкой.

– А кто вы такие? Что вы здесь делаете? – приветливо спросил он.

– Слушай, отправляйся ты в ад, надоедливый терранин..

– Ой, только не надо его убивать... – пробормотала Ангелина, едва сдерживая смех и пытаясь смахнуть с лица растрепавшиеся волосы. – Чиркано теперь такой безобидный, но ты, кажется, готов порвать его на куски.

– Лучше уйти отсюда в каюту, ты совсем замерзла.

Струя кондиционированного воздуха холодила как бриз. Мокрая униформа прилипла к спине. В каюте оказалось еще холоднее – система жизнеобеспечения экономила энергию и работала так, что наводила на мысли об глубокой осени. Автоматика приглушила свет, создавая имитацию земной ночи. Ангелина не стала включать лампу, почти на ощупь вытащила из ниши сухую одежду, расстегнула и стащила мокрую куртку, потянулась за свитером, когда увидела едва заметное отражение Ке-орна в зеркале.

«У сирмийцев ночное зрение», – всплыли в памяти слова Влада. Рука со свитером непроизвольно дернулась.

– Здесь слишком холодно даже для терран. Что им нужно, чтобы

Ке-орн накинул на Ангелину большое полотенце, укрывая ее мокрые волосы и плечи.

– Не хочу, чтоб ты снова заболела. Я чем-то тебя смутил? Ты дрожишь.

– Нет... Все хорошо, я просто мерзну.

– Что нужно землянам, чтобы согреться?

– Наверное, теплый плед.

Когда силуэт Ксанте снова показался из полутьмы, Ангелина разглядела два бокала со светлой жидкостью и перекинутый через плечо плед.

– Плед я нашел в шкафу, остальное из синтезатора. Нет, это не сирийский лимонад, это ваш земной джин.

Он протянул Ли бокал, а второй поставил на пол, укрыл ее плечи пледом, снова поднял свой бокал и сел рядом.

– Если тебе нужен отдых, я уйду...

– Погоди, сначала я хочу тебе кое-что отдать. Это то, что ты не смог взять с собой на Минахан.

Ангелина поставила на треть пустой бокал, кутаясь в плед, отошла к нише и вернулась назад с кулоном на раскрытой ладони.

– Помнишь? Это кулон Кси. Коды доступа устарели, но маскировка до сих пор работает. Впрочем, не важно. Бери его. У нас, у терран, не принято возвращать подарки.

Она попыталась надеть кулон на Ксанте Ке-орна, но шнурок застрял, зацепившись за ухо.

– Ну вот, ты опять смеешься...

– Ли, никогда не говори про саму себя «террана»...

– Почему? Это же по-сирмийски «землянка».

– «Землянин» -- это «дагуато», а «террано»… В общем, это почти ругательство.

– О, боже! Ты этим словом назвал всех десантников подряд. Оно что – дразнилка?

– Не совсем, но да... это примерно как назвать меня «кошкоглазик». Не явное оскорбление, но немного обидно.

Ангелина засмеялась, поправила шнурок, и кулон, скользнув, повис у Ксанте Ке-орна на шее.

– Обидно? Ты же глазами похож на эльфа.

* * *

К двум часам пополуночи по корабельному времени огромный, длинный и широкий корпус базы вошел в пылевое облако. Микроскопические частицы беззвучно царапали обшивку, не причиняя ей вреда, но при этом полностью закрыли звезды, приглушили и так слабый свет ближней звезды. Эта была ночь внутри ночи, полное затмение. Мио выскользнул из каюты, подошел к большому иллюминатору в кают-компании, поглядел немного на бархатистую тьму и вернулся назад.

Март спал плохо – его беспокоил скорее воображаемый, чем реальный скрежет частиц по корпусу, мутная политика штаб-квартиры Йоханнесбурге, а также навязчивая мысль о крепитии, запертом в сейфе.

Зинаида находилась в состоянии медитации до середины ночи, преклонив колени нише. Отблески лампы-бабочки блуждали по стенам. Псионичка очищала свой разум и проверяла самоконтроль, впрочем лишь чуть задетые событиями последних недель. Будущее представлялось переплетением линий с прикрепленными к ним вероятностями и в этой сложной сети следовало отыскать наилучшие, наиболее податливые нити. За эти нити следовало подергать. В конце концов, Зинаида нехотя встала и перебралась на кровать, потирая онемевшие колени.

Джей Келли часть ночи пробыл в баре вместе с Рао. Сначала они пытались составить коктейль «хвост», а потом, уже после употребления получившейся смеси – приготовить поддельный сирмийский лимонад из водки, лимонов и позаимствованного у техников красителя. В один час семнадцать минут (как зафиксировала корабельная система наблюдения) огромная емкость со смесью случайно разбилась, и ее содержимое растеклось по полу, вызвав ложное срабатывание датчиков химической защиты, после чего очень веселый Келли вернулся к себе.