Хроники отряда Кси. Раскол

— Вы зря согласились на такую работу, Сантос. Во-первых, это бесполехно, и я все равно умру. Во-вторых, это не принесет вам симпатий и наград. В-третьих, это попросту опасно.

— Да бросьте. В палате окно из непробиваемого стекла, а в коридоре чуть не четверть роты охраны. Ваши убийцы сюда не попадут.

— Я имел в виду не их, а в основном самого себя. Я очень беспокойный и неблагодарный пациент.

— Вы понятия не имеете, какие бывают неблагодарные пациенты. К тому же у меня свой резон в этом деле, люблю редкие и сложные случаи.

— Сложности я вам обеспечу.

— Вот и отлично, — беспечно отозвался Сантос и исчез из поля зрения пациента.

* * *

Кай слегка приподнял левую руку и сам удивился, насколько она тяжелая. Сетка сосудов под кожей померкла, но не исчезла. Ожог возле локтя скрывала стерильная повязка. Правая простреленная рука ныла, но слабо, очевидно, сказывалось воздействие анестетика. Возможно, из-за этого анестетика или по другой причине, но потолок палаты вдруг принялся медленно раскачиваться, он уходил то вправо, то влево, словно палуба яхты на штормовой волне.

«Я сейчас такой слабак… Если загробная жизнь существует, Арман, наверное, смеется в своем аду».

Мысли едва ворочались, они словно запутались в вязком тумане.

— Сантос! Принесите мне воды!

Врач появился очень быстро, со стаканом в руке.

— Сразу много не глотайте, а то вырвет.

— Не надо мне помогать, я сам.

Кай приподнялся на кровати, сжал пальцами холодное стекло, попытался поднести стакан к губам, но уронил, расплескав воду. Стакан покатился по кафельные полу.

— Вот ради таких случаев у нас и держат небьющуюся посуду, — совершенно спокойно сообщил Сантос. — Я принесу другую воду, а вы подумайте и решите определенно — у вас гипертрофированная гордость или вы все же хотите пить.

«Я хочу не просто пить, а жить, — подумал Кай, на этот раз послушно глотая воду из стакана в руке Сантоса. — Прожить достаточно, чтобы вернуть чип, оживить своих ребят и отомстить людям, организовавшим эти унижения».

— Спасибо,.

— Пожалуйста. Через час вы снова получите свой антидот, пока не буду мешать.

— Погодите! У меня появились вопросы.

— Очень плохо. Не уверен, что у меня есть ответы. Во-первых, я мало что знаю. Во-вторых, мне запретили обсуждать с вами все, кроме вашего здоровья.

— Так о здоровье и речь.

Кай попробовал улечься повыше, это почти удалось, потолок еще пару раз качнулся и замер в обманчивой неподвижности.

— Вы очень деликатны, доктор Сантос, но я уже понял, что неизлечим. Вы не даете мне умереть, но сомневаюсь, что такой полужизни достаточно. Поэтому я хочу…

— Нет!

— Да погодите же! Я не про эвтаназию говорю и не про побег. Просто любыми средствами, вы слышите, любыми, поставьте меня на ноги ровно на пять дней. Хочу вернуться в суд и закончить дело. Что дальше случится, уже не важно. За помощь расплачусь информацией. Секретной информацией медицинского характера. Вы ведь ученый, не только врач? Вы любопытны?

Сантос приблизился вплотную. Теперь, даже сквозь мутную дымку, застилавшую взгляд, Кай хорошо видел лицо доктора — гладко выбритые щеки, круглые карие, вытаращенные в этот миг глаза.

— Нет, — помолчав, сказал Сантос. — Пожалуйста, не просите, нет…

— Почему?

— Это вас убьет. Вы можете продержаться пять дней на очень сильных стимуляторах, но потом ваш организм полностью развалится. Не помогут ни заменитель крови, ни антидот, вас просто не станет.

— Я готов. И вы любом случае получите свою цену.

— Вы не понимаете. Это звучит странно, но меня не волнует, что вы натворили. Я врач, вы мой пациент. Я сделаю все, чтобы вы поправились.

Кай посмотрел вверх. Потолок снова покачнулся, а потом продолжил размеренное движение. От этой качки накатывала тоска.

— Ну что же, сильно сказано, доктор Сантос. Очень глупо, но зато так сильно… Жаль, я не могу встать и попробовать вас убить, возможно, вы бы переменили свое мнение.

— Убить? Да вам даже стакан воды не удержать. И, наконец, в ответ на вашу глупость, я бы просто вколол вам транквилизатор. А лечить все равно бы стал.

Кай опустил веки.

«Доктор — фанатик идеи милосердия, — подумал он. — Этого врача не подкупить и не испугать. Будь Раст таким же честным, моя жизнь сложилась бы иначе. Хотя, как иначе? Я остался бы сиротой в поселке „Счастье“ и гнил на Меркурии до самой смерти, или пока кто-нибудь не вывезет».

— Пожалуйста, не злитесь, — спустя две– три минуты даже несколько виновато сказал Сантос. — Вам это вредно. К тому же я не сомневаюсь, что лекарство можно отыскать. Просто понадобится время…

«А вот времени-то у меня и нет». Кай осторожно, стараясь не выдернуть трубки из вен, перевернулся набок.

— На что намекаете, доктор?

— Зная изначальную формулу токсина, я мог бы синтезировать лекарство и протестировать его на модели. Больничный компьютер такое позволяет. Жаль, что образцов не осталось.

Кай искоса посмотрел на потолок. Потолок внезапно успокоился и прекратил движение.

— Вы уверены в себе?

— Абсолютно.

— Сколько нужно дней?

— При выполнении всех условий, возможно, недели две.

— Многовато. А четырех дней вам не хватит?

— Какой смысл об этом спорить? У меня нет формулы яда.

— Зато меня есть любые достоверные сведения о биологии супервиро, а также возможная формула яда.

— Погодите… вы хотите сказать, что… все это держите в голове? Помните наизусть?

— Да.

Сантос в крайнем удивлении уставился на Кая, который с непроницаемым выражением лица рассматривал пальмы за окном.

— Потрясающе.

Врач опустился на пластиковый табурет. Он молчал целую минуту, и Кай слегка засомневался в своих выводах.

— Ладно, будь что будет, попробую, — наконец, заговорил доктор. — По правде говоря, я вам не очень-то верю. Но вот думаю-думаю, и не вижу, в чем тут подвох. Ладно. Долг врача — лечить, так что я немедленно возьмусь за дело. Есть, правда, кое-какие дополнительные условия.