Хроники отряда Кси. Раскол

— Например?

— Вы будете есть, спать и лечиться как я скажу, не попытаетесь выдергивать трубки из вен. Держать вас в фиксаторах я, конечно, могу, но, как вы уже догадались, мне это неприятно.

— Хорошо, согласен.

— Вы надиктуете мне все, что знаете о собственной биологии вслух, этот текст запишет планшет и переработает компьютер клиники.

— Нечто подобное я и предлагал.

— Вы не будете торопить меня и подгонять.

— Попытаюсь.

— И, наконец, последнее… если вы поправитесь, но прекратите убивать людей.

— Стоп, доктор… Вот этого как раз не обещаю. С логикой у вас большая проблема.

— Не понял.

— Сюда могут придти люди, которые хотят меня убить. Если я пообещаю их не трогать, я не выживу и нарушу данное вам слово. А если мою личность сотрут по приговору, я буду не я, и кто знает, что потом натворю.

— Вы — казуист. — Сантос в замешательстве уставился на Кая. — И в самом деле, — пробормотал он. — О такой проблеме я и не подумал.

— Тогда, не возражаете, если я сформулирую иначе? Если вы спасете мою жизнь, я не сбегу из клиники, не трону ни вас, ни гражданский персонал. В качестве бонуса — разрешу себя исследовать, расскажу, как из меня делали супервиро, отвечу на любые ваши вопросы, если ответы не повредят моим друзьям. Годится?

— Да.

— Хочу еще один бонус.

— О, боже…

— Не сердитесь. Всего лишь правдивый ответ на один щекотливый вопрос.

— Ну, спрашивайте, — доктор обреченно махнул рукой.

— Как происходит стирание памяти? С медицинской точки зрения.

— А, это… Вы уверены, что хотите знать?

— Уверен.

— Осужденному вводят анестетик, его фиксируют и помещают в специальную установку. Синаптические связи мозга постепенно исчезают. Процедура занимает до десяти часов.

— Экзекуцию можно остановить?

— Никто никогда не останавливал.

— Когда все закончится — что будет?

— Ничего хорошего. Инвалидность. Мозг младенца у взрослого человека. Наказанному придется заново учиться всему, даже как есть ложкой, одеваться, спать на кровати. Возможно, он сумеет жить в обществе, но память никогда не восстановится.

— Я бы лучше умер.

— Понимаю, но ничего поделать не могу.

— Удивительно. Вы, доктор, не сказали «так ему и надо».

— Не смейтесь надо мной, Браун. Я не заслужил вашей неприязни.

— Да, конечно, простите. Если не сложно, называйте меня Кай Эсперо. Или просто Кай — к чему формальности?

— Значит, насчет лечения договорились?

— Да, все, как я обещал.

— Отдохните пару часов, вы очень устали, Кай, а я пока займусь подготовкой к синтезу лекарства. Введу параметры организма в систему, когда проснетесь — начнем работать с тонкими настройками…

Сантос ушел и вернулся с раствором, который тут же добавил в капельницу. — Новая порция антидота, — объяснил он.

Кай зажмурился, ощущая, как холодная медленная струя уходит в вену. Через пару минут стало полегче, остатки боли ушли, зато слабость усилилась. «Мне необходимо отключиться, но это означает, что придется довериться врачу. Неизвестно, что у него за антидот». Кай подумал так и тут же провалился в сон.

* * *

Ему снился адмирал Крайтон. Не Крайтон-враг, истекающий кровью на террасе собственного дома. Другой Крайтон — заботливый командир, которых в минуты хорошего настроения называл агента сынком.

— Тебе злишься, Кай, — сказал Крайтон на первой вербовочной встрече. — Да, понимаю, на Меркурии с подростками поступали жестоко. Потом ты был наемником, нарушал законы, но справедливость и закон — не одно и то же. Тебя изгнали из общества. Твоими способностями пренебрегали, твоих друзей убили, но теперь все переменится. Отряд «кси» ценит неординарных людей. Мы примем тебя таким, кокой ты есть. Если хочешь заниматься исследованиями — займешься. Главное, чтобы результат приносил пользу. Если захочешь поработать на операциях — качетсва супервиро нам пригодятся. Правда, придется поменять имя. Выберем расхожее, неприметное. Фрэнк Браун — как, сойдет?

— Сойдет.

— Обдумай предложение как следует. Я тебя не тороплю…

* * *

Странный сон Кая, который был не сном, а воспоминаниями, продолжался.

— Сынок, мне нужен телепорт нового типа… — Крайтон стучит пальцами по стеклянной крышке стола и голограмма-презентация зависает в пространстве кабинета. — Установка должна вмещаться в рюкзак, еще лучше, если бы влезла в карман. Второе требование — отсутствие принимающего устройства. Вес груза большого значения не имеет. Триста фунтов — этого хватит. Я на время освобожу тебя от заданий «на местности». Поработай в лаборатории, Фрэнк, надеюсь, справишься.

Новое видение. Сухие и безводные пустоши, толстый слой пылевых облаков, Над самой землей стелется желтоватое марево. Неширокие темно-багровые реки вулканического огня обдают супервиро почти меркурианским жаром. Кай видит отблески собственной телепортации, а потом узкую тропу в тайное убежище с запасом пищи и воды. Он бредет по тропе, однако убежище не становилось ближе. Бурые камни сдвигаются, сжимая и без того тесный проход. Вскоре становится трудно дышать.

«Этовсе от испарений. Всего лишь испарения вулкана».

Кай делает очередной шаг и понимает, что намертво застрял. Устройство связи включается, принимая чужое сообщение. Эсперо не понимает его сути, не может ответить, он просто рвется на волю, вкладывая в попытки всю ярость и силу супервиро.

«Я ошибся, я что-то делаю неправильно»

Облака пыли расходятся, обнажая черную пустоту неба. На ее фоне мелькают яркие капли огня.

«Выстрелы „Алконоста“, — понимает Кай и трогает кулон на шее. — Меня сейчас убьют, чип тоже сгорит, я ничего не успею изменить».

Он не кричит, не жмурится, не совершает ничего такого, что сделал бы обычный человек. Просто смотрит в пустое небо и ждет последнюю вспышку.

* * *

— Эй! Мы не договаривались!

Кай пришел в себя и понял, что Сантос трясет его за здоровое плечо. Свет солнца за окном слегка померк, очевидно, день клонился к вечеру. Ветер с усилился, он раскачивал пальмы за окном, срывая с них сухие листья.

— Там что — буря?

— По0моему, с востока идет небольшой шторм. Вы опять выдернули капельницу, а раз так, придется добавить дозу уколом.