Хроники отряда Кси. Раскол

— Ты звал меня, капитан. Случилось что-то?

— Не «капитан», просто «Серега», и мы не на корабле. А вообще — есть один деликатный разговор

Измайлов кивнул. Оранжевые огни подсветки отражались в искристых радужках псионика.

— Конечно, говори. Все останется между нами.

— Мои сомнения могут показаться странными, но… ты когда-нибудь использовал телепатию для атаки на человека?

— Ну… как тебе сказать.

— Просто скажи правду.

— Меня модифицировали генетически. Не до уровня стопроцентного супервиро, но все же… У таких, как я, модификантов, строгие правила. Читать мысли можно, если есть согласие реципиента, или существует официальный приказ.

— Ты никогда не нарушал этих правил?

— Только один раз, когда мы брали Кая Эсперо, и он почти что тебя убил. Я знал, что рукопашную с супервиро не вытяну. В этот момент был физический контакт и я его… ударил ментально. Ты что, догадался?

— Угу. И, как обещал, никому не расскажу. Спасибо тебе, Саша.

Русанов вздохнул. Теперь оранжевые искры света плясали в этом полупустом стакане. Внезапно навалилась усталость. «Мой друг нарушил закон Альянса и сделал это из–за меня»

Капитан стиснул стакан и допил то, что еще оставалось на дне, ощущая терпкий вкус и знакомый запах. «Я редко бываю на Земле».

— А теперь тот вопрос, из–за которого я затеял весь разговор. Скажи, Саша, что ты видел в голове у Эсперо? Эмоции, воспоминания…

— Из эмоций — горе, гнев. Из воспоминаний — отдельные эпизоды жизни на Меркурии и в отряде «кси». Про уничтожение Санплены, как ни странно, ничего. Насчет Крайтона — лютая ненависть. Эсперо верил, что адмирал заслужил свою смерть.

— А что-нибудь насчет других оперативников отряда «кси»?

— Маловато фактуры. В сущности — я их видел и не видел.

— Это как?

— У людей в воспоминаниях затенены лица. Эффект от маскирующего устройства. Вроде, есть какое-то лицо, но ни разглядеть, ни запомнить.

— Понятно… — протянул Русанов. — В про их намерения и цели хоть что-то было? Ты там не уловил ничего насчет войны за фронтиром?

— Ого! Даже так? Лига Земли не одобрит.

— Пока — нет, а там — неизвестно, что будет.

Измайлов задумался и потер лоб. Кольцо модифицированного на среднем пальце левой руки свернуло серебряной искрой.

— По логике вещей, если в отряде «кси» дошло до такого, они точно не остановятся. Кое-кто прямо сейчас планирует продолжить дело Крайтона. И громкой славы эти парни точно не хотят. Так что Кай Эсперо или будет молчать на суде, или его заткнут.

— Тому, у кого в перспективе ментальная смерть, терять-то особо нечего.

— Да уж, кончина отвратная. Говорят, это больно психически. Только мне кажется, он боится не за себя.

— Друг? Женщина?

— Не знаю. Слишком короткий контакт. Я даже страха толком не видел. Слушай, Саша, гуманизм гуманизмом, но не слишком ли мы ковыряемся в душах врагов? Он убил две сотни людей и еще столько же покалечил.

— Да уж, поделом вору и мука. Меня беспокоит другое — если ребята Крайтона и вправду хотят «пошалить» за фронтиром и втянуть Альянс в войну и Ушедшими, это очень серьезно.

— С чего ты взял, что собираются?

— Заходил к Снтароеву поговорить.

— Ого, как! Ну так подай рапорт в штаб.

— Рапорт о чем — насчет бормотания вруна Тима? Бюрократы меня пошлют и будут правы.

— То есть, ты не уверен ни в чем?

— Не уверен.

— И чего тогда хочешь?

— А вот про это я сейчас расскажу.

Русанов понизил голос и наклонился через столик. Музыка заглушила сказанное. Измайлов на миг задумался, а потом он коротко кивнул.

Глава 3

Признание — царица доказательств

— Именем Альянса Земли, суд возвращается к слушанию дела Кая Эсперо. Капитан Сергей Русанов, напоминаю, в соответствии с данной присягой вы обязаны говорить правду. Перед вами кадры видеозаписи, сфокусированные на людях. Узнаете этих офицеров?

— Да, ваша честь. Это адмирал Крайтон, адмирал Терновский, а а также другие знакомые мне офицеры Объединенного Космофлота в момент атаки Фрэнка Брауна на офицерское собрание. Адмирал Крайтон — тот, который сидит на поле вне линии огня. Адмирал Терновский тяжело ранен, через минуту он умрет.

— Благодарю вас, капитан, мы еще вернемся к этому вопросу.

Судья Малангу сделал паузу и поискал что–то, используя свой виртуальный планшет.

Закованный в наручники подсудимый, держался по обыкновению прямо, только выглядел он мрачнее, чем вчера. Суд шел своим чередом — слушали экспертов по баллистике и оружию, потом зачитали заключение о причинах смерти пятнадцати высших офицеров Флота.

— Кай Эсперо, вы отказались от адвоката и защищаетесь сами. Хотите задать вопросы экспертам?

— Нет.

— Отвечайте правильно: «нет, ваша честь». Капитан Русанов, вы лично видели смерть адмирала Терновского?

— Да, ваша честь. Он получил осколочное ранение в шею.

— Адмирал Крайтон в тот раз, как я понимаю, не пострадал?

— Адмиралу повезло, снаряд пробил стену выше его головы.

— Но стена в итоге рухнула?

— Да, частично. Нас завалило штукатуркой и другим мусором.

— Хотит добавить еще что-нибудь еще?

— Нет, ваша честь. Добавить мне нечего, но я хотел бы задать подсудимому вопрос.

— Хорошо. Задать вопрос разрешаю, но помните — подсудимый не обязан вам отвечать на вопросы свидетелей.

Русанов без спешки открыл кейс. Голографический проектор замерцал призрачным цветом.

— Я взял с собой личное дело капитан-лейтенанта Объединенного Космофлота Фрэнка Брауна, точнее, ту его часть, которая нашлась в открытом доступе. Имя, фамилия, звание совпадают, но внешность сильно отличается. Изначальный Фрэнк Браун — рыжий, у него квадратное лицо и средний рост. Он не супервиро. У подсудимого высокий рост и темные волосы. Он супервиро с повышенной выносливостью и силой. Ваша честь, вопрос имеет принципиальное значение, и в любом случае я не могу молчать — такое сильное различие ставит под сомнение идентичность личности подсудимого. Я думаю, его документы включая диплом Академии, были подделаны кем-то в отряде «кси». При этом использовалась личность другого человека, возможно, уже умершего.

Голограмма медленно погасла.

— Свидетель Русанов, ваше заявление будет занесено в протокол. Однако…

Малангу замялся, очевидно, формулируя фразу. Кай Эсперо повернулся и поглядел капитану прямо в зрачки:

— Чего вы этим добиваетесь? — холодно поинтересовался он.

— Хочу добиться правды.

Рокот голосов тем временем усилился. Малангу, наконец, собрался с мыслями и застучал молотком — деревянный треск повторялся до тех пор, пока собрание не утихло.

— Подсудимый, в соответствии с законом вы можете не отвечать. Но если ясности не будет, я отправлю дело на доследование, а вы до его завершения отправитесь в следственную тюрьму Йоханнесбурга. Будут ли возражения у стороны обвинения?