Хроники отряда Кси. Раскол

— Нет, — ответил прокурор после короткой паузы.

Лицо Кая выглядело непроницаемым. В зале повисло молчание, так что капитан расслышал лязг излучателей в дрогнувших руках охраны.

— Новое расследование не понадобится. Если вам нужна правда, я дам вам эту правду, — отозвался Кай Эсперо после мучительно затянувшейся паузы. — Да, мои документы были фальсифицированы специалистами отряда «кси». Я это признаю.

Он впервые с начала процесса произнес такую длинную фразу.

«Не хочет нового доследования этот сукин сын и не собирается затягивать суд, но почему? Какие бы новые преступления ни открылись, после разрушений в Санплене, его судьба хуже не станет».

— Заявления внесены в протокол, — монотонно заговорил судья. — Подсудимый, напоминаю, что по закону вы имели право молчать, но если хотите выступить как свидетель собственной защиты, то обязаны говорить правду.

'Ну и казуистика, — подумалось вдруг Русанову. — То он подсудимый, то собственный защитник, то собственный свидетель. И как это соотносится с теми руинами, на которые я глядел еще вчера?"

— Итак, гражданин Эсперо, назовите настоящую дату и место своего рождения…

— Триста семидесятый год варп-эры. День не помню. Место — меркурианская колония «Золотое счастье».

— Назовите имена ваших родителей.

— К сожалению, ваша честь, я не могу их назвать.

— То есть, вы были созданы искусственно, в результате генетического эксперимента?

— Нет, я был рожден, как все, но родителей потерял очень рано и совсем их не помню. В три года я попал в приют. Отткуда меня забрали в «тренировочный центр» и превратили в супервиро.

— Вам поменяли генотип уже после рождения?

— Да, именно так.

— Такое невозможно, — буркнул кто-то из флотских медиков позади Русанова, и Браун резко обернулся.

— Смотря кто занимается трансформацией, — произнес он с коротким смешком.

— Почему вас выбрали? — вмешался Малангу. — Это какая-то привилегия, социальная программа для сирот?

— Привилегия, ваша честь? Вы не знаете, что там творилось на Меркурии. Терраформирование планеты не удалось. Колония почти вся вымерла, а те, кто выжил, мягко говоря отличались от землян в худшую сторону. Я был нищим мальчишкой, никому не нужным отбросом, вот меня и осчастливили «привилегией».

По залу пробежал нервный смех.

— То есть, превращение в супервиро не было добровольным?

— Я даже не понимал, что со мною делают, пока не стало слишком поздно.

«Психоат жертвой прикидывается!» — закричал кто-то с задних рядов амфитеатра, и Малангу недовольно нахмурился.

— В чем заключалось преобразование? — поинтересовался он, стараясь не показывать, насколько шокирован.

— В увеличении силы, выносливости, умственных способностей. В огромном повышении скорости регенерации тканей.

— Очень интересно. Что-то еще?

— В развитии природных способностей.

— И какие качества были развиты у вас лично?

— Упорство. Способность стоять до конца, ваша честь.

— Что ж, эту вашу способность оценили мы все, — с кислым видом заявил судья, впервые за весь день позволив себе нечто вроде сарказма.

— Вопрос к подсудимому! — внезапно заговорил прокурор Миллер, выдержка которого, похоже, дала слабину.

— Передаю слово обвинителю.

— Если Браун говорит правду, он должен объяснить суду, кем и для чего зачем были потрачены такие, без сомнения, громадные средства на такие сомнительные цели, как создание опасных для общества людей.

Кай, казалось, нисколько не смутился.

— Ради насилия, ваша честь. Все ради насилия. Сирота, обученный убивать — отличный боевик. К тому же, дорогостоящий товар, интересный космическому криминалитету, богатым частным лицам или полузаконным и незаконным корпорациям за пределами Солнечной системы.

Сам того не замечая, Малангу нервно барабанил пальцами по идеально гладкой крышке судейского стола.

— Спрос был настолько велик? — сухо поинтересовался он.

— Счет «ученикам» в «тренировочном центре» при мне шел на сотни. Центральные власти Альянса это не волновало. Допускаю, что они про нас не знали.

— У ваc есть доказательства?

— Очевидное доказательство — я сам. Стою перед вами живой и здоровый. После того, как меня два-три раза поджарили излучателем и не особо-то лечили. И что вас всех напрягает-то? Не верите в возможности биологии? Или не верите, что ее продукт можно купить или продать? Или я просто задел вашу нежную душу?

— Протестую! — вмешался прокурор. — Ваша честь, здесь не место для обсуждения этики. Нам нужно всего лишь установить факты.

— Понимаю вас, Миллер, но отделить одно от другого не всегда возможно… Итак, Кай Эсперо, как долго вы пробыли в упомянутом «тренировочном» центре?

— Четырнадцать лет. Попал туда в восемь. Вышел — в двадцать два.

— Вы ни разу не воспротивились? Не пытались освободиться, бежать?

— Бежать пытался, ровно один раз. Дурацкий был поступок. Меркурий это Меркурий, нормальные люди там не живут. Супервиро выживают с трудом. Меня поймали, вернули, избили как щенка. Лупили трое суток, не переставая — меньше не помогло бы.

Кай рассмеялся. Он, казалось, находил эту историю забавной.

— Хорошо, допустим так называемых «учеников» выпустили из тренировочного центра. Что вы делали потом?

— Простите, ваша честь, нас не успели выпустить. Мы окрепли и решили поменять в конторе власть. Показали, у кого мускул крепче. Руководителю проекта, профессору Расту, я лично оторвал руку. Как же он вопил! Гораздо громче, чем я во время экзекуции.

— Эй, ты, урод, избавь нас от подробностей! — донеслось из зала.

— Судя по деталям кончины Крайтона, у Брауна дергать начальство за руку вошло в привычку, — ехидно добавил кто–то.

«Откройте окно, что-то очень душно стало — снова раздался голос, на этот раз женский. — Какой плохой климат-контроль!». «Окно не открывается, давай, выйдем на улицу, дорогая». «Какого черта мы слушаем все это? Какие еще нужны доказательства его вины?». «Я ему не верю. Такого в Альянсе не бывает. Он говорит, похищали восьмилетних детей. Ложь». «Отчего же? Меркурианская колония — та еще дыра. Она сто лет как официально закрыта. Там инспекций не бывает». «Парня превратили в чудовище». «Да, покойный адмирал умел выбирать агентов. На него работали все галактические подонки».

— К порядку! — рявкнул Малангу. — Господа, здесь суд, а не офицерский банкет.

— Обвинения не рассматривает убийства на Меркурии, ваша честь, — глухо произнес Миллер. — Доказательства не собраны.

— Суд согласен с позицией обвинения. Подсудимый, этот эпизод вы можете пропустить. Нас интересует только идентификация личности.

— Простите, ваша честь, но она не отделима от тех давних событий. Я обещал говорить правду, а не полуправду.

— Хорошо, но из–за вновь открывшихся обстоятельств я прерываю заседание. Суд запросит документы о терраформировании Меркурия и заслушает ваши показания завтра. Охрана, уведите обвиняемого.