Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

— Интуиция. Что-то мне подсказывает, что есть шанс. Ну, если там опять скалькутс, то ты знаешь, как с ним бороться. Хорошо бы одного поймать все-таки, — последняя фраза прозвучала так азартно, будто охотник говорил о поимке какой-то ценной добычи.

— Допросить с пристрастием.

— Эдгар, перестань из меня строить палача. Я делаю свою работу.

Я лишь усмехнулся, развернувшись к остальным, сказал:

— Значит, так. Загружаемся обратно. Едем дальше. Кто не хочет, может остаться.

— Да! Мы с Эдгаром можем и одни слетать.

Хитрец. Хочет оставить здесь Дарлин. Но девушка поняла сразу ход его мыслей. Подошла, мягко обвила руками за шею и на мгновение прикоснулась щекой к его щеке.

— Нет, Андрей. Мы все летим вместе. У меня есть оружие, я им неплохо владею. Привыкни, что я такой же человек, как и ты.

Полковник перехватил руку девушки, приложил к губам. И вся эта идиллическая сцена длилась, казалось, мгновение, миг, но ревность холодной змеей вползла в сердце вновь. Я всегда гнал чувства прочь. Они мешают мне, расслабляют, лишают главного — контроля над моим мозгом.

Последним я прошел в космолёт. Уже все заняли свои места. Дарлин в кресле второго пилота что-то изучала на экране, может быть, строила маршрут по координатам, что дал полковник? Ларри и Зайцев сели вместе и переговаривались, нашли друг друга. А я проследовал к своему капитанскому креслу.

— Я составила маршрут. Передала тебе.

— Хорошо.

Я начал грузить маршрут в бортовой комп. И тут услышал мыслеобразы Дарлин, молчаливый обмен, чтобы не слышал никто, кроме нас двоих.

— Зачем ты бросил Ковалева в портал? Его же там могло на куски разорвать. Эта технология не отлажена. На людях не проверялась.

— Это был симметричный ответ на его издевательства. И он живой и невредимый.

— Твоя ревность меня бесит. Почему ты его так ненавидишь? Что он тебе сделал?

— Нет у меня никакой ревности. У тебя таких увлечений, как этот гребанный полковник, был миллион с хвостиком. На всех планетах, где мы подолгу оставались, за тобой кто-то приударял. Помню то чудовищное растение, которое так очаровало тебя, что ты забыла все на свете. Нашло какую-то точку у тебя. И ты прямо млела от восторга. А потом просто изрубила на куски, и мы съели его на ужин. Неплохое блюдо получилось.

Я бросил на девушку насмешливый взгляд, но выражение её лица не изменилось, осталось недовольным и холодным.

— Сейчас все по-другому, Эдгар.

— Да? Как интересно. И ты собираешься остаться на Земле? Выйти замуж за него, нарожать детишек. Или думаешь, что я этого влюбленного осла с собой в космос заберу? Не надейся. Мне он даром не нужен.

Повисла долгая пауза, мертвая тишина в эфире. Дарлин, наконец, задумалась, что её увлечение может стать преградой для путешествий по Вселенной. И пусть она теперь выбирает между мириадами миров и одним человеком.

Аккуратно и быстро я пристыковал космолёт к шлюзу и первым вылез. Нейро-интерфейс показал, что все герметично, воздуха достаточно. И снял шлем. Все высыпали наружу. Зашумели. В самом конце коридора с толстыми трубами у пола виднелось яркое пятно света. И мы всей группой направились туда. Ковалев вызвал и своих андроидов. Так, что толпа получилась довольно-таки большой. С одной стороны, это вселяло надежду, мы сможем справиться с любыми тварями. С другой — раздражало, чем больше команда, тем трудней ею управлять.

Коридор вывел нас на круглую площадку, по краям шли высокие квадратного сечения столбы. Вниз по спирали уходили ступени из красного гладкого камня. Какой смысл несла эта конструкция, я не стал разбираться. Просто обошел вокруг и направился к выходу. Но стоило мне взять за ручку, как раздался скрежет, лязг. И я едва успел отскочить, как сверху сверзилась массивная груда искореженного металла, перекрыв нам проход.

— О! Это моя работа! — ко мне подскочил Зайцев, лихо выхватил из набедренной кобуры плоский бластер.

И я вспомнил, что это тот самый дезинтегратор, который мы с Толяном с таким успехом клонировали. И луч моего бластера вошел в массивный металл, как нож в мягкое масло. Встретился с ударом из бластера Толяна.

— Вуаля! — радостно вскрикнул Зайцев. — Проход открыт, — подмигнул мне.

Следующий коридор вывел нас на выступающую над пропастью округлую площадку. Отсюда открывался вид на огромное куполообразное помещение, с такими высокими потолками, что стены сходились где-то в глубокой недосягаемой тьме. Внизу притягивала взор бездна, сужалась в круглый колодец с будто бы кипящим золотом на самом дне. Через весь мрачный провал, словно в насмешку был перекинут жалкий мостик с такими тонкими хлипкими перилами, что не вызывало никакого желания переходить по нему.

— Это и есть Ядерный Шторм? — поинтересовался я. — Открытое горение? Круто.

Ковалёв кивнул, но как-то напряженно. Наклонив голову, прислушивался к чему-то, не объясняя, что его беспокоит. Сделал жест андроидам, они выступили вперед и закрыли нас.

И вовремя.

Все помещение заполнили дикие звуки, напоминающий клекот, визг, шуршанье, стрекот. Сверху ссыпалась стая тех самых жутких созданий, смахивающих на огромных летучих мышей, но с вытянутыми мохнатыми мордами, ярко-алыми злыми глазами и пастью с мелкими частыми зубами. Откуда они могли взяться тут?

На раздумье времени не было. Я вспомнил, как здорово с Тимуром мы разделались с этими тварями плазменными винтовками. Схватив с плеча, вставил обойму с зарядами и пальнул в одну из тварей. Страшный грохот оглушил, разнесся громким многократным эхом. Пфф. Одна из тварей превратилась в комок обугленной плоти, камнем полетела вниз.

— Ты обалдел! — Ковалев схватил за мою винтовку, дернул вниз. — Ты всех оглушил, сволочь.

— Уши заткни, — посоветовал я ему. — Этих тварей можно убить только так. Мы с Тимуром с ними уже воевали.

Пока мы выясняли отношение с полковником, парочка тварей успела настигнуть нам. Но андроиды с легкостью поймали их. И разорвали на части. Меланхолично, равнодушно.

Но злые летучие чудища валились и валились, как снег зимой.

Дарлин выхватила лазерный бластер. Невероятно тонкий почти невидимый луч пронзил тварь, разрезал. Еще один выстрел. И уже пара тварей, попавших под смертоносный луч, превратились в кровавые ошметки. Ларри стрелял не так метко. Но старался подпустить группу чудищ, чтобы сразу уничтожить всех. Ковалев отпустил мою винтовку. Лихо вытащил свой пистолет-пулемет, подпуская поближе, азартно меткой очередью сбивал мерзких химер, словно мальчишка бил из рогатки ворон на школьном дворе. Я выставил самый слабый удар на плазмагане, включил глушитель. Комочки голубой плазмы теперь вылетали почти бесшумно, и казались крошечными. Но достигая мерзких чудищ, прожигали дыры в крыльях, отрывали лапы, пронзали злые морды. И стрекот, шуршанье крыльев перекрывали дикий визг, на такой высокой ноте, что било по ушам.