Хроники Сергея Краевского

Сергей обернулся, ища глазами Федрика, но увидел только Фейруза. Тот, сложив перед грудью ладони, медовым голоском пропел:

– Не извольте беспокоиться, Ваша Светлость. О слугах позаботятся!

Краевский недовольно нахмурился, но промолчал. Клещаре он не доверял и предпочел бы видеть Федрика рядом с собой. Но, глянув на счастливое лицо Кена, решил сказать об этом чуть позже.

Тем временем в комнате появились нимфы. Они впорхнули сквозь беззвучно приоткрывшуюся боковую дверь. На девушках были легкие, колыхавшиеся при малейшем движении туники. На лбу крупными капельками белели жемчужины. Лента, к которой они крепились, пряталась под волосы и ни в коей мере не портила причесок. Брови, глаза и нос скрывало игривое подобие паранджи - множество тонюсеньких ниточек разноцветного бисера. И лишь губы, приоткрытые в зовущих улыбках, остались на виду.

Кен, довольно хохотнув, шлепнул подвернувшуюся смуглянку по заду.

– Тамиле...

– Да, господин, - раздался в ответ грудной с бархатинкой голос.
– Я очень рада, что Ваша Светлость меня помнит.

– Забыть тебя, моя колдунья? Это выше моих сил.

Генсли подошел к изваянию морского дьявола и небрежно швырнул на одно из щупалец плащ, после чего, расстегнув сюртук, с удовольствием раскинулся в кресле.

Тамиле бросилась к его ногам и стала стягивать сапоги.

– Проходите, Советник, не стесняйтесь, - тоном хозяина пригласил Кен.

Сергей последовал его примеру. Он уже догадался, что диапазон услуг купален Фейруза достаточно широк...

Стол, словно по волшебству, заполнялся яствами. Нимфы успевали везде: подать новые блюда, наполнить высокие кубки вином, убрать остатки фруктов и кости и при этом как бы невзначай прикоснуться горячими телами к пирующим господам.

Сергей оценивающе разглядывал девушек. Смуглянки Тамиле и Заринас, несмотря на стройные тела и тонкие талии, были уже вполне зрелыми женщинами. В их движениях сквозила не-двусмысленная откровенность и сексуальность. Две другие - почти еще девочки, тонкие и хрупкие, как тростинки, - вовсю старались не отстать от более опытных подруг, угодить знатным гостям.

Изысканные блюда и вина понемногу делали свое дело: кровь быстрее побежала по жилам, лица раскраснелись, глаза заискрились, а языки развязались.

– Я смотрю, Вы не очень-то разговорчивы, Советник, - пристально глянув Сергею в глаза, пробормотал Кен.
– За то время, что мы вместе, сказали лишь пару фраз. По-прежнему мне не доверяете? Опасаетесь? Ну и зря!

Краевский понял, что дальше отмалчиваться не стоит. Так он оттолкнет тысячника.

– Нет, Генсли! Как раз в Вашу искренность я верю. А вот слуг мы отпустили зря. Уж больно подозрительна рожа у бритоголового Фейруза.

– Клещару можете не бояться. Я знаю все его грязные делишки... Фейруз?.. Нет, он не посмеет... Хотя... Вы, наверно, правы. Лучше, если они будут где-то рядом. Меньше та-мильцев я верю только святым отцам.

– Чем же Вам так не угодили служители Создателя? Мне казалось, что Вы с ними в дружбе.

– Я??! Терпеть не могу этих жуликов! Плодятся, как крысы... И каждый норовит урвать кусок пожирней. Была б моя воля - сделал бы, как Фергюст. Рыжий эту погань на дух не переносит и давно вымел из Торинии. Ну, а Создатель...
– тут Кен перешел на заговорщицкий шепот, будто тот мог их слышать с небес, -ему я благодарен лишь за то, что не пустил своих псов в "Обитель неги".

Генсли, довольный своей шуткой, громко расхохотался. Затем дружески хлопнул уже не казавшегося страшным чародея по плечу и продолжил:

– Советник, нас уже заждались.

– Генсли, мы хотели позвать Федрика и...

– Ах, да, слуги, - недовольно наморщил лоб тысячник...
– Зря Вы не даете ребятам немного пошалить.

Стало заметно, что он успел хлебнуть лишнего. Но это не помешало ему ловко поймать Тамиле за талию:

– Клещару!.. Приведи ко мне Клещару.

Пришедшему на зов Фейрузу велел:

– Пока мы будем мыться, наши люди должны быть здесь.

– Но...

– Ты слышишь, что я сказал?! Приведи немедля!

По раскрасневшимся и недовольным лицам слуг было несложно догадаться, что их прервали в самый неподходящий момент.

– Ну, что я Вам говорил, - кивнув в их сторону, буркнул Кен.
– И не совестно Вам, Советник?

Безнадежно махнув рукой, он направился к приоткрывшейся двери. Краевский последовал за ним. Как только переступил порог, две пары женских рук стали его раздевать.

Теперь на нимфах остались лишь лоскутки набедренных повязок да мини-паранджи. Сергей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Но, увидев уже обнаженного Кена, шествующего со счастливо-глуповатой улыбкой к огромной парующей бадье с горячей водой, немного успокоился.

Сама купальня, против ожиданий, была не слишком велика. Кроме высоких деревянных корыт, стоявших возле круглого бассейна, здесь поместились три накрытые мехом тахты да еще мраморный столик с множеством разноцветных кувшинчиков и пузырьков.

Вода вначале показалась невыносимо горячей, пахла ароматными травами, отдавала горечью полыни. Зажмурив глаза, Сергей погрузился с головой. По телу разлилось блаженство. Вынырнув, он почувствовал, что его волосами играют девичьи пальчики. Заринас, вылив в черпак маленький пузырек, стала понемногу лить воду на голову. Снадобье с запахом лаванды, зашипев, вспенилось, словно шампунь. Сергей вновь закрыл глаза, а пальчики продолжали свой быстрый танец. Открыв глаза, он увидел перед собой другую девушку, до этого стоявшую за спиной. Ореолы сосков ее небольшой груди налились, покраснели, а из полуоткрытых губ торчал кончик розового язычка. От усердия она мило посапывала.

"Для нее это всего лишь игра, которую затеяли взрослые", - внезапно подумал Сергей.

Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Хорошо, что благодаря горячей водице сильней покраснеть невозможно.

Но тут взбунтовалась плоть.

"Дурак!
– кричала она.
– Не смей себе отказывать. Ты же ее хочешь! Бери пример с Генсли".

"Не будь подонком!
– возразила совесть.
– Ведь она - почти ребенок".

"Да какой там ребенок!
– возмутилась плоть.
– У нее были мужчины и до тебя! А сколько их будет потом... Завтра. Послезавтра, каждый день. Это ее работа. Тем более, что дурного ты ничего не сделаешь. А если еще отвалишь с десяток империалов, о тебе будут с благодарностью вспоминать по гроб жизни".

"Не смей, подлец!
– чувствуя, что ее побивают неопровержимыми аргументами, взвизгнула совесть.
– Деньги заберет Фейруз, а ты до конца дней будешь стыдиться своего поступка. А если б это была твоя дочь?"

"Не слушай дуру!
– настаивала плоть.
– Сейчас она назовет Заринас твоей сестрой, а еще лучше матерью в молодости. Так можно дойти и до маразма. Если прикинуть, скольких ты за последнее время отправил в мир теней, то это детская забава. Когда еще подвернется такой случай? А Фейрузу пригрозишь. Забрать деньги он не посмеет".