Хроники старого мага. Книга 3

Оставалось лишь убедиться, что я здесь один. Оказаться в плену, находясь в момент слабости, - это последнее, о чём я мог мечтать. Несмотря на то, что сейчас был день, я скинул с пони поклажу. Стреножив ему ноги, я отпустил его пастись. Была уже середина осени. Месяц Листопад упорно сменял мир в сторону зимы. Позади был праздник Сварога. Выпал и растаял первый снег. Пали ночные заморозки. Зелень ещё сопротивлялась, но с каждым днём она становилась всё более пожухлой. Она пробивалась на свет сквозь залежи жёлтых листьев и серых травяных стебельков, густо усеявших землю. Осталось совсем немного до Самайна. И этот праздник было желательно для всех встречать уже под крышей дома, а не посреди дороги. Нужно было оглядеться. Трансфигурировав из земли импровизированный табурет, я уселся на него и дал отдых ногам. Прикрыв глаза, я сосредоточился на втором видении. Нужно было осмотреть округу. Едва закрыв глаза, я почувствовал на себе чужой взгляд разумного существа. Он шёл от горной гряды. Может гном? Потянувшись к нему усилием воли, я нащупал сознание разумного существа. Прикоснувшись, сразу же отдёрнул щуп. Это был гоблин. Его сознание источало в окружающую среду жажду крови и ненависть. Он видел перед собой одинокого путника. Значит, добычу. Рядом ощущалось свечение таких же огоньков. Около сотни таких же огоньков, но как бы прикрытых слоем камня.

Пошарив по поверхности скалы, я нащупал узкую щель и проход, ведущий вглубь скалы. Сразу за проходом находились полтора десятка живых огоньков. Понятно, воины, охраняющие проход. Их сознание также источало ненависть. Похоже, что они знали обо мне. Моё сознание нырнуло вглубь прохода мимо стражников. Проход был достаточно широк, чтобы я там мог пройти спокойно, и не нагибаясь. Двигаясь по проходу, через примерно сорок шагов я попал в достаточно широкий грот. Пройдясь по нему сознанием, я смог убедиться, что в нём нет второго выхода. Здесь находились самки и детёныши гоблинов. Пол пещеры был земляной, и эта земля была явно принесённой извне. Было темно, но гоблины не жгли огней. Не было источников воды, но гоблины терпели жажду до темноты, когда смогут добраться до реки и пополнить запасы. Можно было бы восторгаться ими, но они были моими врагами. Когда-то я осуждал капитана за жестокость по отношению к гоблинам. Теперь я сам стал непримирим. Оставлять их в живых было нельзя. Они уже наметили меня в качестве добычи. Теперь или они, или я. У меня нет к ним претензий, но мне тоже нужна эта пещера, которую они используют в качестве временной стоянки. Для зимовки эта пещера была непригодна. Слишком маленькая. Но как промежуточный пункт, чтобы спрятаться от глаз окружающих – самое то, что нужно. А мне эта пещера нужна для того, чтобы спрятать свои вещи. И так, что мы имеем? Около сотни гоблинов. Из них примерно тридцать воинов – опасных, быстрых и кровожадных убийц. И это против меня – одинокого путника, несчастного и беззащитного. Эх. Мне их прямо таки стало жалко. Но не будем о грустном.

Когда я сбросил с себя всё оружие и направился в сторону их пещеры, они напряглись и стали готовиться к бою. А дальше была бойня. Увидеть перед собой волколака они явно не ожидали. В абсолютной темноте я находил их по запаху и огоньку жизни. Обратно из пещеры я вышел усталым, оскальзываясь на скользких от крови трупах. К усталости присоединялись множество синяков, полученных в битве с ними. Из всего имущества гоблинов мне приглянулись лишь два коротких меча, явно человеческих, имперской ковки. Даже не стал задумываться, где они их взяли. Остальное оружие не стоило моего внимания. Около сотни стальных ножей, грубой ковки. Наконечники копий и стрел. Ладно, соберу, пойдут в переплавку. Выйдя из пещеры, я подобрал свой посох. После небольшого отдыха, я начал трансгрессировать трупы из пещеры наружу. Скоро возле входа скопилась большая куча гоблинского мяса. Собрав в кучу гоблинское оружие, я отложил в сторону мечи. Своё самое ценное имущество я собирался оставить в пещере, а это забрать с собой. Пойдёт как доказательство лояльности.

Теперь осталось настроиться на источник, и можно переносить вещи и готовиться пересечь границу. Снова вернувшись на вершину холма к источнику, я опять присел на табурет и прислушался. Вокруг на много вёрст не наблюдалось разумных существ. Крупных хищников, опасных для меня тоже не наблюдалось. Пора чертить печать настройки. Хорошо, что это был источник светлой силы. Меньше будет претензий. После того как я выжег круг травы на вершине холма и очистил его от пепла, я приступил к черчению печати. Ползание на четвереньках и вычерчивание линий ножом по схеме из кольца, заняло почти два часа. А вот сам обряд занял едва ли четверть часа. Когда я вышел из круга, меня шатало от избытка силы. Тело получило сильные повреждения от пропущенной через него энергии. Хорошо, что у меня уже был подобный опыт со времён Алкмаара. Посох мне в помощь. Усталый я сажусь прямо на землю. Я доволен. Ещё бы выспаться, отдохнуть от накопившейся усталости. После.

Шатаясь, приманиваю своего пони. Загрузка вещей не заняла много времени. Идём к пещере. Пони дрожит от страха и прядает ушами, раздувая ноздри. Наличие стольких трупов его не приводит в восторг. Понимаю. Накладываю парализацию. Пони замирает, стоя на четырёх ногах. Отбираю вещи и большую часть денег, что надо оставить в пещере. Заношу внутрь при свете люмоса. Надеюсь, они здесь ненадолго. Ставлю стазис на свои вещи. Собираю в освободившиеся мешки вещи гоблинов. Привязываю к седлу человеческие мечи. С помощью левиоса закидываю проход большими валунами. Теперь без мага этот проход раскопать нельзя. На одном из валунов с помощью трансфигурации вырезаю барельеф знака Спасителя. Закидываю валуны трупами гоблинов и поджигаю эту кучу трупов. Надеюсь, никому не придёт в голову искать вход в пещеру под пепелищем от сожжённых трупов. Снимаю заклинание с пони. На улице уже темно. Нам нужно найти стоянку поближе к воде, и заночевать. Мы уходим. Пони предстоит ночёвка на пастбище, а мне – охота. Завтра мы поищем переправу или, может быть, мост. В худшем случае будем переправляться вплавь. Бр-р.

***

Я с удивлением рассматривал руины человеческой пограничной крепости. Для этого я сутки топал по имперской территории. Второе видение позволило мне не попасться ни местным жителям, ни патрулям имперцев. Эти патрули наполовину состояли из сквайров пограничной стражи, а наполовину из воинов королевства Конфлюэнс. Размером это королевство было небольшим. Оно насчитывало два больших города: Столицу королевства Конфлюэнс и большой центр Гулингем. Гулингем был скорее не городом, а большим торговым центром, где все окрестные поселения свозили свои товары на продажу. Наибольшую прибыль жители этого города получали в дни проведения ярмарки после сбора урожая. В остальное время года это было то ещё захолустье. Городу же Конфлюэнс повезло больше. Он был построен в излучине реки Мунсонг, являвшейся крупной судоходной артерией империи и уходящей вглубь варварских территорий. По этой реке проходили большие партии товаров из центра Империи и из варварских земель. И хотя Конфлюэнс находился практически на самой границе королевства, благодаря контролю торговой магистрали он стал столицей, ибо приносил королю больше всего доходов. В дни становления Империи данное королевство было одним из варварских. Тогда здесь разразилась война за территории. Её породили одновременно голод и избыток населения. И тогда король нашёл прекрасное решение данной проблемы. Он нанял со всех окрестных племён большой отряд наёмников, обучил его и… отправил на службу Императору. Таким образом, он сразу уменьшил количество голодных ртов в сопредельных территориях. Сохранив своих воинов и получив перевес сил. С тех пор он отправлял Императору войска каждые два-три года, став для него надёжным союзником и помощником в борьбе за власть. Свои же войска король сохранял, получив вскоре большой перевес сил и став сильнейшим вождём. Так он смог подчинить своей власти окрестные племена. Император также оказал помощь своему союзнику, легионами усмиряя непокорные племена.

Вдоль северной и восточной границы королевства были построены пограничные крепости. По замыслу Императора, империя должна была быть окружена линией крепостей. С тех пор прошло много лет. И если южные границы постоянно полыхали войной. Там эта политика себя оправдала. Линия крепостей оказалась крайне необходимой. Чего нельзя было сказать о восточных и северных границах. На этих рубежах уже давно не наблюдалось движения больших армий и длительных войн. Большинство конфликтов были скоротечны, а потому не предполагали осады крепостей. Да и не было у окрестных племён осадных машин, для взлома крепостных стен и ворот. Чаще всего небольшие отряды разбойников или иных искателей приключений переходили границы и нападали на поселения. Для защиты от таких набегов лучше подходили конные разъезды из двух-трёх десятков всадников, которые курсировали вдоль границы и проверяли местные поселения. Большие отряды в несколько сотен находников редко пересекали рубежи Империи. Навстречу им посылали уже войска. И каждое такое сражение было великим событием в жизни местного населения.

Поэтому за крепостями перестали следить. Численность населения крепостей стала падать. Крепости разрушались, и никто не следил за их состоянием. И то, что я сейчас наблюдал перед собой, было следствием этого процесса. Некогда гордая крепость теперь представляла груду камней, заросших травой. Кое-где ещё проглядывали останки строений. И между этих останков паслись козы. В глубине строения лаяла собака. Из того же места поднималась вверх тонкая струйка дыма. Значит, люди здесь ещё жили. На улице стояла осень. Было очень холодно. Дул промораживающий насквозь ветер. А это означало лишь одно – мне было необходимо попасть внутрь крепости, чтобы там перезимовать. Поэтому я ждал.

Стоять становилось уже утомительно. Внезапно из-за обломков стены раздались голоса. Кто-то ругал неугомонного пса. Другой голос предлагал сходить посмотреть, кого там тьма принесла. Раздался детский голосок. После небольшой перебранки было решено послать ребёнка посмотреть на окрестности. Говорили вяло. Было понятно, что никому не хочется выходить из тепла на ветер и холод. Я продолжал ждать. Наконец, из-за границы обрушившейся стены показалась голова ребёнка. Отсюда было непонятно, мальчик это или девочка. Мохнатая шапка непонятной формы полностью закрывала волосы и половину лица ребёнка. Бегло окинув окрестности, ребёнок заметил меня и на мгновение замер. После чего тишину разорвал громкий детский крик.

– Батя!

Вновь залаяла собака. Послышались голоса мужчин, послышался приглушённый скрип двери. Ворчание более старшего мужчины. Оправдывающиеся нотки молодых мужских голосов.

– Чо тоби, сыну!

– Сдесь человик!

Всё-таки мальчик. Раздались ворчащие голоса со старческими нотками. Голова ребёнка исчезла. Во дворе продолжалось шевеление. Я продолжал ждать. Наконец, над краем стены показались пятеро. Посередине стоял взрослый воин, почти старик. С каждой стороны от него стояло по одному парню. Парни были молодые в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет. Давешний мальчишка маячил за их спиной вместе с пожилой женщиной, удерживающей надрывающегося пса. Старик держал в руках большой топор. Он был одет в выцветший на солнце наряд имперских пограничников. Поверх которого была натянута чуть ржавая кольчуга с разошедшимися в некоторых местах кольцами. Простой полусферический шлем был натянут поверх меховой шапки. Парни были одеты проще, в одежды местных жителей из меха. У каждого в руке было копьё. Женщина и ребёнок были одеты в разномастные меховые лохмотья, кое-как сшитые вместе. Если не считать пса, у них другого оружия разглядеть не удалось. Некоторое время мы смотрели друг на друга. На лицах жителей крепости было написано сильное удивление. Наконец, старик заговорил.

– Ты есть это… чаво здеся ходишь? Ты откель здесь?

– Мир вашему дому, уважаемый воин.

– Ить, и тебе здрастить.

– Моё имя – Невил из рода Рогволда. – Проговорил я устало. – Я имперский маг. Проходил службу в пограничной крепости на южной границе недалеко от города Тругард.

– Эка ты врать будешь? Если ты служил на южной границе, то как ты оказался здесь? А вдруг ты шпиён, и послан варварами?

– Я сильно похож на варвара? – Усмехнулся я. – А путь сюда был длинный, он занял два года. Могу я увидеть начальника этой крепости?