Хроники вечной жизни. Иезуит

Он не только учился сам, но и делился знаниями с индейцами. Он рассказывал инкам, как лечить болезни, изготавливать простую мебель и даже пытался объяснить, что такое колесо.

Иштван боялся, что Господь разгневается и лишит его волшебного дара, если он забудет о цели своей миссии. И потому исподволь пытался обратить туземцев в христианство. С их помощью он сложил напротив своей хижины крохотную часовню, поставил туда икону, а Тутаманта Чулла украсила ее цветами. Узнав, что Юла Киспачи означает «Белый Спаситель», он объяснил вождю, что спасителем европейцы считают только Бога, и попросил поменять ему имя. Апу Ума согласился, и вскоре инки стали называть Иштвана Юла Амаута — Белый Мудрец.

Он жил в племени уже несколько месяцев, почти привыкнув к удушающей жаре и во всем переняв местный образ жизни. Ходил с индейцами на охоту, помогал сажать маис и томаты, носил длинную полотняную рубашку и анаку — накидку без рукавов. По праздникам он, как и все, надевал тукапу — яркое одеяние с геометрическими рисунками, каждый из которых что-то означал, — ходил на куриканчу, но местным богам никогда не молился. Индейцы не корили его за это, наоборот, любили вечерами слушать истории о Христе, Деве Марии и деяниях апостолов.

Много лет спустя священник узнал, что инки очень терпимы к чужим религиям. Покоряя соседние народы, они добавляли новых богов в свой пантеон. И сейчас он с удивлением видел, что многие из них готовы принять Христа как равного Инти.

Рассказывал Иштван и о жизни европейцев. О домах в несколько этажей, о лошадях, запряженных в повозки, о высоких каменных храмах с куполами и шпилями, о неприступных французских замках и римском Колизее, о больших городах и маленьких деревнях. Инки слушали и дивились: несмотря на былую развитость, они не знали ни колеса, ни лошадей, никогда не слышали о домашней птице и кошках, не пробовали молока и вина. А Иштван без устали (и не без корысти) потчевал их рассказами о балах и спектаклях, шелковых одеждах и мягких креслах, в то время как индейцы не использовали даже стульев.

Самыми заинтересованными слушателями казались два молодых дикаря. Одним из них был невысокий, но мускулистый юноша с тонким хищным носом и слегка оттопыренными ушами. Его звали Куска Маки — Твердая Рука, он носил длинную кожаную рубаху, а волосы украшал кожаной же повязкой. Священник не раз замечал, что он был на удивление тих и сосредоточен, словно его угнетала тайная печаль.

Вторым был Чалли Атук — Хитрый Лис, с которым священник уже успел свести приятельские отношения. Высокий, худой, узколицый, с вечно прищуренными глазами, он и в самом деле внешне производил впечатление хитреца. Но это было не так: Атук плохо видел и потому щурился, однако при этом обладал характером добрым и простодушным.

Иштван наблюдал, как заинтересованно слушают оба его рассказы, и делал для себя выводы. Однажды он поинтересовался у Сампа Анки, что так тревожит Маки. Сын вождя приложил руку к груди и с улыбкой ответил:

— Любовь, Амаута. Ты же знаешь Тутаманта Чуллу?

— Конечно.

— Она цветок его сердца. Увы, эта страсть не взаимна. Кажется, Чулле больше нравится Хайка Вайра.

— Вот как… — пробормотал священник, задумчиво глядя вдаль.

Как-то раз Иштван спросил вождя:

— Почему вы не убили меня, как всех остальных?

— Мы видели знак, — туманно ответил тот.

— Какой знак? О чем ты говоришь, Апу Ума?

— Пока не время, но когда-нибудь я расскажу тебе.

Иштван терялся в догадках, пока не наступил праздник сбора урожая. Вечером все племя, несколько сотен человек, собралось на небольшой площадке рядом с костром, расставив вокруг него плошки и сосуды с едой и напитками. Вскоре появился Апу Ума, и, взглянув на него, Иштван замер. На голове вождя красовалось что-то типа короны из птичьих перьев. Точно такое же изображение было отчеканено на монете тамплиеров, найденной им когда-то в Мрачном доме возле аббатства Сен-Дени. Сейчас эта монетка лежала в его сундуке. Так вот почему во время первого праздника Иштвану показался знакомым вид вождя!

— Да-да, — улыбнулся Апу Ума, заметив его удивление, — это и есть знак. Когда-то давно-давно к нашим предкам пришли белые бородатые боги. Они научили их добывать в горах серебро, плавить руду и делать из нее прекрасные вещи. Они дали умные законы и многое другое. Инки почитали белых богов, а те правили мудро и милостиво. Их было много, одни приплывали на огромных пирогах, другие уплывали, увозя с собой золото, серебро и сделанные из них монеты. Почти все с надписями, а таких, как у тебя, было совсем мало. Но однажды они вернулись и больше не уезжали. Стали жить среди нас и постепенно умерли, не оставив потомства, ведь богам нельзя любить человеческих женщин. И когда в твоем мешочке мы увидели ту самую монетку, то поняли — это знак, ты — один из них, и убивать тебя нельзя.

Слушая вождя, Иштван не мог прийти в себя от изумления. Так значит, тамплиеры побывали в Вест-Индии задолго до сеньора Колумба?

«Орден был богат, — размышлял он, — и вполне мог снарядить экспедицию для поиска новых земель. Тамплиеры приплыли сюда и нашли огромные запасы серебра и золота. Так вот откуда пошли легенды о несметном богатстве ордена! Одни приезжали, чтобы править инками, другие уезжали, увозя на кораблях бесценные сокровища. А что потом? Они вернулись навсегда… Вероятно, это было при Филиппе Красивом, который запретил орден и арестовал всех, кого смог найти. Но многие тамплиеры сбежали и жили здесь до самой смерти. Почему же они не оставили потомства? Изображали из себя богов? Ну конечно, ведь они были монахами! Не могли вступать в связь с женщинами и остались верны своему обету даже в таких условиях. А сколько раз я нарушал обет целомудрия? Эх…»

Это открытие потрясло Иштвана. Все его знания об истории завоевания Вест-Индии оказались ошибочными. Тамплиеры открыли новый континент много веков назад, и среди них был тот рыцарь, скелет которого они с Филиппом когда-то нашли в Мрачном доме.

И тут в голове молнией мелькнуло воспоминание.

«Мечтающим — зарождение истины, алчущим — ее кончина; исток как рука, исход как взгляд». Так, кажется, было написано в старом манускрипте, который держал в руке найденный ими рыцарь. Тогда они с Филиппом разгадали лишь половину загадки, ту, которая говорила об исполнении желаний. А другую понять не смогли, только предположили, что где-то далеко на западе спрятаны сокровища. Так вот она, вторая тайна тамплиеров! Сокровища — это неизвестная земля, столь богатая залежами серебра, золота и драгоценных камней.

Иштван облегченно вздохнул — теперь он знал все!

Исподволь наблюдая за Куска Маки, священник все больше убеждался, что именно такой человек ему и нужен. Тот был смел, силен, с явным интересом слушал рассказы о жизни европейцев и, главное, страдал из-за несчастной любви.

"Пожалуй, для побега он подойдет лучше, чем Атук".

Маки считался одним из лучших охотников племени. Иштван, хорошо знакомый с этим занятием, часто вызывался ему помогать. Они вместе ходили на кабанов, капибар, ягуаров и со временем подружились. Священник делал все, чтобы соблазнить юношу мыслями о сытной и красивой жизни, играл на его чувствах, обещал прекрасное будущее.

— Я видный человек среди белых, поверь. И смогу сделать так, что у тебя будет свой дом, богатство, титул.

— Зачем мне это, Амаута? Беги один. А я здесь родился — здесь всю жизнь и проживу.

"Ах, если б я мог добраться до Куско в одиночку", — горько усмехнулся про себя Иштван, а вслух сказал:

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Поверь, здесь, в сельве, вы лишь выживаете. Другие пересекают океан на больших кораблях, строят прекрасные дворцы, пьют вино, веселятся. А ваша единственная задача — не умереть с голоду. Разве это можно назвать жизнью?