Хроники

Затем король, через своего коннетабля и двух маршалов приказал, чтобы армия была разделена на три полка. В первом он поставил юного принца Уэльского, а с ним графов Варвика и Оксфорда, мессира Жоффруа де Аркура, лорда Реджинальда Кобхэма, лорда Томаса Холланда, лорда Стаффорда, лорда Маулея (Mauley), лорда Делавэра, сэра Джона Чандоса, лорда Бартоломью Баргерста, лорда Роберта Невилла, лорда Томаса Клиффорда, лорда Бурчера, лорда Латимера (Latimer) и многих других рыцарей и оруженосцев, который я не могу назвать по имени. В первом полку должно было находиться около 800 латников, 2 тысячи лучников и 1 тысяча валлийцев. Они выдвинулись в правильном порядке на свое место, каждый лорд под своим знаменем и вымпелом, в окружении своих людей. Во втором полку были граф Нортхэмптон, граф Арундел, лорды Роос, Уиллоугби, Бассет, Сент-Олбэни, сэр Льюис Тафтон (Tufton), лорд Малтон (Multon), лорд Ласкелс (Lascels) и многие другие, общим числом около 800 латников и 1200 лучников. Третьим полком командовал сам король, и он состоял примерно из 700 латников и 2 тысяч лучников 91.

Затем король, неся в руке белый жезл, сел на маленькую лошадку, и с обеих сторон сопровождаемый обоими маршалами, он медленным шагом проехал вдоль всех полков, ободряя и воодушевляя войска, чтобы они сохранили свою честь и отстояли его право. Он говорил это столь убедительно и с таким ясным выражением лица, что все те, кто упали духом, были прямо таки утешены, видя и слыша его. Когда таким образом он объехал все три полка, было уже около 10 часов. Он отошел к своему собственному полку и приказал всем им хорошо поесть и затем выпить. Они поели и выпили и, убрав котелки, бутылки и все прочее в повозки, вернулись к своим отрядам, и, согласно приказам маршалов, сели на земле, положив перед собой шлемы и луки, чтобы быть свежими, когда подойдут враги.

Глава 128.

Боевой порядок французской армии при Креси.

В ту субботу король Франции поднялся рано и прослушал мессу в монастыре Святого Петра и Абвиле, где была тогда его резиденция. Приказав своей армии сделать тоже самое, он покинул город после восхода солнца. Когда он прошел около двух лье от Абвиля и приближался к врагу, ему посоветовали построить свою армию в боевой порядок, и выдвинуть пехотинцев подальше вперед, чтобы они не были растоптаны лошадьми. После этого король послал вперед четырех рыцарей: сеньора Мойна Бастлбергского 92, сеньора де Нуай (Noyers), сеньора де Боже и сеньора де Обиньи (Aubigny), которые подъехали так близко к англичанам, что могли ясно видеть их расположение. Англичане хорошо видели их приближение и то, что они производят разведку, однако ничего на это не предприняли, но позволили им вернуться назад целыми. Когда король Франции увидел их возвращающимися, он остановил свою армию, и рыцари, пробившись сквозь толпу, подошли к королю, который спросил: «Что нового, месье?» Они взглянули друг на друга не открывая рта, поскольку никто не хотел начинать первым. Наконец, король сам обратился к сеньору Мойну, который принадлежал к свите короля Чешского и совершил очень много славных подвигов, так что утверждали, что он является одним из самых славных рыцарей христианского мира. Сеньор Мойн сказал: «Сир, я буду говорить, раз вам угодно приказать это мне, но с поправками от моих товарищей. Мы зашли достаточно далеко, чтобы разведать ваших врагов. Знайте же, что они построены тремя полками и ждут вас. Со своей стороны я посоветую вам (однако подчинюсь и более лучшему предложению), чтобы вы остановили свою армию здесь и стали лагерем на ночь. Ведь пока подойдет арьергард, и армия должным образом выстроиться, будет уже слишком поздно. Ваши люди устанут и расстроят ряды и, в то же время, застанут врагов свежими и хорошо выстроенными. На следующее утро вы спокойно сможете двинуть свою армию вперед и сможете произвести разведку, чтобы определить, какое место будет лучше всего атаковать, поскольку, будьте уверены, что они вас ждут». Король приказал, чтобы так и было сделано, и два маршала поскакали, один к авангарду, другой к арьергарду, крича: «Стойте знамена, во имя Бога и Сен-Дени». Те, кто находился в авангарде, остановились, но те, кто был сзади сказали, что не остановятся, пока выйдут вперед, в первые ряды. Когда передние увидели, что на них напирают задние, они двинулись вперед, и ни король, ни его маршалы не могли их остановить, но те шли без всякого порядка, пока не оказались в видимости врагов. Как только передовые шеренги их увидели, они сразу в большом беспорядке поддались назад, что вызвало тревогу в задних рядах, где подумали, что впереди уже вступили в бой. Им было достаточно пространства и места, чтобы двигаться вперед, если бы они этого хотели. Некоторые так и сделали, но другие остановились в нерешительности. Все дороги между Абвилем и Креси были забиты простыми воинами, которые, хотя и находились в трех лье от неприятеля, выхватывали свои мечи, выкрикивая «Бей! Бей!», а вместе с ними ехало много больших сеньоров, которым не терпелось показать свою отвагу. Не найдется человека, даже если бы он там и присутствовал, который смог бы изобразить или правдиво описать беспорядок этого дня, и особенно, плохое управление и разброд французов, хотя их войска и были неисчислимы. Все, что я знаю и описываю в этой книге, я узнал главным образом от англичан, которые хорошо видели замешательство, в котором находились французы, а также от людей из свиты Жана де Эно, который всегда был около особы короля Франции.

Глава 129.

Битва при Креси между королями Франции и Англии. 93

Англичане, которые были распределены по 3 полкам и сидели на земле, при виде своих врагов бесстрашно поднялись и выстроились в соответствии со своими рангами. Люди принца сделали это первыми, и его лучники были выстроены в виде решетки или бороны 94, а латники находились позади. Графы Нортхэмптон и Аруднел, которые командовали вторым полком, расставили войска на своем фланге в хорошем порядке, чтобы, если возникнет необходимость, помочь и поддержать принца.

Вы должны знать, что эти короли, графы, бароны и сеньоры Франции, наступали не в правильном порядке, но один за другим, и таким путем, каким им хотелось. Как только король Франции оказался в виду англичан, его кровь начала закипать, и он крикнул своим маршалам: «Прикажите генуэзцам идти вперед, во имя Бога и Сен-Дени». Там было около 15 тысяч генуэзских арбалетчиков, но они были совершенно измотаны, после того как прошли пешком 6 лье в полном вооружении и со своими арбалетами. Они говорили коннетаблю, что находятся в не лучшем состоянии, чтобы в этот день совершать в бою великие дела. Выслушав это, граф Алансонский сказал: «Вот что происходит, когда нанимают таких негодяев, которые пропадают, когда в них возникает нужда». В это время пошел сильный дождь, сопровождаемый громом и очень ужасным солнечным затмением, а перед этим дождем в воздухе с громкими криками парила огромная стая воронов. Вскоре погода разгулялась, и очень ярко засветило солнце, но оно светило французам в лицо, а англичанам в спину. Когда генуэзцы выстроились в некоторый порядок и приблизились к англичанам, они издали громкий крик, чтобы напугать их, но те оставались совершенно спокойными, и казалось, не обращают на них внимания. Тогда они второй раз издали крик и продвинулись еще немного вперед, но англичане не сдвинулись с места 95.

Они закричали в третий раз, установили свои арбалеты и начали стрелять. Тогда английские лучники сделали один шаг вперед и стали пускать свои стрелы с такой силой и быстротой, что казалось, что это идет снег. Когда генуэзцы ощутили на себе эти стрелы, которые разбивали их щиты, головы и пробивали доспехи, то одни отрезали веревки у своих арбалетов, другие побросали их на землю, и все повернули назад и отступили в полном замешательстве. У французов для поддержки генуэзцев был большой отряд богато одетых латников верхом на лошадях. Видя генуэзцев отступающими, король Франции вскричал: «Убейте мне этих негодяев, а то они без всякой причины встали на нашей дороге». Тогда вы могли видеть, как эти вышеупомянутые латники обрушились на отступавших генуэзцев и убили всех, кого смогли.

Англичане продолжали стрелять также сильно и часто, как и до того. Некоторые из их стрел падали на всадников, которые были великолепно экипированы, и убивали и ранили многих, заставив их падать среди генуэзцев, так что они пришли в такое расстройство, что уже не могли больше собраться с силами. В английской армии было некоторое количество пеших корнуэлльцев и валлийцев, которые вооружились длинными ножами. Они прошли через ряды латников и лучников, которые освободили им проходы, подошли к французам, когда те оказались в таком беспорядке и нападали на графов, баронов, рыцарей и оруженосцев, убив многих из них, о чем позже король Англии сильно жалел. Там был убит доблестный король Чехии. Его знали Иоанном 96 Люксембургским, он был сыном славного короля и императора Генриха Люксембургского. Узнав о ходе битвы, он осведомился, где находится его сын, сеньор Карл. Его приближенные сказали, что не знают, но полагают, что он сражается. Король сказал им: «Судари, вы все мои люди, мои друзья и братья по оружию этого дня. Поскольку я слеп 97, то прошу вас провести меня как можно дальше в самую гущу битвы, чтобы я смог скрестить с кем-нибудь свой меч». Рыцари ответили, что они поведут его прямо вперед, и чтобы не потерять его в давке, они поспешили связать вместе упряжь своих коней и поставили короля во главе, чтобы он мог осуществить свое желание, и двинулись вперед на врага. Сеньор Карл Чешский, который уже подписывался титулом короля Германии и носил щит, подошел к месту боя в хорошем порядке, но когда увидел, что, вероятно, все повернется против французов, он отступил, не знаю точно по какой дороге. Его отец король поскакал в гущу врагов и нашел доброе дело для своего меча, поскольку он и его соратники сражались самым славным образом. Они продвигались вперед, пока все не были убиты, и на утро их всех, с их лошадьми, нашли на земле связанными друг с другом.

Граф Алансонский в правильном порядке наступал на англичан, чтобы с ними сразиться. Тоже, но с другой стороны, делал граф Фландрский. Два этих сеньора, со своими отрядами, пройдя вдоль рядов лучников, подошли к отряду принца, где они какое-то время храбро сражались. Король Франции жаждал подойти к тому месту, где, как он видел, развеваются их знамена, но перед ним стояла живая стена лучников. В этот день он подарил мессиру Жану де Эно прекрасного черного коня, и тот посадил на него своего рыцаря по имени мессир Жан де Фюссель (Fusselles), который нес его знамя. И этот конь понесся вместе с ним и проложил себе дорогу вдоль рядов английской армии, а когда уже надо было возвращаться назад, то споткнулся и упал в ров, серьезно ранив всадника. Он бы погиб, если бы не его паж, который последовал за ним в обход полков и нашел его не способным подняться. Однако единственным препятствием для этого был его конь, а англичане в этот день не покидали своих рядов, чтобы захватить пленников. Паж спешился и поднял его, но вернулся он не той дорогой, которой пришел, так как там было трудно пройти из-за давки. Эта битва, которая состоялась в субботу между Ла-Бруайе (la Broyes) 98 и Креси была очень кровавой и жестокой, и о множестве совершенных там славных подвигов так никто и не узнал. Ближе к вечеру многие рыцари и оруженосцы французов потеряли своих командиров, они бродили по полю и падали на него, нападая на англичан мелкими отрядами. Их быстро уничтожали, поскольку англичане решили на этот день не давать никому пощады, и ни от кого и слышать не хотели о выкупе.

Ранее днем, несколько французов, немцев и савойцев прорвались через лучников отряда принца и вступили в бой с латниками, из-за чего им на помощь пришел второй полк, и именно в это время, при других бы обстоятельствах, англичане могли быть серьезно потеснены. Первый полк, видя опасность, в которой он оказался, спешно послал одного рыцаря 99 к королю Англии, который находился в готовности на возвышенности, около ветряной мельницы. Прибыв к королю, он сказал: «Сир, французы сильно атакуют графа Варвика, лорда Стаффорда, лорда Реджинальда Кобхэма и прочих рыцарей, что находятся при вашем сыне, и они просят вас придти к ним на помощь с вашим отрядом, поскольку, если число врагов возрастет, то они уже ничего не смогут сделать». Король спросил: «Мой сын убит, сброшен с коня, или тяжело ранен, что вы не можете держаться сами?» «Ничего подобного, слава Богу, - ответил рыцарь, - но он находится в такой горячей схватке, что очень нуждается в вашей помощи». Король ответил: «Нет, сэр Томас, возвращайтесь к тем, кто вас послал и скажите им от меня, чтобы сегодня ко мне больше не посылали, и до тех пор, пока мой сын жив, не ждали бы моего прихода, чтобы ни случилось. И скажите, что я приказываю им позволить мальчику заслужить свои рыцарские шпоры, поскольку я решил, если так будет угодно Богу, что вся слава и честь этого дня будут отданы ему и тем, на чье попечение я его оставил». Рыцарь вернулся к лордам и сообщил королевский ответ, который их сильно воодушевил и заставил их раскаяться, что они послали такого гонца 100.

Точно известно, что мессир Жоффруа де Аркур, который находился в полку принца, говорил нескольким англичанам, чтобы они высматривали бы, когда в бой против него вступит знамя его брата - он очень сильно желал его спасти. Но он слишком запоздал, поскольку тот пал на поле битвы, и то же произошло с графом Омальским, его племянником. С другой стороны, графы Алансонский и Фландрский крепко дрались под своими знаменами и со своими людьми. Но они не могли сопротивляться силе англичан, и были там убиты, также как и многие другие рыцари и оруженосцы, которые состояли при них, или примкнули к ним. Граф Блуа, племянник короля Франции, и герцог Лотарингский, его зять, славно защищались со своими отрядами, но были окружены войсками англичан и валлийцев и убиты, несмотря на всю свою доблесть. Граф де Сен-Поль и граф Осеррский тоже были убиты, также как и многие другие. Позже, после вечерни, у короля Франции осталось не более 60 человек, считая всех. Мессир Жан де Эно, который был одним из них, один раз помог королю снова сесть на коня, поскольку конь под ним был убит стрелой. Он сказал королю: «Сир, отступайте, пока еще есть возможность, не подставляйтесь так просто. Если вы сегодня проиграли эту битву, то в следующий раз вы выиграете». Сказав это, он взял под уздцы королевского коня и увел его силой, как прежде уговаривал его отступить. Король скакал, пока не приехал в замок Ла-Бруайе (la Broyes), где нашел ворота запертыми, поскольку было уже темно. Король приказал позвать его губернатора, тот пришел на стену и спросил, кто он такой, чтобы звать его в столь поздний час? Король ответил: «Откройте, откройте, губернатор, это счастье Франции». Услышав голос короля, губернатор немедленно спустился вниз, открыл ворота и опустил мост. Король и сопровождавшие его люди вошли в замок, но при нем было только 5 баронов: мессир Жан де Эно, сеньор Шарль де Монморанси, сеньор де Боже, сеньор де Обиньи и сеньор де Монфор. Король не захотел прятаться в таком месте, как это, но, немного отдохнув, около полуночи вновь выехал со своими приближенными, и поехал в сопровождении проводников, которые хорошо знали эту местность, и около рассвета они уже приехали в Амьен, где король остановился. В эту субботу англичане никогда не покидали своих рядов, чтобы кого-нибудь преследовать, но оставались в поле, защищая свои позиции и обороняясь против всех, кто их атаковал. Битва была кончена в час вечерни.

Глава 130.

На следующее утро англичане вновь наносят поражение французам.

Когда в эту субботнюю ночь англичане больше не стали слышать ни сигналов, ни возгласов, и никто уже не издавал кличи в честь какого-нибудь сеньора или знамени, они поняли, что поле битвы - их, и что их враги разбиты. В наступившей ночи они разожгли огромные костры и факелы. Тогда король Эдуард отошел от того места, где за весь день он так и не надел шлема, и со всем своим полком подошел к принцу Уэльскому. Он заключил его в объятья и, поцеловав, сказал: «Милый сын, Бог наградил вас доброй стойкостью. Вы, сын мой, благодаря проявленной вами наибольшей преданности, сами выиграли этот день. Вы достойны быть государем». Принц очень низко поклонился и, смутившись, воздал все почести своему отцу королю. Англичане в течение этой ночи часто возносили благодарности Господу за счастливый исход дня, но не буянили, поскольку король запретил всякий шум и бесчинство. Утром в воскресенье был такой сильный туман, что едва ли можно было разглядеть на расстоянии более, чем полакра 101. Король выделил из армии отряд под командованием двух маршалов, в составе около 500 копий и 2000 лучников, чтобы сделать разведку и посмотреть не собираются ли где французские отряды. Часть войск, из Руана и Бовэ, вышла в это воскресное утро из Абвиля и Сен-Рикье, что Понтье, чтобы соединиться с французской армией, и они еще не знали о поражении накануне вечером. Они столкнулись с этим английским отрядом и, полагая, что это должно быть французы, поспешили к ними примкнуть.