Хрупкая вечность

Но он уже ушел, и Эйслинн осталась наедине с Донией и ее волком Сашей.

– Дония, - начала было Эйслинн, но внезапно не смогла подобрать слов, чтобы продолжить.

Зимняя Королева отнюдь не облегчила ей задачу. Дония стояла, глядя на Эйслинн.

– Полагаю, тебя послал он?

– Он бы предпочел поговорить с тобой лично. – Эйслинн чувствовала себя маленькой девочкой в огромной неприветливой комнате, но Дония не предложила ей сесть и сама осталась стоять, поэтому Эйслинн стояла. Ковер под ногами был вытертый, тускло-зеленый и все равно выглядел роскошно. Эйлинн полагала, что он больше подходит для музея, чем для ежедневного использования.

– Я запретила Эвану его пускать. – Дония отошла от Эйслинн, подчеркивая дистанцию между ними.

Оттого, что Зимняя Королева отдалилась, Эйслинн занервничала.

– Могу я спросить, почему?

– Можешь. – Дония казалась необычно неприветливой.

Эйслинн подавила раздражение и внезапный приступ страха.

– Лааадно. Я спрашиваю.

– Я не желаю его видеть, - улыбнулась Дония, и Эйслинн вздрогнула.

– Слушай, если хочешь, чтобы я ушла, так и скажи. Я здесь потому, что он попросил, и потому, что ты мне нравишься. – Эйслинн скрестила руки на груди, не только чтобы унять беспокойство, но и чтобы не поддаться соблазну протянуть руку и разбить одну из хрупких снежных сфер на полке у стены. Она не ожидала, что у Донии есть вещи наподобие этих, но сейчас было не лучшее время развивать эту тему. Что-то в поведении Донии было не так, и Эйслинн чувствовала, что отвечает на молчаливую угрозу.

– Твой характер становится все очевиднее с усилением Лета. – Холодная улыбка Донии не изменилась. – Как и его характер. Ты даже выглядишь, как он, когда свет пульсирует под кожей.

– Кинан – мой друг. – Эйслинн прикусила губу и крепче сжала пальцы, не потому, что нервничала, а чтобы легкая боль помогла ей прийти в себя.

Зимняя Королева отошла еще дальше. Она остановилась у окна и провела пальцем по стеклу, покрывая его морозным узором. Не глядя на Эйслинн, она заговорила:

– Любовь к нему как рана. Он все, о чем я только мечтала. Когда мы вместе… - она вздохнула, и облако морозного воздуха осталось снежинками висеть на занавесках, – меня не заботит, что он может сжечь меня дотла. В такие моменты я была бы этому рада. Я бы сказала «да», даже если бы это убило меня.

Раздражение Эйслинн как рукой сняло, и она вспыхнула. К такому разговору она была не готова.

Не оборачиваясь, Дония продолжала:

– Я все гадала, не поэтому ли Майек и Бейра не смогли существовать вместе. Вижу, история готова повториться. Не думай, что я ничего не знаю, Эш.

Зимняя Королева отвернулась от окна. Она прислонилась к стеклу, обрамленному ледяным кружевом.

– Я не сужу тебя. Я хочу, чтобы вы с Кинаном были вместе, - настаивала Эйслинн.

– Даже если это ошибка? – Эйслинн не могла понять, что скрыто за тоном Донии. Он звучал на грани насмешки. – Даже если история повторится? Даже если последствия окажутся ужасными? Ты бы хотела, чтобы мы начали войну, лишь бы ты защитила свое сердце?

Эйслинн не могла ответить. Она действительно мало думала о том факте, что родители Кинана были Летним Королем и Зимней Королевой.

– Теперь мне интересно, ожидал ли Майек, что Бейра его убьет. Летние Короли такие непостоянные. Зима может быть гораздо спокойнее. – Пока Дония говорила, под ней выросло ледяное кресло. Края были неровные, а зазубренные, словно волны, замерзшие за секунду до того, как разбиться о берег.

– Может быть? – против воли рассмеялась Эйслинн. – Я видела твою ярость. Лето тоже может быть спокойным. Чтобы между вами ни произошло, это не… и я не думаю, что кто-то из вас двоих жаждет покоя. Я видела Кинана после солнцестояния. Его кожа была обморожена, но он был счастлив.

– Ты бы увидела следы, да? – Дония посмотрела на нее отнюдь не дружелюбно. – Каждый раз, когда я думаю, что избавилась от мыслей о нем, он снова мил и прекрасен. – Дония казалась задумчивой. – Знаешь, что он сделал?

Эйслинн покачала головой.

– Нанял садоводов, чтобы они убрали боярышник. Это ужасное растение, у котрого проходило каждое испытание для тех, кто рисковал стать его королевой. Теперь его нет ни в саду, ни в доме. Его не погубили, просто убрали подальше от меня. – Крошечные кусочки льда со звоном разбивались у ее ног.

– Это мило…

– Точно. – Лицо Донии отражало те чувства, которые Эйслинн часто испытывала к Кинану – смесь привязанности и разочарования, которое охватывало ее все сильнее. И то, что у них схожие чувства, было ненавистно Эйслинн. Она ненавидела то, что их разговор принял такой оборот.

Они молчали, пока Дония наконец не нарушила тишину:

– Это не изменит моего решения. Знаю, он может думать, что любит меня, но он также думает, что, возможно, любит и тебя.

Жаль, что я не могу лгать. Вот сейчас я действительно жалею, что не могу ей соврать.

– Я не хочу… - запнулась Эйслинн и попробовала снова, - мы не… - Слова не были абсолютной правдой, и поэтому она не смогла произнести их вслух.
– Я с Сетом, - сказала она, в конце концов.

– Да, но он смертен. – Дония не выглядела злой. – А Кинан – твой король, твой партнер. Я слышу это в его голосе, когда он произносит твое имя. Он никогда не говорил так ни о ком другом.

– Кроме тебя.

– Да, кроме меня, - кивнула Зимняя Королева. – Я знаю.

– Он хочет видеть тебя. Он расстроен, и ты должна…

– Нет. – Дония поднялась на ноги. – Ты не в том положении, чтобы указывать мне, что я должна. Мой Двор имел влияние на земле дольше, чем кто-либо из нас может представить. Они наблюдали, как Кинан веками страдал под гнетом Бейры. – Дония не двигалась, но глаза ее застилал снег. – Мой фейри не отказываются от власти просто так, но я попросила их об этом. Я потребовала признать, что Лето заслуживает большего, чем несколько коротких дней.

– Тогда ты понимаешь, для чего нужно все решить.

– Чтобы Лето могло стать сильнее.

– Да.

– И это должно стать для меня причиной? – рассмеялась Дония. – Летний Двор презирает меня за то, что я не оказалась на твоем месте. Они не утешали меня, когда я попыталась дать Кинану власть над Двором и потерпела поражение… Скажи, Эш, с какой стати меня должно волновать то, что происходит в твоем Дворе?

– Потому что ты любишь Кинана, а он любит тебя, и мир наступит, если на этот раз вы вдвоем разберетесь с тем, что вызывает вашу злость.

– Ты и понятия не имеешь, кто твой король на самом деле, так? – Казалось, Дония сбита с толку. – Несмотря на то, что твоя мать умерла, только чтобы не оказаться при его Дворе, а ты сама утратила смертность из-за него, ты по-прежнему слепа. А я нет. То, что стоит между нами, - это его высокомерие и… ты, Эш.

– Я не хочу быть между вами. Я хочу, чтобы в моей жизни был Сет, только он. Если бы я могла, я бы все еще была смертной и… Мне жаль, что ты не стала Летней Королевой.

– Знаю. Это частично удерживает меня от ненависти к тебе, - улыбнулась Дония почти с симпатией.