Хрупкие плечи
Шрифт:
Дочки уже мирно спали, когда поезд резко остановился – кто-то в поезде сорвал стоп-кран.
– Станция «Кошмар»…Ну и названьице - пробормотала Руслана, проснувшись от резкой остановки и упершись взглядом в табличку с названием.
– «Кошмак» - исправила ее Лида, выглянув в окно.
– Да? А первая версия была прикольней,- дочка мотнула сонной головой и, скрутившись под зимней курточкой, снова уснула. Постельное белье они не брали в целях экономии, а вот матрасы взяли, несмотря на недовольное ворчание проводницы о том, что без постельного нечего и матрасы трогать. Но, присмотревшись к Лиде с дочками, проводница как-то смолкла на полуслове и ушла, сделав вид, будто что-то срочно вспомнила. Может просто пожалела, а может догадалась, что Лида просто вцепится ей в горло, если та начнет вытягивать матрасы из-под ее детей.
Попутчик, вошедший на станции, принес в вагон запах зимы и снежную крошку. Сбросив сумку, он обаятельно улыбнулся Лиде, сверкнув белоснежными зубами на черном лице.
– Добрый вечер.
– Добрый.
– Думаю, даст, - пожала плечами Лида, отрываясь на пару секунд от документа.
– Хорошо… Попутчик ушел, и вернулся спустя некоторое время с двумя чашками кофе.
– Чаю нет. Будете со мной кофе? – выходец из Африки поставил стаканы на стол и достал из сумки шоколадку.
– Хм… Буду. А вы колбасу будете? – Лида потянулась к сумке с едой, отложенной на дорогу.
– Я буду колбасу – послышался с полки голос Русланы.
– Ты ж спишь?- изумилась Лида.
– И я – Вероника не отставала от сестры.-
– Тоже спишь? – рассмеялась Лида
– Ага, но ты не беспокойся, я и во сне с колбасой справлюсь, - хмыкнула дочурка,
– Эта та которая кричала «фу, я это есть не буду» - хмыкнула Руслана, доставая книжку и утыкаясь в нее носом, впрочем, иногда поглядывая на стол внизу. Лида достала колбасу, и купе наполнилось таким ароматным запахом, что уроженец солнечного континента тут же поспешно согласился. Впрочем, как оказалось, за время учебы в Украине украинское сало как и остальную местную кухню он очень даже оценил и полюбил. Спустя пару минут в купе показался еще один пассажир – мужчина лет сорока с аппетитно пахнущей на весь вагон зажаренной курицей.
– О, никто не спит! – обрадовался мужичок,- будет с кем поужинать, а то мать так переживала, как бы я голодным не остался, что еды на неделю дала.
– Присоединяйтесь,- улыбнулась Лида, подвинув на столике колбасу и кофе.
– Малышня, слазьте, помогайте расправиться с курицей!- хлопнул рукой по верхней полке хлебосольный попутчик.
– Да они уже почти спят, - попыталась смущенно «отбиться» Лида.
– Да где там! Я ж вижу, что не спят! А запах от еды такой, что и мертвый проснется. У самого уже слюнки текут! – Шумный попутчик, казалось, занял собой все купе, весело раскладывая вещи, еду на столе и успевая все комментировать. Но, в конце концов, он все же уселся, заказал кофе, взял постельное, вручил не пожелавшим слазить девочкам по куску курицы на хлебе (этакий импровизированный гигантский бутерброд) и с любопытством уставился на Лиду и африканца.
– Ну, что угощайтесь, рассказывайте! – пригласил он широким жестом с искренней улыбкой. Лида с негром, переглянувшись, улыбнулись и дружно потянулись к курице.
Интересная компания подобралась. В молодом темнокожем человеке чувствовалась образованность, внутренняя культура общения. Шумный мужчина оказался бывшим шахтером, уволившимся из-за травмы с шахты. Лида с любопытством слушала про страну с названием Кот-д'Ивуар под уминаемую свиную колбасу и про случаи на шахте под хруст костей зажаренной птицы. Салфеток ни у кого не оказалось и пришлось использовать вместо них туалетную бумагу. Впрочем, это никого особо не смутило. Шахтер был «парнем бывалым», да и иностранец, как оказалось, уже вполне привык к местным вариантам культуры.
Темнокожий попутчик, которого звали Анибал, как-то невзначай пожаловался на отсутствие человека, которому можно было б поручить проверку диплома – Лида предложила свою помощь. С грамотностью у нее всегда все было в полном порядке и даже лучше, не зря ж ее еще в школе не особо любили несколько учителей, которым она по простоте душевной пару раз указала на ошибки… Тот обрадовался, и сразу вытащил из сумки диплом. Лида, не ожидавшая такой оперативности, принялась читать. Впрочем, это не мешало ей услышать жалобный рассказ второго попутчика о том, как он продал машину и все вложил в какой-то кооператив, а когда решил забрать деньги, ему отказались их отдать.
– Так добивайтесь! Письменно обратитесь, пригрозите прокуратурой - подала она голос из-за бумаг.
– Думаете, поможет?
– озадаченно переспросил попутчик, которого, как выяснилось, звали Виктором.
– Конечно, поможет! – Лида опустила страницы с дипломом.- Если просто ходить и просить, то ничего и не отдадут. А вот если письменно, да с угрозой жалобы в правоохранительные органы… Это ж Ваши деньги, и их обязаны вернуть.
– Да… Надо попробовать… А Вы не знаете, как такое обращение составить?
– Ну, я не специалист. Но для начала можно в произвольной форме, главное в письменном виде.
– А Вы мне не могли б набросать?
– Ну…Могу попробовать…
– Набросайте! У меня и листик есть…
Отложив диплом, Лида начала составлять обращение, взяв за основу свои заявления в госорганы, и уточняя у Виктора, что и когда он подавал, оформлял…
– Класс! – Мужчина радостно спрятал исписанный довольно корявым почерком, листик.
– Лучше перепишите, чтоб потом точно прочесть, - посоветовала Лида. – А вообще Вам надо к юристу.
– Да, прочитаю! Может и схожу, потом. – отмахнулся мужчина и пристал с расспросами к иностранцу, позволив Лиде вернуться к диплому. Добраться до своих бумаг ей явно не светило в дороге.
С утра к автобусу от железнодорожной платформы Лиду с детьми провожали оба собеседника-полуночника. Один ждал на неделе в гости в общежитие (у нее как раз поездка в суд предстояла) дочитать диплом, другой записывал телефон, чтоб позвонить, если появятся новые
вопросы по вкладу. Идущие рядом Руслана с Вероникой помалкивали, старшая - откровенно радуясь, что не ей тащить сумки до автобуса, младшая - критично оглядывая болтающих без умолку мужчин. Лида, покосившись на «набурмосенную», но молчащую Веронику, только порадовалась – судя по тому, что дочурка не высказала свое «фе» (а она не ограничивалась рамками вежливости, если человек ей не нравился), попутчики у нее были нормальные. Точно без злых и коварных планов – всяких корыстных и опасных «проходимцев» малая чуяла за версту.Олег
– Папа, хватит кактусу руки прикручивать, тебя к телефону зовут,- крикнула с лестницы Вероника.
– Ха! Так вот как это называется!- я со смехом отошел от скульптуры кактуса, которую мы с другом «ваяли» из подручного материала и планировали, если повезет, продать моему руководству на заправке.
– Да, четкие детские определения - это нечто, - хохотнул Коля, продолжая выпиливать «руку» кактуса. Колючки мы, естественно, не делали, но сама форма и поверхность вроде как похожие получались. Еще б в зеленый покрасить, и чтоб потоков ржавчины не было от металлических стержней на креплениях отростков…
– Ладно, сейчас вернусь,- я, оставив друга «шаманить», пошел в дом к телефону. Вероника в пестрой курточке, проскочив мимо, направилась с любопытством изучать наши успехи с кактусом, а Руслана вообще висела на тополе у забора. Не девочка, а обезьяна какая-то… Ей бы мальчиком родиться… Эх… Может тогда все и не так было… А может, если б я в свое время был внимательней и серьезней у меня и был бы мальчик… Но… «Молодость не слушает, старость не спрашивает»… Так, кажется, говорят…
Я нынче работал, смешно сказать, завхозом на заправке. Нет, я, конечно, пытался ее озеленять и все такое, но по сути все равно получался просто странный завхоз, и не более … Ну хоть деньги платили, в отличие от прежней работы, где последняя выплата зарплаты была три месяца назад и в ближайшее время не планировалась. Ирина занималась дочкой, грызя меня за деньги, как дотошный жук-короед, Лида от нее отставала только по той причине, что была дальше. Ну не мое это! Не умею я «крутиться» как сейчас научились многие. Например, тот же брательник успевал и бабки зарабатывать на стройке и «подшаманивать» кучу стройматериалов себе, да еще и подчиненных припахивать на ремонт своей личной квартиры! Не мое это! Не могу, не умею! Не умею врать складно и ладно людям в лицо, а за спиной воровать вагонами! Но кого ж это интересует… И, если претензии Лиды еще можно понять, как-никак двое детей на руках, то претензии Ирины местами меня просто изумляли. Нет, я понимаю жить в Донецке - это требует определенного уровня, но не настолько же!? С какого перепуга она начинает равняться на «новых русских»? Неужели так голову кружат проносящиеся мимо новые «хозяева жизни»? Но у них, кроме шальных денег, есть еще и замечательные шансы нарваться на шальную пулю… Вообще мир вокруг сошел с ума… Вся страна, и мой родной город в частности, как-то резко превратились в набор контрастов. Едва ползающие древние «запорожцы», тарахтящие и ломающиеся через остановку трамваи, троллейбусы, коптящие «икарусы»-душегубки соседствовали со сверкающими дорогими иномарками сомнительного происхождения. Бездомные, грязные, в жалких и страшных обносках люди, именуемые новым термином - «бомжи», как-то незаметно, но очень быстро наводнившие улицы, вполне спокойно сочетаясь с обвешанными золотом бандитами в малиновых пиджаках. Эти новые «хозяева жизни», появлялись на люди исключительно в компании с длинноногими, раскрашенными как индейцы-апачи, девицами и толпой бритоголовых охранников, у которых только слепой не заметит оружие. Милиция и сотрудники ГАИ из стражей порядка превратились в вымогателей и бандитов хуже обычных, так как работали «под прикрытием закона». Профессора, учителя, инженеры переквалифицировались в торгашей и таскали товар на рынки, кто сумками, кто - вагонами. Из магазинов работали либо комиссионки, либо, худо-бедно, продуктовые, все остальное было на рынках. Я с удивлением узнал, что в нашей стране можно достать все, от черной икры до пистолета - вопрос только в цене. Научные заведения поражали взгляд облупившимися стенами и обветшалыми помещениями, словно кто-то специально по ночам обдирал эти здания, стараясь продемонстрировать сошедшему с ума миру, как выглядят эти отрасли. Областная библиотека им. Крупской спасала свои материалы от регулярных потопов из-за протечек крыши силами самих библиотекарей, а ведь это крупнейшая библиотека в Донецке! Наука, литература, искусство, как и моя профессия, - не просто оказались никому не нужны, а превратились в практически такие же отбросы, как наводнившие родной город бомжи. Мои друзья и знакомые, с нынче не популярной профессией, разбежались в поисках заработка кто куда. Кто в коммерцию, кто в бандиты, кто, из самых «крученных», вообще за границу лыжи настроил… Как сказал один друг – «лучше я там пару лет поишачу, устроюсь, а потом человеком буду себя чувствовать, чем здесь всю жизнь прозябать буду». Может он и прав, но я на такой кардинальный ход как-то не настроен. А может просто у меня все не так плохо, есть дом, какая-никакая работа, жена, дети, и родители. И надежный тыл – отец, который умудряется удерживаться на плаву, доставать откуда-то деньги, при всем этом безумии не скатываясь в откровенную уголовщину. Впрочем, не зря же он всегда был отличным шахматистом, просчитывающим на десяток ходов вперед, а если добавить его персональную везучесть… Мне таким не быть… Зато хоть про аспирантуру перестал вспоминать – сейчас она явно уже не актуальна.