Хрупкие плечи

– Ты знаешь, после этого твоего рандеву, поездка в обнимку с козой на мотоцикле мне уже не кажется экстримом.- рассмеялся, махнув рукой Олег, глядя как Лида готовит для ягнят бутылки с молоком.

В дело пустили стеклянные бутылочки, раньше использовавшиеся для приготовления молочной смеси Веронике. Лида залила в них слегка подогретое козье молоко, одела на каждую по резиновой соске с проколотой раскалённой иголкой, дырочкой и «вуаля» – кормушка для малышей готова! Ягнята изрядно оживились, услышав призывное цоканье жены. Три вертящихся коротких черных хвостика, черная волнистая шерстка, хитрые мордочки пытающиеся забрать друг у друга бутылку, прыжки всеми четырьмя копытами, перебежки с места на место. Не так уж они и слабы эти малыши. Одну бутылку с молоком держала Руслана, две Лида, Вероника пыталась ухватить один из черных хвостиков крутящихся как пропеллер вентилятора. Не смотря на все проворство дочки – хвостик был быстрее. Дети с любопытством и восторгом вовлеклась в игру «выкорми ягнят». Кто б сомневался, при таланте то Лиды подавать все как игру. Она вообще умела бросаться в авантюры и при этом заражать всех вокруг как своими идеями, так и восторгом от их выполнения. Ей дай в подчинение роту солдат - она им всем найдет занятие, да еще и подаст все так, что они будут, не просто счастливы, выполнить все порученное, а и свято уверенны, что сами все это хотели сделать!

Тем же вечером в новостях по телевизору Лида с мужем услышали, что вывоз романовских овец из России запрещен законом, так как они определены правительством как национальное достояние страны. Референдум об отсоединении Украины уже прошел, отмеченный в сознании Лиды только массой карикатур и «гуморесок» в газете да все ухудшающимся снабжением магазинов, а вот осознания того, что Москва (сердце Советского союза, огромной страны, в которой она родилась), Ленинград (в который она как-то ездила), Сочи (в которых так хотела побывать) находится теперь в соседней стране, как то все не приходило…

– Как я удачно успела…- озадаченно произнесла Лида, поглаживая крутящегося под ногами ягненка.

– Да уж… В лучших традициях… - кивнул муж, отвлекаясь от справочника с растениями, по которому он пытался определить один из сорняков. Он считал, и не безосновательно, что независимо от того, как его страна называется, растения в ней будут расти так же и те же, да и вообще вся эта политика его не увлекала..

– Жаль…-Лида расстроенно смотрела в экран телевизора. Была такая большая дружная страна…

– Была, да сплыла… Рассыпалась, как карточный домик.

– Жаль…И что ж дальше будет?

– Что-то точно будет. Никогда ж такого не было, чтоб совсем ничего не было – пожал плечами муж.

Гертруда

Гертруда как раз заканчивала собираться домой, когда в учительскую влетела Ира - учитель географии. Проносясь мимо, словно фурия, она, едва не опрокинув длинной светлой косой вазу с цветами стоящую на столе в учительской, побросала вещи в сумку и выскочила.

– Опять, наверное, с директором поругалась - вздохнула Гертруда.

– Похоже… Когда она уже мужика найдет… На нее мамы детей жалуются чуть ли не через день, мол, только к ней почему-то рвутся на собрания ходить папы школьников. А лучше не на собрания, а индивидуально «уточнить как дела у ребенка».
– хмыкнула недобро Маргарита, молодая учительница младших классов. Гертруда только грустно вздохнула. Ира, или Щука, как ее называли за глаза не только ученики, но и некоторые учителя, была разведена. Молодая, красивая, она была, так сказать, в активном поиске, при этом, не делая особого различия между холостыми и женатыми. Село еще не окончательно забыло пикантную историю о том, как она крутила роман с каким-то из профессоров института, пока ее дома ждал муж. Собственно, он развелся с Ирой из-за сомнений в своем статусе отца родившейся дочки. И вот теперь, после развода, Ира снова активно строила глазки всем - от директора до любого зашедшего в ее класс мужчины. Естественно, это регулярно приводило к скандалам. Неизвестно впечатлили ли директора изначально, при приеме на работу, наивные серые глаза и длинная коса Ирины, но сейчас, когда жалобы недовольных мам учеников сыпались на его голову как из рога изобилия, он ее точно не слишком жаловал. Но в селе учителей было не так много, потому - терпел. Ира, естественно, делала каждый раз после «выволочки» оскорбленное лицо и сокращала себе рабочий день под предлогом «я обиделась, у меня нервы». Пока этот номер работал, но, похоже, чем дальше, тем хуже. Дети были, естественно, счастливы, когда у них отменялся урок. Но остальным-то учителям посреди учебного дня это стихийное бедствие из тридцати, отнюдь не тихих, проказников, нужно было как-то пережить… Более того - их еще надо было собрать на следующем уроке, а это задание - тот еще ребус с кучей неизвестных и непредсказуемых…

Впрочем, молодая и красивая Ира вряд ли долго будет одна, хоть и с трехлетней малышкой на руках. Уж очень хорошо к ней липли мужики. А там, смотришь, и успокоится…

– Как бы не уволили ее из-за этих жалоб… А то читать географию вообще некому будет… Да и не всегда она виновата.- произнесла Гертруда, смотря вслед умчавшейся женщине.

– Может и не всегда, но причины явно были,- хмыкнула Маргарита.
– Я тут буквально на днях видела, как она ворковала с мужем цветоводши… Кошка по весне не меньше, а его дочка, между прочим, вообще не в ее классе учится. Уже и повод приличный не ищет…

– Да ну? Нет, этот точно не ее добыча - городской, с женой нормально живут, не ругаются, двое детей, младшая дочка недавно родилась.- усомнилась Гертруда.

– Вот таких-то проще всего и сцапать, при правильной обработке. Ты заметила, что она последнее время краситься стала чаще? Явный признак, что на кого-то нацелилась…

– Зато детям легче. Она когда накрашенная гораздо добрей, а когда без косметики - журнал так и пестрит двойками.

– Детям и так, и этак плохо. Когда она добрая - то ничего толком не спрашивает, а когда злая – ничего толком не рассказывает…А потом Владимирович учит на уроках истории, кроме своего предмета еще и географии, ведь дети столицу Греции ищут в Африке, а Англию в Австралии…

– Что-то ты ее совсем не жалуешь,- покосилась на Маргариту Гертруда.

– А то! Особенно после того как за косу оттащила от мужа, естественно не жалую,- поджала губы Маргарита.

– Что, правда?

– Угу… Мой потом мне неделю божился, что «ничего такого» не было, это все она. Может и она, «Сучка не схоче- кабель не скоче», но я ж его тоже не первый день знаю… Правда с тех пор он не то, что в школе, в ее окрестностях не показывается.- мрачно ответила Маргарита.

– То-то я смотрю, она старается с тобой в учительской не оставаться,- хохотнула Гертруда…

– Дура она. Даже свинья не гадит там, где спит…- Маргарита презрительно пожала плечами.

Олег

Мы праздновали день рождения Лиды. Тридцать лет. Шашлык, вино, две машины гостей во дворе и ведра цветов. Дом был похож на суматошный муравейник, прикидывающийся цветочным магазином. Дочки восторженно рассматривали огромные букеты роз, поставленные просто в ведра - другой емкости для такого их количества у нас просто не нашлось. Естественно, цветов было множество, ведь и я, и Лида работали в этой отрасли, к тому же все наши друзья считали своим долгом порадовать именинницу оригинальным букетом, да и колхоз поздравил.

Праздник затянулся далеко за полночь, несмотря на то, что Руслана умудрилась шокировать нашу гостью, ее крестную, принесенными из школы… вшами. Выражение лица крестной стоило того, чтоб его запечатлеть. Всегда одетая с иголочки, интеллигентная, аккуратная, брезгливая… И тут моя дочка с детской наивностью, «тетя Лариса, посмотрите, у меня что-то там чешется…» Так что у дочи праздник не удался, ведь ей пришлось пару часов дефилировать с пакетом на голове. Непрошенные гости, разместившиеся в ее волосах, были подданы атаке карбофосом. Что было в наличии - тем и травили. Волосы, вроде, на месте, ребенок живой. В итоге, дите, с достоинством вынесшее неудобства, с помытой головой было отпущено на улицу с гостинцами для ее друзей. Не все ж ей страдать. Да и видеть это несчастное лицо с целлофановым пакетом на голове, сопровождаемое стойким специфическим запахом химиката, было тем еще испытанием.

Малышка на радостях побежала угощать пол-улицы и скоро привела во двор всю свою веселую компанию. Собака, выглянув из будки на все это безобразие во дворе, благоразумно решила не мешать хозяевам устраивать «монголо-татарское нашествие», и гордо отправилась спать. Правильно, в таком дурдоме – главное чтоб не затоптали. Тем более, что собака у нас хоть умная и зубастая, но маленькая. Большую мы оставили в лесничестве, хоть Лида и ее порывалась запихнуть ее в кабину грузовика, чуть не доведя до инфаркта водителя. Как будто кошки и мелкой псины в маленьком закрытом пространстве с тремя людьми ей было мало… Да и знакомый лесник собаку забрал. Правда потом рассказывали, что она согласилась уйти с опустевшего двора лишь спустя две недели, но это мелочи. Ушла ж.