Хрупкость тени

Крамфелд будет зол.

Лев мог только замедлить падение, а не остановить. Его тело рухнуло за стол, на миг воцарилась зловещая тишина. Но Килэй знала, что их игра еще не закончена. Она расслабила руки, одну ногу отвела назад для равновесия. Мышцы спины напряглись. Она задержала дыхание и ждала.

Лев вырвался из укрытия, обнажив клыки и когти, она была готова.

Принять другой облик было просто, как пройти в дверь, это занимало меньше секунды. Она скользнула в драконью кожу и улыбнулась, увидев, как глаза льва расширились от ужаса.

Запах страха заполнил ее ноздри. Нечто, похожее на город, гудело в легких, и Килэй сосредоточилась на добыче и забыла, что не стоит устраивать беспорядок. Она встала на дыбы, ее рога оцарапали потолок. Ее крылья развернулись, насколько позволяла комната, ударяя по полкам. Кресло отлетело в сторону, когда по нему ударил ее хвост.

Лев пытался изменить направление в прыжке. Его тело извернулось, конечности безумно летали в воздухе. Но он не мог остановиться, и он врезался в твердую чешую живота Килэй.

Как только он рухнул на землю, он попытался отбежать, но она поймала его хвост когтем. И она медленно потащила его к себе.

Он шипел, бил когтями по ее лапам. Удары разорвали бы взрослую лань, но Килэй их едва ощущала. Когти льва без толку скользили по ее чешуе, и он начал отчаянно извиваться. Килэй сжала лапу и поднесла к лицу, держа за хвост.

Она не любила котов. Они были противными созданиями, которые были верны лишь себе. Коты предпочитали сидеть в кустах, а не нападать на добычу открыто. Они нападали на молодых, больных, не проявляли уважение к территории.

Этот кот не был исключением. Когда он понял, что его когти бесполезны, он нагло заревел ей в лицо. Килэй не сдержалась и заревела в ответ.

Он сжался, ее голос сотряс комнату. Хрусталь на люстре звенел, дрожа на нитях. Она бросила льва, и он с силой врезался в стеллажи. Его тело обмякло, он пропал за столом.

Килэй подумала, что случайно убила его. Она с разочарованием опустилась на четыре лапы.

Ее рога задели люстру. Пыль упала на ее нос, срываясь с люстры, и она не сдержалась: большое золотое украшение рухнуло на пол. Хрусталь разбился, разлетелся в стороны, как капли воды.

Килэй едва успела застонать, когда голос прокричал:

– Хватит! Я сдаюсь!

Кот не умер, а принял человеческий облик и прятался за опрокинутым столом. Он выглядывал из-за него, но остальная часть тела была скрыта.

– Пощади, - сказал он, пытаясь встать. Но он замер и пошатнулся, побледнел немного, и ее кожу покалывало, пока она меняла облик. От перемены у нее обычно мгновение кружилась голова, словно она вернулась на ноги, постояв перед этим на голове. Но у нее было много практики, так что она за мгновение привыкала к человеческому облику.

Ее сапоги отбрасывали острые осколки хрусталя, пока она шла к столу. Ее пальцы сжались, когда она учуяла свежую кровь на волосах кота. Часть ее хотела убить его, запах крови вызвал опасные чувства в ее груди.

Часть ее хотела оторвать его голову. Но это было животным инстинктом. А Килэй старалась жить как человек, так что не должна была слушаться таких желаний. Нет, она должна была разобраться со львом как человек.

– С чего мне щадить тебя? – тихо сказала она. – Ты пробрался на мою территорию без разрешения, вошел в мое логово без спросу. Ты пришел убить меня…

– Нет, не за этим, - он схватился за стол и склонился. – Я не пытался тебя убить. Я проверял тебя.

Килэй рассмеялась. Она почти забыла, как коварны коты, особенно, когда проигрывают.

– Проверял, да? И как? Понравилось висеть на хвосте, или продолжим?

Он игриво ухмыльнулся.

– Ты не одолела меня. Мне нужно было убедиться, что ты достаточно сильна для своей цели, - он склонился и вскинул голову. – Птицы звали тебя большим белым змеем… но я вижу, что ты нечто большее. Ты – драконесса.

– Гениально. Что меня выдало?

Он смутился, а потом рассмеялся.

– Ты слишком много людей провела среди людей, - проурчал он. – Так скоро станешь одной из них.

Килэй нахмурилась. Их разделяла пара шагов, и она лучше разглядела его глаза. Они не были мягкими, как у людей, не было эмоций. Они были непокорными, как самый дикий уголок королевства… непростительные, как камень.

Теперь она понимала, почему ей так хотелось убить его: в нем не было ничего человеческого.

– Что случилось с мальчиком? – осведомилась она.

Кот оскалился в усмешке.

– Он был слабым, драконесса. Он вступил в схватку слишком юным, я легко одолел его.

Килэй крепко сжала кулаки, но смогла отогнать гнев от лица.

Магия, требующаяся для становления оборотнем, была опасной. Слияние двух душ в теле было не обычным заклинанием: требовалось подношение из крови и ритуал. А порой все шло ужасно неправильно.

Только одна душа управляла. И если душа человека была не такой сильной, то зверь управлял им. Килэй была женщиной, что могла принимать облик дракона.

Но этот лев притворялся мужчиной.

– Одно мне нравится в людях. Имя, - продолжал кот, ухмыляясь от отвращения на лице Килэй. – Сайлас. Величаво, да? Я принял его в… награду.

Хотя его ухмылка раздражала, его признание заставило ее поразмышлять.

– Сайлас?

Он кивнул.

– Ты дал себе имя? – он снова кивнул, она скрестила руки. – Странно. Я думала, большие коты не дают себе имя. Я думала, вы полагаетесь на вонь…

– Имя для вашего удобства, а не моего, - прорычал Сайлас. – Все звери гор знают меня по запаху. Ты с ним не знакома.

– И все же это… как у человека.

Его верхняя губа поднялась, с угрозой обнажая зубы.

– Человечность – слабость, драконесса. Во мне слабости нет.

Килэй не была убеждена. Она думала, что в Сайласе было чуть больше человеческого, чем он признавал, что и не удивляло. Коты были до смешного гордыми.

– Я прошел этот путь не ради беседы, - прошептал он. Его губа опустилась, черты смягчились. – Дело небольшое, но…

– Довольно. Рассказывай.

Он начал вылезать из-за стола, его одежда лежала кучей тряпья в другой стороне комнаты. Килэй не желала видеть его обнаженным.