Хрупкость тени

И по королевству ходил один вопрос: король сошел с ума?

Если так, то Креван был не первым. Многие короли до него обезумели, так что люди верили, что трон Средин проклят чарами древнего врага. Говорили, что коридоры стали неестественно холодными, в подземельях было полно призраков. Д’Мер не знала, правда ли это… но ей было очень интересно узнать.

– Я знаю Кревана. Если бы он узнал, что один из нас пал, он бы созвал всю армию, - сказала Д’Мер. Она встала и прошла к карте, что висела на стене. Она отследила путь от Высоких морей и прижала палец к острову Реджинальда. – Но он точно узнает. И если Реджинальд еще жив, торговцы могут использовать его как заложника для своей выгоды, чтобы положить войне быстро конец. Но это нам не подходит, да?

– Да, моя графиня. Война нужна, чтобы ослабить короля.

Элена говорила за ней. Д’Мер даже не слышала, как она двигалась.

– Вот именно, - сказала графиня, повернувшись, чтобы видеть карту и девушку.

– И бой вытащит его из Средин, - добавила Элена. Она провела в восторге по краю лезвия кинжала. Д’Мер слышала, как шуршат о поверхность мозоли на ее пальцах. – Похоже, наш план работает даже лучше ожидаемого, моя графиня.

Д’Мер улыбнулась.

О, умная Элена – спокойная, умная, уравновешенная. Она была любимицей графини. Она во всем превосходила своих братьев: в беззвучности, памяти и смекалке. Научиться убивать могли почти все, но редкие рождались с этим.

Элена была рождена убийцей.

Д’Мер доверяла ей самых опасных врагов, и она разбиралась с ними почти… с искусством. Не было беспорядка и борьбы. Элена не тратила время на выступления, что часто делали остальные. Нет, она предпочитала хитрость, потрясение от того, что кто-то обнаружен мертвым, гибель от того, что они делали каждый день.

Подстрекатели часто пропадали на пути к площади деревни, собираясь протестовать против налогов. Часто владельцы, не желавшие продавать свои земли, падали и трагически ломали шеи. Рэндалл был ее недавней жертвой. Его слуги обнаружили его мертвым на полу его кабинета. Целители сказали, что его сердце не выдержало, что это было из-за его пагубной любви к курению.

Эта смерть не удивляла, такое могло случиться с кем угодно. Но подозрительно было то, когда происходила смерть. Случаи были на руку графине, и начали расходиться слухи. И это нравилось ей в Элене. Это напоминало ей о другом юном и находчивом убийце, которого она знала…

Но только гордость могла зайти дальше страха. Элена больше не была маленькой девочкой. Она уже была женщиной, ее сила вырывалась из-под контроля Д’Мер.

Наш план? Наш было маленьким словом, но его потенциал был смертельно опасным. Это был наконечник стрелы, за ним следовала идея. И если Элена решит обдумать это… дни графини будут сочтены.

Нет, час настал. Пора было сделать что-то с Эленой.

– Есть задание для тебя, - сказала она. Графиня подошла к столу, Элена безмолвно шла за ней. – Нам нужно добраться до Реджинальда раньше короля. Он запоет как жаворонок, если его поймают Средины, а нам этого допустить нельзя.

– Будет сделано, моя графиня.

– Хорошо, - она открыла выдвижной ящик стола и начала рыться в нем. – О, и возьми с собой Холтана.

Элена судорожно вдохнула.

– Вы не верите, что я справлюсь сама?

– Мое решение не связано с доверием, - ответила Д’Мер. – После того, как ты разберешься с герцогом, тебе нужно отправиться в пустыню, и мне нужен Хотлан, чтобы он приносил новости от тебя. Это работа для двоих.

– А я не могу взять другого…?

– Другие остаются со мной. Ты возьмешь Холтана и будешь молчать об этом. Ясно?

Казалось, она слышит, как слова Элены гремят, когда срываются с ее языка:

– Да, моя графиня.

Через пару мгновений в комнате остался только треск огня, и Д’Мер шумела, роясь в ящике. Она ощущала, как Элена сверлит ее спину взглядом. Вскоре графиня нашла их.

Они были в футляре в задней части ящика. Три плоских ножа. Их лезвия были длиной с мизинец графини, эту длину нельзя было считать смертельно опасной. Но, когда она поднесла их к свету, стало видно бледный лиловый яд на краях.

– Будь с ними очень осторожна, - сказала она, вручая их Элене. – Этот яд ты еще не использовала.

Она взяла их в левую руку и развернула жутким веером.

– Что это, моя графиня?

– Особое лекарство… от особых проблем, - она взяла Элену за запястья и склонила уверенно голову. – Мы все спланировали, но одной пешкой мы не можем управлять, - прошептала она, следя, чтобы Элена смотрела ей в глаза. – Аэрилин упоминала, что Драконша отделилась от них. Она может быть полезной для нас, но как скоро она придет за мной? Как скоро попытается сбросить с трона? Она – опасность для всех нас, пока жива, - Д’Мер обхватила подбородок Элены пальцами и улыбнулась как мать. – Потому мне нужно, чтобы ты отправилась в пустыню, ведь туда, как я думаю, пойдет она. Найти Драконшу… и убери с доски. Ты сделаешь это для меня, милая?

Лицо Элены значительно смягчилось. Ее брови, что обычно были сдвинуты, покорно изогнулись, она кивнула.

Д’Мер улыбнулась и нежно похлопала ее по щеке.

– Спасибо. Собирай нужные вещи и сообщи Хотлану о задании. Я напишу лорду Гилдерику, он будет рад знать, что я приняла его приглашение.

Элена остановилась на пороге.

– Вы ведь говорили, что не едете в этом году?

– Ну… я передумала, - сказала Д’Мер, перебросив волосы через плечо. – Уходи и спеши в пути.

Элена медленно кивнула. Она все еще выглядела растерянно, закрывая дверь.

Как только она ушла, Д’Мер больше не держалась. Она пересекла комнату и принялась рыться в стопке писем, разбрасывая их, пока не нашла последнее. Она прочитала последнее предложение, написанное Аэрилин, надеясь без надежды, что как-то неправильно поняла его. Но это было не так.

«Не скажу, куда мы отправимся дальше, дорогой Горацио, Каэл сказал, что упоминать опасно. Но я могу записать загадку: что вдали от моря и вообще не щедро?»

Бесконечные долины.

Сердце Д’Мер заколотилось, она схватила перо и пергамент. Она быстро написала письмо Гилдерику, ее руки все это время дрожали. Как только она закончила, она встала. Ее ночная рубашка развевалась за ней, пока она расхаживала, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу.

Ей не нравилась эта странная тревога. Она не привыкла к этому, и, если честно, она и не думала, что когда-то ощутит такое. Ей нужно было сосредоточиться на более важных вещах. На кону были вещи серьезнее, чем судьба дочери торговца, глупо забравшейся на земли Гилдерика…

Но при этом не было ничего важнее ее судьбы.

* * *

Темные тучи собрались над Срединами днем. Они нависали над крепостью около часа, разбухали, гудели угрозы солдатам, ходящим у бараков. Потом показалось, что тучам больше нечего сказать. Какое-то время стояла тишина.

А потом они разверзлись, и полился ледяной дождь, из-за которого все побежали в укрытие.

Аргон наблюдал за этим из окна. Его комнаты были на вершине одной из небольших башен замка, и ему было видно хаос внизу. Он слышал ритмичный стук дождя, падающего на броню солдат. И хотя они только приступили к работе, они поспешили к стенам, чтобы не замерзнуть. Дозорные были плохими, Аргон пожалел их, но король их щадить не будет.

С каждой ночью, когда Драконшу не находили, Креван ступал все ближе к пропасти безумия. Он ходил по залам с мечом наготове или в ножнах на бедре, в другой руке горел факел. Он спал в доспехах. Не первую неделю Аргон слышал, как слуги заявляют, что король приказал замуровать окна в тронном зале кирпичами.