Хрупкость тени

Почему Деклан не говорил? Он хотел чего-то достигнуть, храня секрет Каэла? Он хотел верить, что Деклан не выдаст его Гилдерику… хотя не доверял ему. Он пытался заглянуть в тень под бровями Деклана, чтобы что-нибудь понять, но это не удавалось.

Не первый раз за эту неделю его желудок сжался в неприятный узел.

– Чего ты ждал? – пробормотал Бренд, когда увидел выражение лица Каэла. – Ты думал, что он так тебе откроется о…? Ачхи! – он громко чихнул, а потом закашлялся.

Каэл постарался похлопать его по спине, но Бренд отбил его руку.

– Это просто весенние – чхи – неприятности! – выдохнул он. Бренд перевел дыхание, выпрямился и кашлянул. – Такое каждый год. Ничего страшного.

Каэл не был уверен. Он заметил, что Бренд бледен.

* * *

Рано утром Каэл проснулся от того, как кто-то тыкал его в ухо. Он ударил по руке и сморгнул туман сна, пока не увидел встревоженного Вечерокрыла.

– Что? – сонно сказал Каэл. – Что ты делаешь с моим ухом?

– Я пытался быть тихим, - шепнул он. – Я хотел сказать тебе кое-что. Но не знал, куда тыкать…

– Не важно, - буркнул Каэл, не желая представлять, что еще мог придумать мальчик. – Что ты хотел сказать?

– Меченосцы… - он прищурился, - стражи… ушли.

Каэл сел, нетерпеливо стирая сон с глаз.

– Как это ушли? Они не могли просто уйти.

– Шум заставил их убежать в замок, - сказал Вечерокрыл, тревожно переминаясь. – Звучало как большой гусь. Или утка…

Каэл зажал рукой его рот, боевой рожок зазвучал в воздухе. Его песнь была низкой, ровной, одна нота, которая не имела для него значения, но он знал, что это звук беды.

– Вот такой, - сказал Вечерокрыл, когда Каэл отпустил его.

– Нас атакуют?

– Не думаю…

Но они не успели обсудить это. Двери загонов со скрипом открывались, и Каэл поспешил наружу впереди остальных. Он одним из первых оказался во дворе. На Полях сонно лежали зеленые ростки, покрытые тяжелым слоем сверкающей росы. Он разглядывал утренний туман, искал знамена или блеск мечей. Но земля была тихой.

Каэл не был убежден. Он заметил, как Бренд склонился над поилкой и побежал к нему.

– Где стражи? – сказал он, добежав.

Бренд поднял голову. Его глаза были стеклянными и рассеянными. Он смотрел на Каэла пару мгновений, а потом узнал.

– Привет, крыска, - выдохнул он.

Его слова прервал кашель. Звучало так, словно в его груди дрожал обломок кости. Каэл спросил, в порядке ли он, и Бренд нетерпеливо отмахнулся.

– Я уже говорил, это пустяки. Что ты кричал?

Каэл не кричал, он понизил голос и повторил вопрос.

Бренд не переживал. Он оглядел пустой двор и пожал плечами.

– О, Гилдерик просто созвал их для Посевной луны. Он любит собирать армию, когда другие рядом. Он знает, что мы будем вести себя покладисто, потому что не хотим быть избранными.

Каэл не понимал кое-что. Бренд пошел прочь, и Каэл побежал за ним.

– Что за Посевная луна?

– Фестиваль, - хрипло сказал Бренд. Он нахмурился и кашлянул. – Было раньше крупным событием. Все кланы собирались праздновать рост посевов и роды у скота. Пили, ели и играли. Победитель заслуживал уважение, - Бренд улыбнулся, - или руку любимой. Видишь?

Он указал на небо, где слабый силуэт луны еще цеплялся за свое место. Половинки ее были немного неровными.

– Через три дня все посевы прорастут, а луна будет полной.

В Тиннарке дни отмечали переменами погоды, было странно думать, что великаны ориентировались по луне. Хотя Каэл видел логику, кроме холода зимой, погода в долинах была теплой и хорошей. Дни слились бы, если бы они не следили за луной.

– И лорд Гилдерик тоже празднует Посевную луну?

– Да… по-своему, - мрачно сказал Бренд. – Он извратил праздник, испортил его. Даже Пятерка не суется…

– Погоди, - перебил Каэл с колотящимся сердцем. – Через три дня здесь будет Пятерка? С армиями и всем?

– Не совсем. Редко кто-то принимает… чертовы глаза! – Бренд вытер их рукавом. Он моргнул, и Каэл заметил, что его глаза налиты кровью. – Граф обычно слишком пьян, чтобы удержаться на лошади, и это событие не так велико, чтобы заинтересовать герцога. Нет, барон Сахар и графиня Д’Мер могут прибыть, он раньше, а она позже, и оба уедут до начала игр.

Бренд прокашлялся и продолжил:

– Думаю, Сахар приезжает только ради еды. В пустыне нет жирного скота, и Гилдерик должен ему пару замков. Так что барон пару раз в год забирает еду. Замок Гилдерика дважды сжигали, можешь поверить?

Каэл верил. Он знал, какой полудракон был в ответе за это. Он перевел разговор к теме фестиваля.

– Что будет на играх?

Бренд сглотнул, судя по его гримасе, это было больно.

– Не знаю, крыска. Мы знаем лишь, что на Посевную луну маги выбирают пару рабов и отправляют в замок. Они выбирают самых слабых, или ребят с морей. Но рабы не возвращаются, даже как Невспаханные. Не знаю, что с ними случается, но приятного мало.

Информация о Посевной луне была интересной, но Каэл не понимал, почему Гилдерик оставляет рабов без присмотра. Даже маги не переживали: Хоб большую часть утра оставался в доме, только к полудню он выходил. Каэлу было не по себе.

Солнце садилось, когда он получил ответ.

Хор голосов отвлек его от прополки, он потрясенно смотрел на большую процессию пустынного народа, появившегося из-за гор. Он понял, что там вырезан переход, соединяющий пустыню и долины, иначе путь занял бы у них несколько дней.

Их было несколько дюжин, они шли в ряд. Они несли большие корзины на спинах, пригибаясь низко от веса сверкающего золота. Яркие краски их одежды удивляли: ярко-желтый, огненно-красный, несколько оттенков синего и зеленого. Они хлопали и пели на языке, который Каэл не понимал.

В середине линии восемь стражей окружали что-то, похожее на вершину хорошей кареты, поддерживаемой двумя длинными шестами. Солнце сверкало на позолоте кареты, слепя вспышками. Красные шторы скрывали, что было внутри кареты, но Каэл догадывался, кого они несли.