Хрупкость тени
Шрифт:
Килэй была немного удивлена.
– Когда ты успел нарисовать карту?
– Я неделями был заперт, у меня хватило бы времени написать книгу о землях мотов, - Джейк с любопытством посмотрел на нее. – А что ты делала?
Она пожала плечами.
– Ела, спала… удерживала Сайласа от бед. Это очень важно, чтобы ты знал.
– Точно, - он улыбнулся.
Он показал ей карту, вскоре они поняли, как разобраться с троллями.
– Не должно возникнуть проблем, - удовлетворенно сказала Килэй.
Джейк кивнул.
– Думаю, это лучший путь, если все пройдет по плану. Иначе
– Думаешь, пещеры ведут отсюда к замку барона? – закончила за него Килэй. Джейк кивнул, и она обрадовалась. – Это упростит путь.
– Да… - Джейк посмотрел в свой дневник, погладил рассеяно большим пальцем корешок. – Знаешь, я думал…
– Я постараюсь сдержать потрясение.
Он скривился.
– Я много думал об этих червях, и я уверен, что где-то в пустыне есть большая королева червей, как в муравейнике. Тогда понятно, почему в отдельных гнездах мы наши так мало яиц, и почему черви несут часть еды на север. И я подумал, раз мы все равно пойдем на север, то можно…
– Заглянуть к королеве червей и ткнуть ее? Нет уж, - Килэй было сложно не смеяться от его разочарованного вида. – Джейк, даже если мы найдем большую склянку, ты не втиснешь ее в…
– Шути сколько хочешь, но для меня это важно, - сказал он, сунув дневник в карман мантии. Я всегда мечтал сделать такое: открыть новые земли, новые виды, новых людей… и записать это, чтобы остальные читали. Так делают хорошие маги, - он встал на ноги, - передают знания остальным.
Он хотел уйти, но Килэй поймала его за край мантии.
– Прости, правда, - сказала она, он фыркнул. – Я не привыкла, чтобы от меня зависело столько жизней. Я не была раньше лидером, и я не уверена, что гожусь для этого. Шутки помогают справляться.
– Ясно, - Джейк сел. – Думаешь, это особая черта? Все полудраконы так делают, чтобы справиться?
– Я не… что ты делаешь?
Джейк вытащил дневник из мантии и листал страницы.
– Я так надеялся, что мы сможем поговорить. Я даже место оставил, видишь?
Он повернул дневник, на одной из страниц было аккуратно написано: «Разговоры с полудраконом».
– Так все не будут знать твое имя, - объяснил он. – Все будет анонимно.
– Гениально, - пробормотала Килэй, встав на ноги.
– Куда ты? Я думал, мы поговорим.
– Не сейчас. У меня много дел, а времени осталось мало.
Килэй ушла, улыбаясь, услышав недовольный выдох Джейка.
В ночь перед боем Надин заявила, что хочет поспать снаружи.
– Я столько времени провела под землей, что и не думала, что буду скучать по звездам. Это странно, но, думаю, если я не увижу их сегодня, я буду скучать.
И Килэй пошла с ней к загону.
Солнце село, фермеры вернулись в дома. Шумели только сонные козы и ветер. Они растянулись на траву и смотрели на звезды наверху. Молчание было легким, Надин не переживала о своей судьбе и сосредоточилась на другом.
Они только устроились, когда темная фигура направилась
к ним. Острые плечи Элены выделялись на фоне мерцающего неба, словно ее вырезали из него, и осталась темная дыра. Заметив Килэй и Надин, она подняла руку в приветствии. В ее руке была большая бутылка.Надин села.
– Пахнет рисовым вином?
Элена пожала плечами.
– Не знаю, что это. Пахло неплохо, я подумала, что нам можно это выпить. Я забрала у Главы, - добавила она, когда Надин потянулась за бутылкой.
Она замешкалась на миг, а потом вдруг выхватила бутылку из рук Элены. Она прижала бутылку к губам, ручеек вина потек по ее подбородку. Она проглотила.
– Больше она ничего со мной сделать не может, - Надин передала бутылку Килэй. – Так что я могу выпить!
– Вот и я так подумала, - согласилась Элена.
Они сели кругом и передавали бутылку. Вино обжигало, как их пряный рис. Но было что-то приземленное в напитке. Сладкая крепость окутала язык Килэй, и, когда бутылка вернулась, она уже была готова к огню.
Она сделала пару глотков, пальцы рук и ног онемели. Она знала, что с вином в крови уснуть будет проще, но она не хотела перегнуть. Она видела, как влияет вино на людей, и не хотела, чтобы ее чувства притупились.
Но ее спутницы не знали об опасности, потому что пили, даже когда от вина стали глупыми.
Оказалось, что Элена умеет улыбаться и даже смеяться. Надин половину времени говорила на своем языке, и Элена отвечала ей неразборчиво. Они говорили, шутили, словно знали друг друга всю жизнь. Они были веселыми в один миг, спорили в другой, а потом снова смеялись.
Килэй отклонилась на локтях, наслаждаясь их болтовней. Было приятно так наблюдать за людьми. Они так старались пригладить свои перышки, что ее радовало, когда кто-то из них был взлохмачен.
Но с наступлением ночи веселье угасло. Счастье утонуло во тьме.
Килэй слушала, едва дыша, Элена рассказывала свою историю:
– … Я думала, что любила его, но это не… это произошло не так, как должно было. Такой должна быть любовь? – спросила Элена. Ее маска пропала, годы боли отражались на лице.
Надин покачала головой. Она неуклюже обхватила плечи Элены.
– Это не любовь, а совращение. В моей культуре, если мужчина так делает с женщиной, каждый член ее семьи должен бить его по спине древком копья, каждый по три удара. А потом его раздевают и выгоняют в пустыню ночью, - она указала на горы так, что чуть не потеряла равновесие. Элена поймала ее за платье, чтобы та не упала. – Если он выживет в бою с червями, то он окажется невиновен. Но, - она рассмеялась, - этого никогда не случалось.
– Неплохое наказание, - отметила Килэй.
Надин вскинула палец.
– Это одно из тех правил, которые нужно нарушать.
Элена смотрела на пустыню, покачиваясь немного от вина.
– Все мужчины такие… волки?
– Нет, - твердо сказала Надин. – Не все. Мой Тахир был хорошим. Он любил меня и не покидал, хотя… - она всхлипнула и прижала ладонь к губам, - даже хотя я бесплодна!
Она заплакала, и Элена заплакала с ней.
Килэй не знала, что делать. Она не привыкла к таким слезам, это не были глупые слезы Аэрилин, когда ее чувства задевали, или слезы после чьей-то смерти. Эти слезы таились глубоко. Они скрывались за годами боли и скорби в самом холодном уголке сердца. Теперь они вырвались.