Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Как и Градобоев, Хрущев излучал безграничный оптимизм. Успехи же Советской страны в освоении космоса в период пребывания Хрущева у власти и его безграничная вера во всесилие ракетной техники чем-то напоминают уверенность Градобоева в то, что власти смогут "починить" небо, если бы в этом возникнет необходимость. В то же время, как и Градобоев, Хрущев – человек с хитрецой и лукавством, прикрывавший популистской демагогией свои "волюнтаристские" решения, за которые он и был снят в октябре 1964 года. Как и Градобоев, Хрущев явно предпочитал судить не по законам, а "по душе, как мне Бог на сердце положит".

В образах Курослепова и Градобоева можно найти сходство с Хрущевым, когда он уже обладал верховной властью и упивался своим высоким положением. Однако пока Хрущев, поднимался к высшей власти и, даже находясь на высоких постах, он зависел от вышестоящего начальства. Во многих ситуациях он ощущал себя лишь подневольным исполнителем решений, принимаемых наверху. Возможно, по этой причине Хрущеву был симпатичен образ бравого солдата Швейка, созданного чешским писателем Ярославом Гашеком.

Оправдывая свою деятельность, Хрущев винил во всех неудачах советского государства вышестоящее начальство, и, прежде всего Сталина. Рассказывая же о поражениях Красной Армии в первые дни войны, Хрущев обрушивается и на Генеральный штаб. Он заявлял: "Вмешательство Генерального штаба получилось таким же, как у бравого солдата Швейка: все было хорошо, пока не вмешался Генеральный штаб". Взгляд на Великую Отечественную войну с позиции Швейка раскрывает еще некоторые стороны в личности Хрущева. Олицетворяя отношение чехов к империи Габсбургов и первой мировой войне, Йозеф Швейк глубоко чужд целям войны, интересам Австро-Венгрии и презирает имперские власти. Хитрюга Швейк озабочен лишь тем, как бы ему уклониться от тяжелой и опасной службы. При этом на протяжении всего романа Швейк придуривается, изображая из себя верного патриота Австро-Венгрии и исполнительного солдата императорской армии. Таким образом, он доводит до абсурда проявления патриотизма и исполнение солдатского долга. Если учитывать, что Хрущев постоянно ощущал себя Пиней, лишь случайно втянувшимся в ненужное ему дело, то, скорее всего, показное рвение Хрущева в исполнении своих обязанностей служили ему лишь удобной маской для прикрытия своего безразличия (а, возможно, и антипатии) ко многим сторонам советской общественной организации.

В то же время образ Пини, как и образ простодушного Опанаса, помогали Хрущеву утаивать свою способность к лицедейству. Маска простачка, а, порой, и дурашливость позволяли Хрущеву скрывать свои недюжинные способности и незаметно подходить к осуществлению своей цели. Этим во многом объясняются его успехи в борьбе со своими политическими соперниками. Хотя Хрущев нередко давал волю страстям и вел себя, как подгулявший купчина, иногда он лишь имитировал утрату контроля над собой и его взрывы эмоций были показными.

Разумеется, необходимость "всегда быть в маске" – это судьба не только циркача "Мистера Икс" из известной оперетты, но и любого политического деятеля всех времен и народов. В эпоху же массовой пропаганды и рекламы, когда манипулирование массовым сознанием стало общепринятым методом управления обществом, лицедейство стало особенно необходимым для политического руководителя. Имитация искренности, характерная для Хрущева, помогала ему скрывать свои подлинные чувства. В то же время постоянная игра позволяла ему не замечать, как стиралась грань между правдой и ложью.

К тому же импульсивность Хрущева способствовала тому, что он мог просто не видеть отличия правды от собственного вымысла. Можно даже предположить, что отрываясь от реальности, Хрущев опасно приближался к психопатическому состоянию. По мнению Д.Шапиро, "в импульсивном стиле… моральные ценности сравнительно неразвиты и не оказывают существенного влияния, а совесть оказывается поверхностной". Вследствие этого, по словам Шапиро, импульсивный человек "врет легко и не задумываясь. Он то, что называется "трепло"… Болтливость, несамокритичные идеи и мышление психопата сами по себе не являются ложью и неискренностью, но они сужают и замутняют субъективную дистанцию между искренностью и неискренностью и создают основу для неискренности бездумной, характерной для психопата".

Однако нет оснований полагать, что Хрущев был психически ненормальным человеком. Его лживость и болтливость чем-то напоминали вранье импульсивного Ноздрева, который врал просто так и ради красного словца мог не пожалеть ни матери, ни отца. Только в отличие от краснобая из русской пословицы, Хрущев не пощадил Сталина, которого не раз в своих речах именовал "родным отцом". В то же время, если для Ноздрева вранье было праздным занятием, которое не приносило ему никакой особой выгоды, то Хрущев умело использовал ложь в сугубо практических целях. При этом он придавал своим лживым историям видимость такой искренности, что его слушатели воспринимали его байки как подлинные откровения простодушного человека. И опять-таки напрашивается сравнение с образом Швейка. У того на все случаи жизни были наготове байки с невероятными случаями, якобы имевшими место в обыденной жизни. Эти сочинения Швейка всегда служили определенной цели. С одной стороны, своим трепом Швейк забалтывал начальство и нередко таким образом уходил от наказаний за провинности. С другой стороны, в своих байках Швейк умышленно опошлял понятия о патриотизме, солдатском долге и других высоких материях, высказывая свое презрение к ним.

Точно таким же образом поступал и Хрущев. С одной стороны, он забалтывал советских людей рассказами о быстром наступлении эры изобилия благодаря применению очередного чудесного метода, рекомендованного им. С другой стороны, в своих рассказах о прошлом, и особенно в своих байках о Сталине, Хрущев сознательно опошлял историческую правду, одновременно скрывая собственную ответственность за ошибки, просчеты и преступления.

Эти плутовские черты поведения способствовали тому, что Хрущев воспринимался как комический персонаж. Видимо не случайно для характеристики отдельных черт Хрущева подходят "дюжеразумный Опанас", герои комедии Островского, а также Ноздрев, Швейк или трагикомичный Пиня. Видимо не случайно Хрущев стал героем бесчисленного количества анекдотов, а Ролан Быков исполнил роль Хрущева в фильме "Серые волки", прибегнув к привычным для своего амплуа приемам комедийного актера.

Комичность Хрущева проявлялась всякий раз, когда он то нарочито, то невольно демонстрировал вопиющее несоответствие между своим поведением и ролью первого руководителя великой страны, которую он должен был исполнять. Многие поступки Хрущева, его речи, его политические акции вольно или невольно превращались в пародию на носителя высшей власти. Сам того не желая, Хрущев не раз проиллюстрировал правоту афоризмов Наполеона Бонапарта и Карла Маркса о том, что от великого до смешного лишь один шаг, а историческая драма может повториться в виде фарса.

И в то же время превратить Хрущева, всю его жизнь и деятельность, в предметы для насмешек и пародий было бы ошибочно. Комедийные черты не исчерпывали натуры Хрущева и скрывали иные, порой мрачные и зловещие. Его игра под дурачка зачастую помогала ему скрыть таланты умелого политика. За маской клоуна он прятал трезвую рассудочность и деловой расчет. После того, как Хрущев провел в США одну пресс-конференцию за другой, метко отвечая на самые острые вопросы американских журналистов и показав, что ничуть не уступает американским партнерам по переговорам, ведущий американских ежевечерних программ Джек Паар объявил: "Не ошибайтесь! Хрущев совсем не клоун!"

Шутки, прибаутки, к которым постоянно прибегал Хрущев в своих официальных речах и деловых разговорах, не могли скрыть от внимательных людей его острый ум политического деятеля, хватку способного организатора. Обладание сильными качествами руководителя, а не грубоватая буффонада способствовало выдвижению Хрущева в высшие слои советского руководства. В то же время очевидные несоответствия Хрущева своему высокому месту были следствием действия неумолимого "закона Питера", по которому движение к вершинам иерархической организации завершается достижением уровня собственной некомпетентности. Хрущев же поднимался к вершинам власти в годы великой и бурной революции, перевернувшей социальные пласты России. Этот мощный социальный переворот вынес на самый верх государственной власти людей, сочетавших удивительным образом взаимоисключающие качества. На каком-то историческом этапе подобные личности наиболее точно отразили крайние противоречия сложного и бурного общественного процесса.

Слабости и пороки Хрущева, так же, как его добродетели и сильные стороны надо оценивать, прежде всего, как явления общественные. Его жизнь и деятельность были неразрывно связаны с теми общественными процессами, которые происходили в нашей стране. Хрущев поднялся к высшей власти в стране, опираясь на поддержку влиятельных общественных сил. Его личность отвечала господствующим тенденциям в социально-психологическом климате страны и отражала противоречивые явления общественного сознания. Чтобы понять противоречия Хрущева, следует учитывать ту среду, из которой он вышел, те исторические условия, в которых он жил и действовал как личность и политический деятель, и, в конечном счете, стал руководителем великой страны.