Хрустальная бухта

Джейсон хотел дотронуться до ее лица и стереть все следы воспоминаний о горестях детства. Вместо этого он позволил своему большому пальцу провести по ее руке.

– На Хэллоуин, – продолжила Джастина, – я никогда не переодевалась в костюмы и не ходила за сладостями. Вместо этого мне приходилось идти на ужин по случаю Шамхейна[Шамхей – один из важнейших праздников у кельтов. Празднуется 1 ноября. Кельты верят, что в этот день мир богов становится видимым для людей.] и сидеть рядом с пустыми тарелками, которые предназначались для духов умерших родственников.

Он приподнял брови.

– И кто-нибудь из них появлялся?

– Не могу сказать, иначе ты убежишь или до смерти перепугаешься.

– Уж точно не до десерта... У меня сложилось такое впечатление, что твое язычество включается в себя элементы... магии?

Джастина побледнела и не произнесла ни слова.

К ее удивлению, в глазах Джейсона появились смешинки.

– Так ты хорошая ведьма или плохая?

Узнав цитату из «Волшебника из страны Оз», Джастина попыталась улыбнуться, но не смогла.

– Лучше не навешивать на меня ярлыки.

Она слишком много ему рассказала. А что еще хуже – это все правда. Что такого в нем, что она превратилась в такую болтушку? Она снова попыталась убрать руку, но Джейсон ей не позволил.

– Джастина, – сказал он спокойно. – Подожди. Я могу кое-что сказать? Последние десять лет я провел за созданием игры про магический мир с драконами и людоедами. Нормальный человек такого сделать не смог бы. Два ближайших моих друга, которые, так случилось, работают со мной, носили заостренные уши и ноги хоббита на все офисные встречи. А я – страдающий от бессонницы трудоголик без души, как я уже и говорил. Так что немного баловства с черной магией в свободное время совсем для меня не проблема.

Джастина боялась верить ему. Но она прекратила попытки отодвинуться от него. А гнетущее чувство сходило на нет. Ее пальцы теперь наслаждались теплом его ладони. И она не собиралась отступать.

Никто из них не собирался.

Глава 10

Все оставшееся время ужина Джастина чувствовала себя опьяненной – и не от двух бокалов вина. Разговор уже проходил без усилий и без неловких пауз. Оказалось, что Джастина и Джейсон любили одинаковую музыку. Джейсон пытался объяснить своей спутнице, что аниме – это форма искусства, стилистическое преувеличение, выросшее на японской каллиграфии. Она все-таки согласилась посмотреть «Ходячий замок»[«Ходячий замок» – полнометражный аниме-фильм.].

Есть мужчины настолько красивые, что им и не надо быть сексуальными. Есть мужчины настолько сексуальные, что им и не надо быть красивыми. С этим же мужчиной становилось понятно, что жизнь была не справедлива: он был одним из прекраснейших творений природы; Джейсон вытянул генетический лотерейный билет.

«Никто бы не осудил меня, если бы я с ним переспала. Это красивое лицо, эти руки... Даже я бы себя за это не винила...»

Они заказали один десерт на двоих: фруктовый пай, украшенный апельсиново-имбирным мороженым. Первая ложечка лакомства растаяла на горячем языке Джастины.

«Я хочу поцеловать его», – подумала она, беспомощно уставившись на его четко очерченные губы.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, она спрашивала его о семье, маме, а он любезно отвечал. Его маму звали Амайя, что в переводе с японского означало «ночной дождь». Она была доброй, но довольно холодной женщиной. Она содержала дом в чистоте, а на столе всегда стояли цветы в вазе.

«Я хочу лечь с ним в постель и почувствовать его руки на моем теле. Я хочу почувствовать его везде. Хочу ощутить его дыхание на своей коже».

– Твои родители любили друг друга? – выдавила она. – У них отношения хотя бы начались с любви?

Джейсон покачал головой.

– Мой отец всегда думал, что если он женится на женщине, в чьих венах течет и японская кровь, то у него будет послушная жена. Вместо этого у него была несчастная жена.

«Я хочу почувствовать, как он двигается во мне; увидеть удовольствие на его лице. Я хочу, чтобы он дразнил меня, пока я не буду умолять его о большем».

– Зачем она вышла за него?

– Думаю, это был вопрос времени. Она была одинока, а он сделал ей предложение. Она не отказала.

– Я бы никогда не согласилась, – сказала Джастина.

– Ты никогда не была такой одинокой, как она. Она была чужаком. Большинство членов ее семьи жили в Японии.

– Я была такой одинокой. Когда ты ни к чему не привязан. Иногда ночью появлялось такое ощущение, будто ты вот-вот умрешь. Ты настолько одинокий, что даже начинаешь смотреть на тех людей, на которых раньше клялась не обращать внимание. Поэтому ты загружаешь себя работой, проходишь всякие тесты в журналах и ненавидишь парочки, которые носят тупые футболки с признаниями в любви и которые выглядят абсолютно счастливыми друг с другом даже в очереди...

Джастина резко замолчала – Джейсон взял ее руку в свою. Он смотрел на нее не отрываясь, его большой палец описывал мягкие круги на ее ладони, которая стала слишком чувствительной.

Она с ужасом поняла, что разговаривала далеко не шепотом – разглагольствовала на весь ресторан. Об одиночестве.

«Духи, пожалуйста, просто убейте меня тут».

Она такое не выдержит. Ей нужно срочно уехать из страны и поменять имя. Это единственное правильное решение.

– Обычно на первом свидании я так не делаю, – прошептала она.

– Все в порядке, – мягко ответил Джейсон. – Что бы ты ни делала, или говорила, или чувствовала. Все в полном порядке.

Джастина могла только смотреть на него. Что бы она ни делала? Да что за мужчина может сказать такое?! Неужели он серьезно?

Джейсон расплатился по счету. Встав, он помог Джастине, отодвинув ее стул.

Они покинули ресторан. Небо было затянуто облаками; в воздухе висел туман. На улице был слышен рев приближающегося парома, который отражался от затемненных дверей магазина и тихих зданий.

Воронье карканье действовало Джастине на нервы. Она увидела потрепанные черные крылья, когда птица улетела со своего места на крыше ресторана. Дурной знак.

Джейсон взял Джастину за локоть и привлек к стене дома.

Она резко вздохнула, когда он обнял ее. Их окружили тени; гравий впивался в подошвы ее сандалий. Джастина была дезориентирована темнотой. Одна рука Джейсона обняла ее за затылок; все ее нервные окончания затрепетали. Другая его рука провела по ее спине. Ткань его пиджака, аромат кожи и мыла смешались в опьяняющем аромате.