Хрустальные цепи

На счастье Хайди, Лия оказалась на поляне. Нейла лежала на траве и читала книгу, которая была отброшена в сторону, когда девушка увидела несущуюся к ней волчицу. Подорвавшись на ноги, она поспешила навстречу. Пропустила мимо себя Ди и преградила дорогу волку, которому пришлось тормозить, упираясь лапами в землю, чтобы вовремя остановиться. И все равно он проехался задом по скользкой траве и уперся мордой в живот Лии. Та брезгливо отступила и не удержалась от всплеска гнева, наотмашь ударяя рукой по мохнатой морде.

– Да сколько же можно с тобой бороться!
– кричала она на него.
– Ты! Эгоистичное чудовище!

Что так повлияло на волка, было не угадать, но неожиданно он оскалился и бросился на Лию. Раскрытая пасть сомкнулась на ее руке. Девушка вскрикнула, оседая вниз на одно колено. Ди среагировала быстро. Приняв человеческое обличие, она, спотыкаясь, понеслась в палатку за транквилизатором. Но когда вернулась и уже приготовилась выстрелить, Лия строго бросила:

– Не надо.

Волк все так же продолжал сжимать в зубах ее руку. От боли и напряжения девушка вспотела, по лицу потекли прозрачные струйки. Но в долгу она не осталась. Свободной рукой Нейла вцепилась в звериную холку, натягивая ее до такой степени, что у волка закатились глаза.

– Отпусти, - потребовала Нейла, вкладывая в это слово свою ментальную силу и дар к убеждению.

Ей было достаточно сказать это всего один раз. Волк аккуратно разжал челюсть, выпуская изо рта израненную руку.

– Боже мой, - вырвалось у Ди, когда она увидела, что тот натворил - рука Лии была почти полностью перекушена в двух местах.

Теперь нужно было бежать за аптечкой, что Хайди и поспешила сделать. Снова вернувшись к Лии, она достала из аптечки обезболивающее и без всякого разрешения вколола девушке. Та за это была ей только благодарна.

– Спасибо, - произнесла она побледневшими губами, начиная пошатываться.

Казалось, Нейла вот-вот погрузиться в обморок. Ди подсела к ней ближе, подставляя саму себя как опору. Но та была гораздо выносливее, чем можно было себе представить. А кроме этого влиятельнее и сильнее. Волк долго пятился от них назад, после чего стал менять облик. И когда появился Стен, то первое, что он сделал, это наклонился лицом к земле и измученно закричал, хватая себя за волосы. Это был крик боли, усталости и отчаяния. И Ди прекрасно его понимала - он устал причинять боль тем, кто ему дорог. От сострадания к любимому на ее глазах навернулись слезы.

– Стен, успокойся, - почти также приказала ему Лия.
– Я в порядке... сейчас буду.

Стен с нажимом прошелся руками по голове, после чего пополз вперед на четвереньках. Он был в не меньшем ужасе от того, что сделал, пусть и не сам, но его вторая половина. Он остановился перед девушками и растерянно, виновато посмотрел на каждую.

– Прости, - попросил он у Лии, протягивая к ней дрожащую ладонь.
– Мне так жаль...

– Успокойся, ты не виноват.

Стен не согласился с ней, но предпочел заткнуть себе рот тыльной стороной ладони, сжатой в тугой кулак. Лия, наконец, смогла ровно сесть. Видно, боль начала ее отпускать, а рана затянулась до состояния "терпимой". Они посмотрели друг другу в глаза, и Стен по-прежнему просил прощения. Но Нейлу, как оказалось, расстраивало совсем иное:

– Да, - произнесла она с грустью, - жаль, что ничего не получилось.

Стен опустил лицо в раскрытую ладонь и провел ею сверху вниз. Отвернулся, закусывая губы. О чем-то серьезно задумался, болезненно хмурясь.

– Что же тогда делать?
– произнесла Ди, которая отказывалась верить в то, что ничего нельзя больше предпринять.
– Может, нужно еще время?

Стен покачал головой:

– Нет.

– Не говори так. Мы здесь всего неделю.

– Но это все не помогает!
– почти выкрикнул он ей в лицо.

Стен злился. Ди впервые увидела его таким расстроенным и строгим к самому себе.

– Лия?
– окликнула она Нейлу в надежде услышать от нее что-то обнадеживающее.

Но та словно вынесла приговор:

– Я не знаю, что еще можно сделать. Боюсь, наши усилию псу под хвост, а все улучшения - это лишь временное событие. Прости, Стен, но твоего зверя легче пристрелить.

Ди пришлось закрыть рот рукой, чтобы не всхлипнуть в голос от понимания того, к чему все это идет.

– Стен?
– позвала она любимого.

Он посмотрел на нее, и в виноватом взгляде читалась обреченность. А потом он произнес:

– Мы возвращаемся.

– Куда?
– не поняла Ди.

– Домой.

– Ты в своем уме?
– разозлилась Ди.
– Ветхие же посадят тебя на цепь.

Только молчаливый взгляд Стена дал ей понять, что именно этого он и хочет.

– Неееет, - протяжно выдала она, покачивая головой.

Но ликан даже не стал ее слушать. Стиснув челюсть, он встал:

– Собираемся.

Ди подскочила на ноги вместе с ним, сжимая кулачки. Ей было сложно поверить в то, что он готов ее бросить, а именно это сейчас фактически и происходило. Он уже все для себя решил, и наверняка гораздо раньше этого момента.

– Ты не сделаешь этого.

Он остановился на полушаге:

– А у меня есть выбор?

– И что тогда буду делать я? Ты обо мне подумал?!

Стен тяжело выдохнул. Он сделал к ней шаг, взял за руку, дернул к себе и крепко стиснул в объятьях. Теплые губы коснулись ее виска.

– Прости меня, Ди. Но я не могу так больше, понимаешь? Я устал бояться, что в один прекрасный день растерзаю тебя в клочья. Не могу...
– его голос срывался от волнения.
– Просто... Не могу допустить, чтобы кто-то от него непоправимо пострадал, и тем более ты. Прости меня, слышишь?
– Она слышала, только уже не смогла ничего ответить - мешали спазмы рыдания.
– Я слишком люблю тебя, моя хорошая, - продолжал он нежно шептать, поглаживая рукой по волосам.
– Но это уже единственный вариант, понимаешь? Я не должен свободно расхаживать в таком неуправляемом состоянии. Ветхие этого не допустят. А ты? Ты же хранитель законов и должна их четко выполнять, не так ли?

– К черту эти законы, - сквозь слезы проговорила она.

– Так, тряпки, взяли себя в руки, - обратилась к ним Нейла.
– Пора собираться.

Всхлипнув, Ди повернула к ней лицо:

– Ты же обещала.

Та стойко встретила ее укор:

– Я не всесильная. И мне жать, что идея не удалась. Чего еще ты от меня хочешь?

– И ты так просто отпустишь его на растерзание Ветхим?

– Это его решение, и твое дело принять его таким, какое оно есть. Он искренне старался ради тебя, теперь твоя очередь сделать тоже самое для него.