Хрустальные осколки

Дикие вопли похоронным хором зазвучали в голове Эни. Он упал на колени, отчаянно пытаясь развеять надвигающуюся тучу истерики.

– Как здесь тихо. А ведь раньше здесь так тихо не было. Здесь кипела жизнь, представляешь, Эни-ан?

И Эни невольно представлял. Почившие жители Ада рассказывали свои трагичные истории. Перед глазами нарисовались одноэтажные дома. За каменными стенами угрожающе звенели сталь и доспехи. Рыжеволосые смуглянки дрожали, прижимая к себе детей, в то время как их мужья точили ножи. Поднялись копья, замерло дыхание. Голубое сияние ворвалось в дом, и пролилась кровь.

– Пощади детей! Прошу! – умоляли матери, глотая слезы.

Но он не пощадил. Золотой клинок Солнца рассекал плоть и стариков, и младенцев. Они падали замертво сотнями, тысячами. Эни сбился со счета. Погибель явилась сияющим крылатым воином. Серебристые локоны падали на испачканное кровью жертв лицо, до боли знакомое. И невольному зрителю казалось, что это он сам устроил резню.

Эни закричал так громко, что кости усопших задрожали. Собственные вопли ненасытным клинком брата разрывали изнутри.

– Простите! Прошу, простите его! Пожалуйста! – взмолился Эни.

Маттиас рассмеялся, словно передав ответ хладнокровно убитых невинных жителей.

– Те нищие, которых ты встретил в Сожженных землях, – это выжившие в Войне Первых уровней Небес и Ада, – пояснил он. Пальцы скользнули по песку. – А здесь покоятся их родные и близкие.

– Пожалуйста, простите его! Он не ведал, что творит! – отказывался верить видению и словам Маттиаса пленник. Образ любящего и храброго брата никак не вязался со свирепым убийцей.

Но души не собирались прощать. Они выли и плакали, сыпали проклятиями. Эни закрыл глаза, но продолжал видеть их слезы, льющиеся водопадом, прозрачные и чистые.

Совесть пожирала адским пламенем. Голова раскалывалась от плача и криков. Эни мог бы затопить болью целый остров. Металлический вкус крови таял во рту. Эни осознавал, что, оставив тело на злосчастном острове, он сам увековечится среди мертвых. Озлобленные души разорвут его на частички света и не дадут достигнуть Вечной обители. Но о какой Вечной обители может идти речь, когда он до сих пор находится в Аду?

Эни всей душой желал оказаться в замке в тишине, но Маттиас не торопился возвращаться, молчал. Эни повернулся в его сторону и обнаружил господина безмятежным и сосредоточенным.

«Неужели только я слышу их крики?»

Души продолжали выть. Гнет чужих страданий вскоре высосал все силы. Эни обреченно рухнул на кости и провалился в темноту…

Эни очнулся в лодке. Его разбудили зловоние гниющих водорослей и чужое пение.

– Где я? Куда мы плывем? – спросил он у поющего лодочника. Тот сначала умолк, повернулся к пленнику и усмехнулся:

– В замок, а куда ж еще?

– А почему господин не с нами?

– Он приказал отплыть с вами.

– Понятно, – вздохнул он.

Эни пытался отвлечься от чужих голосов и видений, всматриваясь в бесконечно черную гладь озера, но мысли так и кружились вокруг страданий душ. Вина растущим комом сдавливала горло.

Конец ознакомительного фрагмента.