Художник моего тела

– В каком?
– Его глаза впились в мои, ледяная зеленая зима.

Грязный.

Раненый.

– В пьяном.

– Что я делаю или не делаю, это не твое дело.

– Это когда я знаю, что это не ты.

– Ты меня не знаешь.
– Он рванул прочь, направляясь на кухню, когда за ним последовала нить клубничного запаха вместе со следом грязи от его ботинок.
– Если бы ты знала меня, то убежала бы от меня, - его голос стал хриплым.
– Тебе надо бежать. Пожалуйста, боже. Беги.

Я сжала руки в кулаки и побежала.

– Я не убегаю, Гил. Я собираюсь помочь тебе.

– Ты не можешь.

– Дай мне попробовать.

Он потянулся за бутылкой водки, но я опередила его.

– Не надо.
– Я держала ее на расстоянии вытянутой руки.
– Алкоголь не сможет вылечить твои проблемы.

Его лицо исказилось.

– Но это может заглушить боль.

– Нет, - печально ответила я.
– Это только усиливает ее, когда он выветрится.

– Отсрочка - стоит того.
– Гил покачнулся, когда набросился на меня, прижимая меня к кухонной скамье, пытаясь дотянуться до бутылки за моей спиной.

Я резко вздохнула, когда воздух трещал, как всегда, когда мы касались друг друга.

Он напрягся.

Внешний мир исчез.

Его взгляд в мгновение ока переместился с бутылки на мои губы, заключая меня в ад другого типа.

Я перестала дышать, когда его взгляд потемнел, скрывая любые уязвимые места и секреты, превращая его в злого, пьяного незнакомца.

Незнакомец, чьи ноздри раздулись, а руки опустились по обе стороны от моих бедер, поймав меня в ловушку, в то время как его тело неприлично прижималось к моему.

– Гил...

– Не надо.
– Он быстро покачал головой, его губы скривились в гримасе.

Я вздрогнула, когда он наклонил голову и уткнулся носом мне в шею. То, как мы подходили друг другу, то, как он инстинктивно знал, что заставляло меня распасться, говорило о том, что мы делали это тысячу раз. Как будто это было приемлемо, нормально, реально.

Бутылка с грохотом выпала из моих пальцев, ударившись о плитку и расплескав хрустальный ликер у наших ног.

Гил не остановился.

Его пальцы впились в мои бедра, притягивая меня к себе. Его зубы задели мою шею, и мир вспыхнул огнем.

Я застонала, когда он укусил меня.

Я растаяла, когда его язык лизнул мою шею, а его бедра вдавливались в мои.

– Блядь, О...
– Его язык стал его губами, целуя меня, украшая меня укусами и поклонением, пока он прокладывал себе путь от моего горла к ключице. Я вздрогнула, когда Гил обнажил зубы и укусил меня сильнее, заставляя меня таять.

Мои руки погрузились в его волосы, погружаясь глубоко.

Он был не единственным пьяным.

Внезапно в голове у меня все поплыло. Мой разум отключился. Сам мой химический состав одурманил меня.

Я должна оттолкнуть его и убежать.

Должна помнить, что он сделал со мной, когда я была здесь в последний раз.

Должна закричать и сказать ему, чтобы он остановился.

Я не могла остановиться.

Не могла остановить то, о чем так долго мечтала. Даже если это была самая большая ошибка в моей жизни.

Его руки карабкались по моему телу - тяжелые и опасные. Его прикосновение не было нежным или добрым, когда он провел большими пальцами по моим соскам и захватил мою челюсть обеими руками.

Отстранившись, Гил моргнул затуманенными водкой глазами.

– Скажи мне остановиться.

Я облизнула губы, умоляя здравый смысл ответить ему, но ответила только похоть.

– Я не могу.

Он зажмурился, его лицо превратилось в измученную маску.

– Ты должна.
– Я кивнула в его объятьях.

– Я должна.

– Но... ты этого не сделаешь.
– Его глаза снова встретились с моими, страдание и разбитое сердце смешались в морозной зелени.

– Нет.
– Я вырывалась из его объятий, выгибая подбородок, давая ему полное разрешение поцеловать меня.

Мой пульс стучал в ушах, подстраиваясь под барабанную дробь его пульса на шее. Мы стояли там, разрываясь от химии и утопая в нужде, мы оба были в отчаянии, но так боялись.

Были вещи, которые мы должны были сказать. Правила, которые должны обсудить. Будущее, которое должны защищать.

Но с алкоголем, крадущим его силу, и желанием, крадущим мою, мы оба были разрушены.

– Бля, - простонал он. Его губы опустились на мои. Внезапно и стремительно, резко и греховно.

Мои глаза закрылись, когда наши губы ударили друг друга, наши тела стали ломаться под голодом, быстро поглощающим нас. Мы играли в опасную игру, когда были моложе. Мы отреклись от самих себя. Влюбились друг в друга и позволили жизни разлучить нас, даже не потакая себе.

Мы собирались заплатить цену этой войны.

Гил вцепился кулаком в мои волосы, дернул мою голову назад, согнув меня до боли, когда поцеловал меня глубоко. Его язык раздвинул мои губы, погружаясь в мой рот, овладевая мной.

Я не могла освободиться.

Моим единственным вариантом было широко раскрыться и позволить его языку овладеть моим. Поцелуй был взрывным, как чистый динамит. Наши языки были спичками, зажигающими огонь, обжигающими каждый нейрон.

Он толкнулся ко мне, вдавливая мою спину в скамью.

Я извивалась, когда мои пальцы вцепились в его затылок, держась и погружаясь глубоко одновременно.

Каждый взмах его языка лизал мой живот. Моя плоть распухла. Моя кровь закипела. Каждая часть меня становилась тяжелой и требовательной.

Гил вполз в меня, почти сломав меня пополам, когда держал меня сзади за шею и целовал так сильно, что я изо всех сил пыталась дышать.

Мне не нужен был кислород.

Я поцеловала его в ответ. Насилие за насилие. Мое тело превратилось в ноющее месиво, дрожащее и больное от невыносимой потребности иметь его внутри себя.

Наша страсть была молниеносной.

Вспышка энергии, которая превратила нас в животных.

Оторвав меня от кухонной скамьи, Гил, спотыкаясь, направился к дивану, держа меня на руках. Он качнулся в сторону, опуская меня на ноги. Мы не добрались до мебели.

Мы обвились друг вокруг друга, балансируя в нашем пьяном, пропитанном похотью мире. Наши губы нашли друг друга в очередном маниакальном поцелуе, от которого мои глаза закатились, а сердце сжалось.

У меня никогда не было такой сумасшедшей связи с кем-то.