Художники

– Сегодня у студентки нет занятий, – сказал мужчина в плаще. Он посмотрел на меня. – Но пусть проходит.

Я хотела брякнуть «спасибо» и сразу подойти к Расковскому – значит, тут есть и директор. Но споткнулась. Бросилась назад.

У мужчины голова обернулась черным ястребом.

– Бежим! – крикнул за меня Олег – мы уже неслись по коридору, когда птица разинула свой клюв в дверях аудитории. И заклокотала.

– Где туалет?!

– Не знаю!.. Черт, за поворотом. Лестница, вниз!

Мы понеслись туда.

Перепрыгивая через три ступеньки, я подвернула себе ногу. Было больно – я побежала.

– Что кричишь?

– Нога!

– Оно услышит!

Оно услышало: раскинуло крылья в начале лестницы – крылья-плащ.

Олег бросил меня внутрь туалета, я умыла собой кафельный пол.

– Перемещай меня!

– Что? Как я буду…

– Перемещай!

– Это мужской туалет! Все было в женском!

Парень яростно оглядел висячие писсуары.

В дверь стукнулось тело. Скрипнули петли.

Еще раз.

– Делай! Что тебе надо для этого? – ревел персонаж.

– Ручка, – выдохнула я. – Бумага.

Этого нет.

Ругаясь, Олег отмотал рулон бумаги, бросил передо мной. Достал кинжал.

У меня тянуло болью ногу…

Чиркнул кинжалом по ладони.

– Пиши. Пальцем!

Я макнула в красную кровь дрожащий указательный.

Дверь сносили с петель.

Я не знала, куда нам надо идти, где живет этот персонаж. Мне всего лишь хотелось унести отсюда ноги. Но в мыслях стояла сумасшедшая черная птица – и она нацеливала когти мне в шею…

Когда сломалась дверь, дерево врезалась парню в спину.

Кровь закончилась.

Но мы уже были не тут.

Я постанывала на жесткой древесине. Мне вывихнуло ногу, все-таки вывихнуло. Я теперь не могу ходить…

Олег встал, покачиваясь, и на взгляды посетителей отвечал рассеянно. Дыханием. Черт возьми, где мы?

– В Урюке, – выдохнул он и взял меня за плечи. Я вскрикнула – боль в лодыжке была невыносимой. – Каким-то чудом ты забросила нас куда надо.

– Куда надо? – тихо простонала я.

У меня мутилось в глазах. Кажется, от боли я теряла сознание.

– Город, где я вырос. Конечно, это далеко от столицы, но все лучше, чем непонятно в какой дыре.

Я оперлась на здоровую ногу, и она подкосилась.

– Держи меня.

– Вот еще.

– Ну пускай. Я упаду.

– Ты не должна была забрасывать себя следом.

– А был у меня выбор? Я всего лишь написала, что хочу спастись. Что мы окажемся в баре, который ты знаешь…

Работник за стойкой перестал тереть стаканы и обернулся в поисках крепкого.

Часть 2

Глава 1

– Ну и как вам хоромы? – посмеиваясь собственной шутке, чтобы гостю было уютнее, произнес я, промокая губы в красное вино.

К ночи чувствительность языка притупилась, поэтому определить, что налил мне Анкольд в этот раз, я затруднился.

Еремир, кивая, оглядел комнату немного… оборзевши. Это чувство мне понравилось.

– Мне следует быть довольным, и я доволен, – произнес мальчишка, жмурясь от крепкого вина.

Надо же, оно ему крепко. А ведь сколько разницы между нами? Едва ли пять лет.

Я поставил кубок на столешницу.

– Рад, что вам нравится, принц. Если что-то нужно, вы всегда знаете, что стесняться нежелательно. Позовите кого-нибудь из слуг – они быстро выполнят вашу просьбу.

– Если моя просьба выполнима, – хихикнул Еремир, отпивая еще больше вина.

Мальчишка…

– Нет ничего невыполнимого, Еремир. В моем царстве – это так.

Принц посмотрел на меня поверх кубка, и я заметил по глазам, что он готов.

– Тогда можно мне увидеться с принцессой?

Я рассмеялся.

– Моя племянница находится за гранью всего выполнимого и невыполнимого в том числе. Так что эту просьбу я отклоню.

– Я хочу хоть раз ее увидеть.

– У вас будет время на балу, до свадьбы, – улыбнулся я и поднялся с места. – Спокойной ночи, принц Еремир.

– И вам, высочество!

Закрывая дверь, я не преминул слегка поморщиться. Ох уж это прозвище.

– Зальд. Зальд, – пальцами подозвал стражника, охраняющего покои принца – и теперь почему-то шатающегося без дела? – Спустя двадцать минут пропусти сюда служку.

– Но принц будет спать, ваше величество!

– Не будет, – я махнул рукой, и стражник поклонился. Чтобы принц спал, когда я ему приведу такую «служку»?..

В моих покоях уже были две девушки.

– Вы сегодня устали, ваше величество? – мурлыкнула одна.

– Устал, – я устроился головой у нее на коленях. – Столько господ в одном месте – кто не утомится?

– Мы снимем с вас усталость, ваше величество, – сказала другая с черными пышными кудрями и придвинулась ближе.

Я заглянул в ее глаза. Страх.

Как это замечательно.

Тех, кто знает, как разговаривать с окружающими, всегда ожидает дивный мир. Все твои желания, исходя из этого возможности – надо знать только, как убеждать и что говорить…

Вольх знал, как говорить.

Правитель Зенсиса – не полноправный правитель, регент, до вступления в право своей племянницы – он широко улыбался людям, он всегда знал, что отвечать на их просьбы. И что требовать взамен. Восхитительно было – править. Это чувство можно сравнить с бургундским напитком, который, при правильном смешении с кое-какими другими ингредиентами, дает потрясающий пьянящий результат.

Когда зима скатывала свои покрывала, убирала лапы с промерзших улиц, в лесах оставляя еще следы, у принцессы Демиды должен был случиться славный праздник – ей исполнялось восемнадцать. И к этому празднику Вольх готовился.

До совершеннолетия оставалось не больше трех недель. К этому времени приглашения были разосланы, а в королевском дворце уже гостили трое почетных господ. Им Вольх стремился уделить больше всего внимания. Богатые столы, музыка, вино – и качественное обслуживание. Вольх был уверен, что когда-нибудь не только император Хитанта, страны, граничащей с Зенсисом по северо-восточной части, уступит соблазнительным формам служек, имевшимся у Вольха в достатке – наследство от родителя. Конечно, с императрицей Далании, ныне вдовствующей, приходилось повозиться, но Вольх и сам надеялся отхватить себе часть – хотя больше это относилось к императорским землям, нежели к тому, что скрывала за собой показная женская неприступность. Еще одним гостем его дома был принц Вященский – мальчонка, помолвленный с принцессой Демидушкой, ни дня не мог прожить, чтобы не попросить встречи с ней. Правитель, улыбаясь принцу, велел девушке сидеть в комнате – еду ей принесут, слуги развлекут разговорами, но видеться с неугомонным Еремиром ей совсем не обязательно. Пусть его развлекают служки.