Хутор Гилье. Майса Юнс
Шрифт:
— Мама здесь, Лисси? — заглянула в дверь Фина. Вечно эта женщина ходит замурзанная и растрепанная, Майса ни разу не видела ее прилично одетой. — Скажи ей, что снова принесли счета из магазина готового платья. Лисси, миленькая, ну сбегай за мамой, а то у меня молочный суп подгорит.
— Ах, да скажи ты посыльному, что папы нет дома, вот и все!
— Фру надо самой с ним поговорить, ему велели прийти в субботу. — Фина опять убежала.
— Уж эти мне прошлогодние пальто! — вздыхала фру, проходя через столовую.
— Ты так и не убрала в детской, Фина? — ворчала она, возвращаясь обратно. — Ты же знаешь,
Итак, после обеда ее переселили во внутреннюю комнату…
Она придвинула стол к окну и расчистила себе местечко; ведь когда имеешь дело с таким дорогим материалом, вокруг не должно быть ни соринки, ни пылинки…
На угловом столике перед зеркалом среди множества других безделушек лежала серебряная булавка для волос, такие только-только начали входить в моду; Майса не прочь была бы ее примерить, она как раз подходила к ее прическе, но лучше уж этой булавки и пальцем не касаться…
Ну так и есть, опять один бок вышел длинней другого…
Мучение с этим бархатом… Пришлось по два раза прометывать каждый шов, чтобы тяжелый материал не вытягивался, только и знай — ровняй его… Нечего и думать шить на машине, все придется делать вручную…
До чего сегодня светло, даже в этой комнате с окнами во двор… Тает снег на крыше, и длинные блестящие капли звонко стучат по железу. В такую погоду и настроение совсем другое; сидишь здесь, а сердце так и замирает от беспричинной радости.
…Может, зря она сказала вчера Хьельсбергу насчет билетов в театр, — как бы он не подумал, что она намекала на завтрашний день, он же знает, что она свободна только по воскресеньям…
А вдруг он и сегодня будет поджидать ее на улице?
Нет, уж лучше не надо, ни к чему ей прогуливаться с ним у всех на глазах.
Но отказываться от билета тоже глупо. Нет, лучше с ним сегодня не встречаться…
Она всегда может придумать себе дело. Может, например, отправиться отсюда в Хаммерсборг к Марте Му за бельем, а там поболтать часок, вспомнить о прошлом. Тогда уж она с ним наверняка не встретится, он знает, что позже половины девятого она никогда не возвращается.
А все же… вдруг он будет поджидать ее с билетами в театр?
Ох, как это было бы хорошо! Чего уж греха таить, ей страсть как этого хочется!..
Интересно, что бы он о ней подумал, если бы она вот так сразу согласилась пойти с ним? С этим Хьельсбергом надо держать ухо востро: вон как он сразу разобрался, что за люди Транемы и все другие господа…
Ну да она сумеет дать ему понять, что вовсе не собирается вешаться ему на шею, просто пошутила насчет этих билетов; но как это все удивительно получилось вчера…
Нет, нет, обязательно нужно доказать ему, что она не такая, как все прочие…
…После обеда в комнату вошла Овидия и убрала серебряную булавку и другие украшения в комод…
Лучше не вводить ближнего в соблазн, а то еще случится так же, как с этой их серебряной вилкой…
Лисси то входила, то выходила, рассматривала бархат и никак не могла взяться за уроки к понедельнику.
— Майса, Овидия говорит, что охотно поможет вам с шитьем и сегодня вечером и в понедельник, — вошла в комнату фру. — Нам до крайности
хотелось бы поскорее кончить, а то прямо кажется, что у нас весь дом отобрали, когда здесь кто-нибудь сидит… Будь у нас больше места, тогда дело другое… Но на это весеннее пальто вряд ли потребуется много времени, наверно вы справитесь в понедельник к вечеру, тем более — вам помогут……Майса отлично знала, что это такое — помощь хозяйских дочек! Вечно всем им нужно поскорее…
— Кроме того, Майса, будьте добры, не забудьте собрать все мелкие обрезки для Лисси на отделку.
— А разве мне она не успеет сшить, мама? — закричала Лисси, подняв глаза от книжки, которую она читала, лежа животом на подушке и подперев голову руками.
— Дай бог за это время с пальто для фрекен Овидии управиться, — сказала Майса.
— А мне? Если тебе мама прикажет, ты должна успеть, иначе ты вообще не будешь здесь больше шить.
В дверях, торжествующе подняв испачканную соусом вилку, появилась Фина.
— Вилка! — ахнули все хором.
— И знаете, где я ее нашла? Она лежала в телячьем фрикасе, которое я собралась прокипятить на завтра.
— Подумайте, как забавно… Лежала себе в соусе, а мы с ног сбились, обыскивая весь дом…
— Я и не сомневалась, что рано или поздно она объявится, — сказала фру убежденно.
— Да, наверно, Фина сама ее там забыла, когда выуживала себе кусочек! Ведь за столом мы раскладывали фрикасе ложкой! — крикнула Лисси со своей подушки.
Майсе все это тоже показалось потешным. Уж действительно, здесь можно позаимствовать и материи, и шерсти, и шелка — все прямо само в руки просится… Зимой, когда она шила здесь, однажды тоже поднялся переполох из-за мотка шелка: Овидия твердила, что оставила его на столе у Майсы, а потом сама нашла моток в кармане платья, которое сняла и повесила в шкаф.
…В воскресенье Майса нежилась в постели, пока не пришла разносчица из пекарни. Тогда мадам Дёрум послала свою глухонемую дочку наверх, отнести Майсе хлебцы. Майса поставила кофе в печку, и, пока умывалась, одевалась, причесывалась сама и причесывала глухонемую, кофе сварился.
Дортеа радовалась случаю побыть у нее в воскресенье утром, она старалась помочь чем могла — чистила платья и туфли, подметала, когда Майса бралась за уборку, а то просто с интересом наблюдала, как она шьет и ставит заплаты — такой работы у Майсы по воскресеньям всегда хватало.
…Что-то Марта Му неважно стала стирать…
Майса рассматривала белье.
Если бы не их давнее знакомство — она знала ее с тех пор, как они жили в Хаммерсборге, — она отдавала бы в стирку матушке Енсен, что живет по соседству…
…И вообще она, наверно, могла вчера спокойно идти прямо домой — все равно никого бы не встретила…
Хотелось бы узнать, ждал он ее или нет…
Господи, вот было бы весело, если бы сегодня она могла пойти в театр!
Она выйдет попозже посмотреть афишу. Интересно, что там сегодня; Хьельсберг, наверно, отправится туда вечером…
Если идти сегодня в театр, то ей есть во что одеться, а дождевик в помещении можно сразу снять. И как он ей надоел, этот дождевик, — в нем она всегда чувствует себя старомодной и неуклюжей. Да и к тому же такие накидки носят все, кто не успел сшить себе что-нибудь новое к весне!