И даже смерть не разлучит нас

– Ладно, идём, пока и меня от работы не отстранили.

Честно говоря, ходить по врачам я не люблю, с детства, с момента прививок и невкусных лекарств осталось подспудное ожидание какой-нибудь пакости от излучающих благожелательность юрлов в белых халатах. Исключение составляет только мой папа, но попасть к нему на приём я, по понятным причинам, не хочу. К другим специалистам тоже, но иногда приходится, вот как сейчас.

Уже располагаясь в аэрокаре, я вспомнила, что забыла кое-что очень важное: книгу, которая поможет мне скоротать время в очереди. И не надо говорить, что с современным уровнем развития науки и техники удалось полностью избавиться от очередей, они вечны, как тараканы, пыль, сплетни и насморк. Я была в супер-пупер комфортабельной клинике, автоматизированной и доведённой практически до абсолютного совершенства, но и там почти перед каждой дверью сидело по три-четыре ожидающих, негромко обмениваясь новостями, щедро делясь симптомами и ругая врачей, которые отказываются выслушивать всю нелёгкую, наполненную страданиями и терзаниями жизнь пациента, переводя душеспасительную беседу в холодную канцелярскую фразу: «На что жалуетесь». В небольших поликлиниках не было сковывающей и бьющей по глазам роскоши, зато и очереди были больше и воинственней, за попытку попасть в кабинет могли запросто и за шиворот в конец очереди выкинуть. Мне одногруппник жаловался, его так три раза останавливали, не верили, что он практикант, а не нахал, плюющий на других посетителей.

Я улыбнулась, вспомнив красочный, наполненный условно цензурными высказываниями рассказ одногруппника и полезла в сумку, в тайной надежде найти там хоть тоненькую брошюрку или рекламный проспект. Ну а что, вдруг, положила в сумку и выкинуть забыла? Увы, привычка наводить порядок в сумочке в этот раз сыграла со мной злую шутку. Ладно, не будем отчаиваться, может, у Ричарда что-нибудь найдётся. Я осторожно потеребила мужа за колено, стараясь привлечь внимание и одновременно не сильно отвлекать от дороги, а то при той скорости, на которой летел аэрокар, любая ошибка могла стать роковой. Честное слово, мне иногда кажется, что водить Ричарда научили, а вот о правилах движения рассказать забыли. Вот и теперь вместо того, чтобы слегка покоситься в мою сторону, муж с готовностью развернулся ко мне всем корпусом, наплевав на дорогу:

– Что случилось, Белль?

– На дорогу смотри, - пискнула я, вжимаясь в кресло и трусливо прижимая к груди сумочку, - не отвлекайся!

– Ты отвлекла меня, чтобы напомнить, чтобы я не отвлекался? – Ричард хохотнул, бросая небрежный взгляд на дорогу. – Вот она, классическая женская логика.

Если бы не несущийся нам навстречу аэрокар, от которого мы вильнули в сторону едва ли не в самый последний момент перед столкновением, я бы обязательно высказала всё, что думаю про дурацкие стереотипы о женской логике. А так я лишь вздохнула поглубже, подавляя позорное желание завизжать и спрятаться под сидение и процедила, стараясь не открывать глаза, дабы не травмировать свою нежную психику:

– Я хотела спросить, есть ли у тебя книга.

– Книга?! – Ричард изумился так искренне, что я сразу поняла, какой читающий у меня супруг. – А зачем она тебе? Мы же скоро приедем.

Да, муж у меня прямо-таки книжный червь, ни часа без чтения прожить не может. Я улыбнулась, мысленно потирая лапки в предвкушении того дня, когда я открою Ричарду огромный мир любимых книг, некоторые из которых я знала едва ли не наизусть. Уверена, мой ненаглядный тоже быстро пристрастится к чтению, а если нет, что ж, меньше любить я его не стану.

– Книга здорово помогает скоротать время в очереди к врачу.

Аэрокар опасно вильнул и резко затормозил у обочины. Ричард воззрился на меня так, словно я призналась, что смерть двух девиц целиком и полностью моих рук дело.

– Ты что, собралась в очереди сидеть?!

Теперь пришёл мой черёд удивляться:

– А ты что, медкомиссию ни разу не проходил?

Ричард вздохнул, словно я была маленьким глупеньким ребёнком, не понимающим элементарных вещей:

– Белль, медкомиссия потому так и называется, что её проходят без всяких очередей. И вообще, чаще всего ограничиваются одним-единственным биосканером.

Я вспомнила длинные очереди, которые плевать хотели на то, что ты по комиссии, на длинный список обязательных для посещения врачей и ещё более длинный список анализов, которые непременно нужно сдать. А кто-то один биосканер проходит без всякой мороки и допуск к службе получает. Ну как тут не сказать: везёт же некоторым! Ричард, с каким-то даже детским удовольствием наблюдавший за мной, озорно хохотнул и хлопнул меня по плечу:

– Не переживай, ты сегодня тоже только биосканером ограничишься.

Я вспомнила вечно всем недовольную юни из отдела кадров, которая даже не упомянула про новейшие достижения медицинской техники. Интересно, такая особа удовлетворится одним-единственным заключением и на его основе подписанным допуском на работу? Ох, что-то меня сомнения гложут. Молчать о своих колебаниях я не стала, как папа любит говорить, озвученная проблема перестаёт быть проблемой и становится требующей решения задачей.

– А ты уверен, что биосканера будет достаточно?

Ричард заметно помрачнел, дёрнул щекой. Глаза моего супруга посветлели, выдавая пока ещё сдерживаемое раздражение:

– Белль, я вообще считаю эту медкомиссию ерундой, в данный конкретный момент не только бесполезной, но даже опасной. Меня могут сдёрнуть на службу в любой момент, а оставлять тебя одну в поликлинике – верх безрассудства. Ты не хуже меня знаешь, что нигде человек не бывает так одинок, как в толпе. Для меня идеальным вариантом было бы, если бы тебя действительно отстранили от службы, - я возмущённо встрепенулась, но Ричард поднял ладонь, призывая меня к тишине:

– Но я ценю твоё решение продолжать работу, несмотря на нависшую над тобой опасность, поэтому и везу тебя в поликлинику. После медосмотра мы вместе поедем в твой отдел кадров, чтобы ни одна зараза даже вякнуть не посмела о том, что ты что-то сделала не так и твой допуск не действителен. Ты не только классная девчонка, но ещё и реально толковый специалист, а потому я никому не позволю тебя отстранить.

Вы когда-нибудь чувствовали себя сказочной принцессой, ради которой и любого, даже самого страшного, дракона победят, и замок на пустом поле воздвигнут, и мост хрустальный соорудят? Если да, то вы меня поймёте, а если вам ещё не повстречался отважный герой, для которого во имя вас нет ничего невозможного, я вам от всего сердца желаю такого героя встретить. Это потрясающе, уж можете мне поверить!

Пока я растекалась сахарным сиропом по креслу, Ричард лихо подрулил к поликлинике, заняв последнее свободное парковочное место, а затем ловко выдернул меня из аэрокара и потащил в поликлинику. Я послушно семенила следом за мужем, стараясь смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не пропахать носом землю. Поликлиника оказалась до того типовой, что я даже вздохнула ностальгически, вспомнив свою первую практику. Папа тогда очень хотел сделать мне все бумаги до того, как его сдёрнут на очередной вызов. Не успел, юни неопределённого возраста и совершенно непримечательной внешности (специально таких набирают что ли?) только приступила к оформлению бумаг, когда папочке на видеофон пришло сообщение о грибнике, нашедшем в лесу вместо желанной добычи сильно пахучий труп. Я невольно поморщилась и потёрла нос, вспомнив ту невероятную вонь, которую не мог заглушить даже очень качественный респиратор. И тут мои воспоминания прервал решительный толчок в спину, в результате которого я в прямом смысле слова влетела в кабинет, даже не успев посмотреть надпись на табличке.

– Ты чего творишь?!

Да, знаю, эта фраза у нас с мужем уже ключевая, с неё начинается большинство диалогов, но что делать, если то он, то я регулярно вытворяем что-нибудь, с трудом умещающееся в законы логики и абсолютно не вписывающееся в правила хорошего тона.

– Так пришли же, - Ричард искренне не понимал причин моего сдержанного недовольства.

– Но это же не повод толкаться, - я в очередной раз совершила попытку реанимировать давно скончавшуюся совесть супруга и снова, в который уже раз, потерпела поражение. Видимо, её просто забыли внести в обязательный список качеств моего мужа, заменив обаянием, которому очень сложно противостоять.

Ричард тяжело вздохнул, погладил меня по голове, словно я была малышкой несмышлёнышем, не понимающих простых и очевидных с точки зрения взрослого вещей:

– Белль, пока мы будем раскланиваться да расшаркиваться друг с другом, произойдёт какая-нибудь ерунда, резко путающая нам все планы. Поэтому давай пока будем действовать оперативно, а потом, когда всё разрешится, вернёмся к великосветской неспешности. Идёт?

Я успела коротко кивнуть, когда видеофон Ричарда разразился громкой трелью. Муж покосился на экран, помрачнел, буркнул: "А я о чём" и вышел, точь-в-точь как мой папа на первой практике. Я вздохнула негромко, поёжилась, внезапно ощутив прохладную пустоту в груди и посмотрела на взирающего на меня с видом мыслителя докосмической эпохи доктора. Ой, как неудобно, я даже не поздоровалась!