И дочка в подарок
Шрифт:
– Маша! Ну-ка стой!
– окликнула ее Елена Сергеевна и с возмущением посмотрела на меня.
Да, я ей не понравился еще в первое наше знакомство, а уж если учесть, при каких обстоятельствах оно произошло…
– Я не за дочерью!
– подняв руки в жесте «сдаюсь», быстро проговорил, пока Маша пританцовывала на месте от нетерпения, но, послушная указанию воспитательницы, ко мне не приближалась.
– Я в курсе, что она не ваша дочь!
– отрезала Елена Сергеевна.
– Маша нужна мне на пару слов, - сказал я и решительно шагнул к воспитательнице, когда та потянулась за телефоном.
Было
– Перестанете делать лишние телодвижения, и в садике будет сделан ремонт. А всем воспитательницам к восьмому марта я выпишу премии.
Елену Сергеевну такой расклад, кажется, заинтересовал. Она поправила очки на переносице и нахмурилась.
– Ну зачем же всем?
– тихо проговорила и, повернувшись к Маше, дала ей знак, что она может ко мне подойти.
– И пара слов пусть будет происходить в моем присутствии!
– строго проговорила она, впрочем, в сторонку отошла.
– Папа Костя! Как я рада!
– повисла у меня на шее Машуля, когда я присел перед ней на корточки.
– И я рад, - кивнул, совершенно искренне улыбаясь и чувствуя такое тепло в душе, от которого внутри все защемило.
– Я к тебе по делу, - сказал ей, доставая из кармана ватную палочку в маленьком полиэтиленовом пакете.
– Какому?
– приняв деловой вид и удобнее перехватывая Петеньку, поинтересовалась Маша.
– Такому, о котором маме пока говорить не нужно. Я скажу ей сам. А пока… Мне нужно будет провести палочкой у тебя во рту. Потом я сдам ее на экспертизу и мне скажут, моя ты дочь, или нет.
Маша нахмурилась, но совсем скоро личико ее посветлело.
– Я видела такое по телевизору у бабушки в передачах, которые она смотрит.
Девчушка, некоторое время восторженно на меня смотрящая, вдруг поникла.
– Что такое?
– не понял я, уже готовый взять биоматериал.
Машенька замялась и затеребила плавник Пети. Ага, значит, пребывает в волнении.
– Просто в передаче… там не всегда дети находят родителей. Иногда оказывается, что они не родственники. А что если и у нас так произойдет?
Я сжал челюсти. Если у нас так произойдет, Малиновский и впрямь окажется отцом Маши. Черт, готов ли я к такому крушению своих иллюзий? А если нет, то не стану ли все равно изводиться в поисках ответа, не моя ли дочь Маша, если передумаю делать тест?
– У нас так не произойдет!
– решительно сказал я и, покосившись на Елену Сергеевну, что уже начала бросать на нас предупреждающие взгляды, подмигнул Маше. Она, кивнув, открыла рот.
Через пару минут я уезжал из садика, совершенно уверенный в том, что поступил правильно. И что совсем скоро у меня на руках будут доказательства того, что Малиновский играл в свою игру.
И правила в ней были чертовски нечестные!
Часть 12
–
– Не закрывай!
Лавров выставил вперед ногу, мешая мне захлопнуть дверь прямо перед его носом. Его очередное появление вызвало внутри меня целый взрыв совершенно полярных чувств - волнение пополам с досадой. Ну какого черта он снова был здесь, хотя я просила оставить нас в покое?
Просила чертову уйму раз!И все же, глядя в его лицо - все еще такое притягательное, такое знакомое - я не могла совладать с собственным сердцем, которое буквально разрывало грудную клетку. Казалось, что даже мужчина напротив способен услышать, как бешено стучит у меня в груди в его присутствии…
Но это не имело значения. Не должно было влиять на мои решения…
– Что еще вам нужно, Константин Павлович? Бога ради, на каком еще языке вам сказать, чтобы вы поняли - я не хочу вас видеть? Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое…
– Я кое-что сделал.
Он перебил меня - сухо, хлестко, и от этого тона я безмолвно замерла. Слова, сказанные им при этом, дошли до сознания не сразу.
– Я кое-что сделал и хочу, чтобы ты об этом знала. Может, впустишь меня наконец?
Его лицо было серьезным, почти суровым. Лицо, с которым он обычно отдавал приказы, а никто не смел ему перечить.
Это ли ощущение заставило меня покорно отступить или что-то иное - не так уж и важно. Я сделала шаг назад, позволяя ему войти в квартиру. Молчаливо ожидая продолжения.
– Разумное решение, - одобрительно кивнул он, закрывая за собой дверь.
– Так что вы хотели?
– спросила, не без труда снова беря себя в руки.
Он стоял посреди моей маленькой прихожей - высокий, широкоплечий, мощный - и, казалось, заполнял собой все вокруг. Все пространство, что меня окружало. Воздух, которым дышала. Все мое существо, которое сейчас, как никогда остро, ощущало застарелую тоску по этому человеку.
– Я взял у Маши биоматериал, чтобы сделать новый днк тест.
Я резко вскинула голову, мигом отрезвев от этих слов.
– Вы… чтоооо?
– выдохнула возмущенно, готовясь высказать все, что думаю о подобной самодеятельности. И о том, что на меня в очередной раз наплевали!
Но сильная ладонь легла на мои губы, мешая произнести хоть слово.
От его руки пахло кожей и черным кофе. В животе у меня образовался нервно сжавшийся комок - до чего же знакомым, почти родным, казался этот запах. Он будоражил обоняние, посылая по всему телу приятную дрожь возбуждения.
– Я знаю все, что ты собираешься мне сказать, - произнес Лавров, глядя на меня сверху-вниз и от этого взгляда внутри разгоралось нечто, что не в силах было потушить даже время. Даже все эти долгие, одинокие годы.
– Но я не мог иначе, - продолжал говорить он, - я должен знать правду.
Он осторожно отнял руку от моего рта и я презрительно выплюнула:
– Значит, подкараулили все-таки момент! Маша еще вчера должна была уехать в деревню, если бы все билеты на автобус не оказались проданы!
Он растянул губы в медленной улыбке, такой многозначительной, что я мигом заподозрила неладное.
– Это вы!
– прошипела обвиняюще, - вы купили все билеты!
– В любви и на войне, как говорится… - безмятежно пожал он плечами.
Любовь… это слово царапнуло нутро, вызывая давнишнюю боль. Да что он знал о любви?.. Что мог знать о ней тот, кто изменял жене, обманывал наивных дурочек…
– Это все?
– холодно спросила я.
Он пристально посмотрел на меня, словно взвешивая мысленно следующие слова. Обдумывая, готова ли я их услышать.