И дочка в подарок

– Я не женат, Цветочек, - произнес наконец приглушенно, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я буквально почувствовала, какими круглыми становятся мои глаза от этого заявления.

– Простите?

– Я не женат, - повторил весомее.
– И уже давно. Я тебе не лгал, когда обещал…

Он не договорил, но я прекрасно понимала, о чем идет речь. Но в то, что он говорил, было теперь отчего-то так трудно поверить… Так страшно. Мучительно страшно вновь хватать за хвост надежду, которую уже давно отпустила.

– И почему я должна вам верить?
– спросила, в защитном жесте скрещивая на груди руки. Глупость! Ему достаточно было и взгляда, чтобы заставить меня капитулировать.

– Потому что ты хочешь мне верить, - сказал Лавров, склоняясь надо мной, а на губах его играла ухмылка, достойная змея-искусителя.
– А еще потому, что это логично.

Я попыталась отодвинуться, но в итоге только уперлась спиной в стену. И не оставалось ничего иного, как вопросительно на него взглянуть.

– Логично?
– переспросила, стараясь не подать и виду, как он на меня действует. Как все внутри плавится от его близости…

– Именно, - кивнул босс.
– Ради простой интрижки никто бы не стал так упорно преследовать одну-единственную женщину. Гораздо проще найти другую. Посговорчивее.

– Никто, кроме маньяка, - холодно парировала я.

– Я похож на маньяка?
– взметнул он брови в удивлении.

– Я не имела этого в виду…

Новое воспоминание шевельнулось вдруг в голове, заставляя губы выгнуться в презрительной усмешке.

– А Арбузова? Что насчет нее?

Босс вполне натурально удивился - до такой степени, что его лицо приняло комичное выражение.

– А причем тут она?

– Она мне рассказала, как вы с ней… повеселились. И что обещали ей то же самое, что и мне…

– Я ее убью, - спокойно констатировал Лавров.

– Так кому мне верить?
– горько поинтересовалась я.

Он устало покачал головой.

– Я думал, что заслуживаю большего доверия, чем Арбузова или моя бывшая жена. Но ты предпочитаешь слушать их.

Он оттолкнулся от стены, к которой меня прижимал, и неверной походкой пошел к двери.

– Костя!
– вырвалось само собой из груди.

Он обернулся - с молчаливым вопросом в глазах и вспыхнувшей на миг надеждой. На то, что я наконец одумаюсь. Наконец поверю.

Но мне нужно было знать кое-что еще.

– А если Маша все-таки не твоя дочь? Что тогда?

– А это уже будет зависеть от тебя.

– Как?

– Очень просто. Если только ты захочешь… Маша будет моей дочкой, потому что ты - моя.

От его слов в груди что-то заныло. Сердце… сердце, которое так отчаянно хотело в это верить вопреки всем предостережениям разума.

Несколько широких, решительных шагов - и вот он меня поцеловал. А я отдалась этим чувствам, как в первый раз, отбросив все причины, по которым нельзя было этого делать…

Его губы подчиняли, лишали воли, заставляли все тело пылать в сумасшедшей агонии. Вероятно, пожелай он сейчас задрать на мне юбку и воспользоваться ситуацией - я позволила бы и это. Потому что не осталось сил бороться с собственными чувствами. Не осталось причин…

Но он отстранился - так же внезапно, как оказался рядом. Хрипло шепнул прямо в губы:

– Это тебе в качестве пищи для размышлений.

И просто вышел. А я осталась - с дрожащими от слабости ногами и осознанием, что окончательно проиграла в битве за сохранность своего сердца.

Я в который раз поймал себя на том, что сижу и блаженно улыбаюсь. Ничего еще не было известно - ни то, что Маша моя дочь (хотя, я верил в это и безо всякого теста), ни будет ли со мной Алина в дальнейшем… Но я был сейчас, в данную секунду времени, совершенно счастлив.

При воспоминании о том, как отвечала на мой поцелуй Цветкова, все внутри сжималось, разжималось и снова сжималось. И в желании продолжения не было и грамма похоти. Если уж хотите знать, я почувствовал, что Алина может мне отдаться еще там, в ее прихожей. Но не хотел для нас подобного.

О, нет. В этот раз Лавров Константин собирался действовать наверняка и совсем иным способом. И у него - ну, то есть, у меня - созрел план.

– Войдите, - с трудом подавив довольную улыбку и нахмурив для порядка брови, сказал я, когда в дверь кабинета постучали.

С самого утра я честно отработал, закрыв все нерешенные до этого момента вопросы. И вот теперь, глядя на часы, раздумывал, не совершить ли маленькое безрассудство, на которое в любой другой момент я бы попросту не решился.

– Константин Павловиииич!

Это была Арбузова. Господи, дай мне сил выслушать, что там у нее опять стряслось с Пол-литрой и не уволить к чертям обоих!

– Да, Лидия?
– как можно спокойнее обратился к секретарше, которая, пройдя к диванчику, упала на него и, прикрыв глаза рукой, принялась содрогаться всем телом.

Бахчевые ее культуры при этом сотрясались так, что способны были вызвать как минимум еще одно Кракатау.

– Константин Павлович! Я не знаю, что мне делать, - шепнула наконец Арбузова и я вскинул брови.

– Тогда я не знаю этого уж точно, - добавил, чувствуя себя глупее некуда.

– Коля хочет на мне… - выдала она, и я заранее округлил глаза, зеркаля то, какими огромными они стали у Лидии.
– Жениться!
– добавила она почему-то шепотом. Страшным таким.

Господи, дай мне сил второй раз. Теперь для того, чтобы не выгнать Лидочку куда подальше. Из кабинета, офиса, с работы. В декрет, наконец! Организованный Пол-литрой, разумеется.

– И?
– уточнил я, предварительно взяв паузу на то, чтобы немного пораздумать.

Мало ли упускаю из виду какую-нибудь немаловажную деталь, а сам этого не замечаю.

– Константин Павловиииич!
– теперь уже Лидочка закатила глаза, простонав мое имя таким тоном, как будто я как минимум полез к ней в данную секунду за десятым по счету в день исполнением супружеского долга.

Она заметно успокоилась, села прямо и, сложив руки на коленях, посмотрела на меня с укоризной.

– Мы встречаемся всего ничего! Так быстро не женятся!

Пф! И всего-то? Нашла, тоже мне, проблему!