…и дольше жизни длится… Книга вторая

***

В последние полгода Надежда не очень хорошо себя чувствовала. Она сильно похудела, но списывала это на «возрастное», на нервы, на то, что беспокоится о сыне, потому как на отсутствие аппетита не жаловалась. Однажды Надежда порезала в кухне палец. Пустяковая на первый взгляд, ранка заживала долго, постоянно нагнивая, причиняя дискомфорт. Но в итоге все же зажила, и Надежда забыла об этом странном случае. Не давал покоя и тот факт, что женщина мучилась от жажды. Пила по три лита воды в день и никак не могла напиться. «Да что же со мною такое? Нужно сходить в больницу, показаться врачу» – думала она.

Сходить в больницу Надежда так и не успела. Месяц тому, на Привозе, ей стало плохо. Женщина потеряла сознание, упав прямо в жидкую зимнюю грязь.

«Диабетическая кома» – поставили диагноз врачи, добавив: «Хорошо, что это в людном месте случилось. Если бы в квартире, без присутствия кого-либо, исход вполне мог бы быть летальным».

Едва Надежда пришла в себя и сообщила телефонный номер Анечки врачам, подруга юности немедленно примчала в больницу.

Должность главбуха Пароходства, занимаемая Анной на тот момент, то, что врачам было велено « лечить самыми лучшими препаратами, не считая денег», поспособствовало тому, что уже через пару дней после реанимации Надежду перевели в двухместную палату интенсивной терапии.

Сообщать Мите о том, что она заболела, Надежда не велела. Сыну оставалось доработать всего месяц, максимум полтора до отпуска, так зачем его волновать понапрасну? Угрозы жизни матери нет – пусть сын работает спокойно.

Митя, услышав, что его снова держали в неведении, беспокоясь о его же спокойствии, чуть не подпрыгнул на стуле:

– Да что же это такое?! – театральным» шепотом шипел он: – До каких пор кто-то будет решать за меня, что мне знать можно, а чего нет?! Вначале Ленка голову морочила полгода, а теперь ты, мама.

Надежда растерялась:

– Но, Митенька, мы же хотели, как лучше.

– Не надо «хотеть», мам, я уже взрослый мужчина, давай я сам буду решать, что для меня лучше.

Надежда кивнула, соглашаясь с сыном. Полюбопытствовала:

– А что ты про Лену сказал?

– Когда?

– Да вот только что.

– Мам, я тебе потом все расскажу, – смутился Митя: – Ты, главное, выздоравливай побыстрее.

Надежда улыбнулась:

– Вот видишь, ты тоже обо мне заботишься, не хочешь расстраивать, мой «взрослый мужчина».

Надежда побыла в больнице еще неделю после приезда Мити. Ей нормализовали содержание сахара в крови, но диагноз врачей был неутешительным: сахарный диабет первого типа, постоянные инъекции инсулина и строжайшая диета. И конечно, было бы очень желательно, чтобы рядом с нею жил кто-то из близких. Нет, ей вовсе не нужна сиделка, но и оставлять женщину одну, уходя в рейс на полгода – тоже крайне неразумно.

***

Уже неделю тому Митя позвонил своему капитану и предупредил, что больше в рейс с ним не пойдет. Объяснил причину такого решения. Кэп, повздыхав немного, с Митей согласился и назначил ему встречу в Управлении Антарктики, чтобы подписать необходимые бумаги.

Валера спрашивал у друга:

– Ну и куда ты теперь?

– Пока не знаю. Может в «тюлькин флот»? Работа на тех же рыбаках, только вахтовая: два дня в море – два дня дома. Да и суда базируются в получасе езды на трамвае от маминой квартиры.

В управлении Мите объяснили, что в зимнее время весь «тюлькин флот» стоит на приколе. Если Митя хочет перейти на эти судёнышки, то ждать ему конца весны. А там видно будет. Будет место – возьмут, ну а нет – то пусть Митя не обижается.

Митя не собирался ни на кого обижаться, но и ждать «у моря погоды» тоже не планировал. Он не представлял себе работы не в море, но, махнув рукой («да будь, что будет») – написал заявление на увольнение.

Друзья дошли до Горсада, выбрали одну из пустующих в это время года скамеек, присели, достали сигареты. Закурили.

– Эх, Митяй, жалко, что мама Надя расхворалась, – Валера глубоко затянулся: – Даже не представляю, как я теперь буду работать без тебя? Привык к тебе, чертяке, за три года. Хоть бери да и увольняйся следом.

 Валера, одним щелчком, отшвырнул докуренную до фильтра сигарету, которая угодила прямиком в урну.

Митя молчал, не зная, что ответить другу. Он и сам не знал, где и как устроится, что уж говорить о том, чтобы что-то советовать Валере.

Друзья продолжали все так же сидеть на скамейке. Словно слегка отвернувшись друг от друга. Словно погруженные каждый в свои мысли. Словно уже немного отдалившиеся.

– Привет Валера! – незаметно подошедший мужчина хлопнул Валеру по плечу, пожал протянутую руку: – Что это вы тут расселись посреди зимы?

– Да какая зима? – усмехнулся Валера.

– Самая настоящая южная зима! Плюс три и зусманяка.

Митя сразу узнал товарища Валеры, к которому они приезжали после той страшной авиакатастрофы. Вася выглядел вполне оправившимся от шока, был румян и доволен жизнью, весел и говорлив:

– Ну как там, в мирУ? Как дела в большом рыболовецком флоте? – засыпал вопросами Вася.

– Как-как. А то ты и сам не знаешь, – не понял вопроса Валера.

– Не знаю, – Вася как-то сник, словно смутился: – Я после той авиакатастрофы, в которой погибло столько наших друзей, не могу на самолётах летать. Собрался было на подмену, дошел до трапа, а на борт самолёта подняться не смог. Плохо мне стало. Да так, сто скорую ребятам вызывать пришлось. Врачи сказали: паническая атака. Дрянь эта ничем, кроме времени, не лечится. Так что пришлось уволиться.

И у Мити и у Валеры в глазах блеснула заинтересованность.

–И где же ты теперь, – продолжал расспрашивать Валера: – Не уж-то с морем распрощался?

Митя молчал, предпочтя не вмешиваться в разговор, но внимательно слушая.

– Нет. С морем распрощаться не так-то просто. Да и где я с моей специальностью судоводителя на берегу устроюсь? Грузчиком в порту?

– Вася! Не тяни кота за бубенцы! – не выдержал Валера: – Давай, рассказывай да подробно! У нас вон Мите пришлось уволиться. Мать тяжело больна. Так что твоя история и твой опыт в поиске новой работы, нам совсем не помешает! Если все это не тайна великая есть.

– Да какая там тайна, – Василий сел рядом с друзьями на скамейку: – В Техфлот я перевелся. Есть такая организация в Городе. Работа, в основном, в акватории порта на дноуглубительных судах. Отстоял вахту – и домой. Я, правда, на буксир пошел. Пригнали в прошлом году новенького «японца», не буксир, а сказка! Условия хорошие, экипаж подобрался тоже замечательный. Если и выходим в море сопровождать суда на перегоне, то, максимум, на недельку. И снова в порт. Стоим у причала, ждем, чего кому от нас понадобится. Вот так и работаю. Вроде и в море, а вроде и дома. И самое главное – никаких самолётов!