И дорога к себе так длинна...
Шрифт:
Летисия и Элиаш переглянулись, эльф пожал плечами и, отлив еще немного воды в пиалу, протянул вудашу, думая, что тот хочет пить.
Не тут-то было. Юноша, по-прежнему глядя куда-то мимо путешественников, сложил ладони ковшиком:
– Лей!
Эльф молча подчинился приказу.
Вопреки всем законам природы, драгоценная жидкость даже не думала просачиваться сквозь пальцы. Она попросту впиталась в кожу.
Татуировка стала практически не видна.
А Матей мотнул головой и ошарашенно уставился на Летти с Элиашем:
– Вы? Как вы здесь оказались? Вы же ушли из Истока!
Глава
1) Человеку нельзя причинять вред.
2) Эльфы, гномы, тролли, вудаши, дриады, кельпи и прочие – не люди.
3) Пункт первый не распространяется на эльфов, гномов, троллей, вудашей, дриад, кельпи и прочих.
Ближе к вечеру, когда пленников, всех троих, вывели из шатра, Элиаш наконец получил возможность рассмотреть лагерь – благо сейчас путешественников вывели за пределы бивуака. К удивлению эльфа, выяснилось, что становище кынсов расположилось на самом краю огромной поляны. Самое странное было то, что татуированные словно и не замечали, что вокруг было много свободного места: палатки теснились одна к одной, а переходя лесную проплешину, кынсы жались к самой границе.
Матею, едва он покинул палатку, вновь стало плохо. Кынсы предложили оставить его в палатке, но эльф и дриада упрямо потащили приятеля с собой. У вудаша заплетались ноги, он спотыкался на каждом шагу, Элиашу постоянно приходилось его поддерживать. А кынсы этого словно и не замечали. Двое шли впереди: показывали дорогу. Еще трое – сзади: подталкивали, если пленники начинали отставать.
Выведя путешественников за пределы лагеря, конвоиры остановились, осмотрелись, словно ожидая чего-то. Первые несколько мгновений ничего не происходило, и оглядеться вокруг теперь смогла и Летисия. Тем более что уже смеркалось и толком понять, что и где расположено, было очень трудно. Как странники умудрялись не врезаться ни в одно дерево, одной Тьме известно.
Девушка, бережно поддерживая вудаша с одной стороны, удивленно прищурилась, увидев между двумя внешне ничем не примечательными деревьями невесть как попавшую сюда дверь.
– Что за бред? – озадаченно пробормотала дриада. При этом она не обратила внимания на то, что выпустила Матея и теперь его поддерживал только эльф.
Дверь мигнула и пропала.
Парень покосился на дриаду, но промолчал.
Летисия пораженно хмыкнула, наконец вспомнила, что она не одна, подхватила вудаша… и дверь проявилась вновь. Естественно, девушка не придумала ничего умнее, кроме как потянуть водяного вслед за собой к этой двери. А вместе с ним и эльфа.
Впрочем, далеко им уйти не дали. Словно выросший из-под земли кынс преградил дорогу. Пришлось остановиться.
Сумерки сгущались, за спинами путешественников, в лагере, один за другим разгорались костры. Тихий шелест женского платья первым услышал именно Элиаш, хотя бы потому, что Матею было не до чего, Мяу сладко зевал, забравшись на плечо дриаде, а сама дриада пыталась разглядеть, что же это за дверь виднеется. Оборачиваться, чтобы посмотреть, кто там приближается, эльфу как-то не захотелось.
Вдобавок у него противно зачесалось запястье, но, к сожалению, даже чтобы просто потереть руку, пришлось бы выпустить сползающего в обморок вудаша. Приходилось терпеть. И это было обиднее всего.
Одна минута прошла, вторая…
Элиаш решился было обернуться (благо местные жители пока не стремились пообщаться да вставить какую-то дрянь в затылок), когда что-то изменилось.
Юноша замер, не обращая внимания
на то, что дриада опять потянула его с Матеем куда-то в сторону, и прислушался к собственным ощущениям. Что-то было не так. Что-то было по-другому.Или показалось?
Еще один крошечный шаг в ту сторону, куда тянула дриада.
В нагрудном кармане что-то мелко подрагивало. Так могло биться крошечное живое существо.
– С-сачем с-сдес-сь женс-счина? – подала голос неизвестная гостья.
Эльф осторожно коснулся кармана рукой… И медленно, стараясь не привлекать ничьего внимания, вытащил на свет давешнюю пластинку, позаимствованную из кучи мусора в затерянном городе.
Лишь сейчас юноша разглядел дверь, к которой его осторожно тянула Летисия. А еще, в отличие от дриады, эльф увидел, что дверь медленно открывается. Как раз по мере их приближения. Элиаш остановился. Дверная створка замерла.
Новый шаг. Новое движение двери.
– Женс-с-счина уже была с-с-сдес-сь, – почтительно протянул мужской голос. – Но ес-с-сли она не нужна…
А за дверью, расположенной чуть ли не в чистом поле, виднелся какой-то темный, неосвещенный коридор.
– Уничтожить!
– Бежим!
Крики повелительницы кынсов и Элиаша слились в один. Но дриада мгновенно поняла, что от нее требуется, и рванула вперед, потянув за собой Матея.
Дверь открывалась все шире, проход был все ближе. Впрочем, кынсы тоже на месте не стояли – Мяу, сидевший на плече у Летисии, уже несколько раз клацал зубастой пастью, «спугивая» тянущиеся к девушке руки. А если к этому еще добавить, что бежать приходилось слаженной тройкой…
Оставалось всего несколько шагов.
Беглецы дернулись вперед, заскочили в коридор.
Дверь захлопнулась за их спинами с сильным грохотом. Если с той стороны кто-то и пытался ее открыть, то у них ничего не вышло.
А Матей, до этого момента еще хоть как-то стоявший на ногах, обессиленно сполз на пол.
Еще днем, когда троица находилась в палатке, немного пришедший в себя Матей рассказал, что произошло с ним за вчерашний день. С его слов получалось, что кынсы забрали его от самого Истока, завели в палатку… и просто не давали воды.
Та же дриада могла бы прожить без питья около недели. Но для вудаша, существа столь тесно связанного с влагой, хватило и одного дня, чтобы оказаться при смерти.
– Но зачем они делали это? – потрясенно спросила девушка.
– Хотели, чтобы я быстрее погиб, – пожал плечами Матей. За минувший день он как-то резко изменился, стал более равнодушным, спокойным.
– Но зачем?!
На этот раз ответил эльф, который все понял:
– Для того чтобы стать частью кынсы, нужно умереть. Они ему помогали. И, кажется, – эльф кивнул на бледные татуировки, покрывавшие руки водяного, – это у них почти получилось.
Змея на руке у вудаша, словно только и дожидалась, когда на нее обратят внимание, и вяло вильнула хвостом.
– Но я не хочу! – В голосе Матея впервые за все время разговора проклюнулась первая эмоция. И это был страх. – Не хочу становиться одним из них!
– Значит, нужно как-то отсюда вырваться, – вздохнул, вставая, эльф. Почему-то в этой палатке у него дико болела голова, хотя в предыдущей такой проблемы не было. А может, он просто устал.
Но, увы, придумать, как покинуть излишне гостеприимный лагерь, они так и не смогли. А той лазейки, через которую эльф во время первого «визита» умудрился соединиться с общим сознанием кынсы, на этот раз не оказалось. То ли заделали, то ли еще что.