i f36931a51be2993b

– Капитан Гарсия!
– окликнул сидящего к нему боком Алан. Южанин не повернул головы, но вряд ли оглох. Да и не настолько еще пьян.
– Разрешите составить компанию?

– Есть свободные столы, - не слишком любезно махнул рукой Риккардо. По-прежнему не трудясь повернуться.

В другое время ответом стал бы вызов. Да и по силам они сейчас примерно равны. Гарсия раньше встал на ноги, но ранение получил примерно такое же - в том самом лиарском лесу. И в тот же день.

– Есть разговор - и он вас заинтересует.
– Эдингем сел без приглашения.

Что-то почти неуловимое на миг сверкнуло в зеленых глазах Риккардо. Странный для южанина цвет.

И тут же погасло. Будто Гарсия тоже подумал: а не вызвать ли наглого ревинтеровца? И тоже решил: а какой теперь смысл? Вот раньше бы...

И как ни странно - после этой тени вспышки легче говорить.

– Я вас слушаю, капитан Эдингем.
– Южанин двинул к непрошенному собеседнику новую бутылку.

Алан с облегчением сделал изрядный глоток. Выпивохой не был никогда, но совместная попойка часто облегчает беседу.

– Я пришел узнать: что столь хороший офицер делает здесь? И я пришел узнать, почему вы - всё еще капитан, в то время как посредственность носит подполковничьи нашивки? Вместо того, чтобы пойти под трибунал.

– Одно следует из другого, - Гарсия не дал задать следующий вопрос.
– Посредственность получила подполковничьи нашивки. И поэтому я здесь.

– Всеслав Словеонский - идиот, если повысил в звании Мировского, а не вас, - вполне искренне заметил Алан.

А у вина - хороший букет. Насколько Эдингем вообще в этом разбирается.

Риккардо усмехнулся:

– Он, может, и идиот, но повышение предложил нам обоим. Я не взял награду за проваленное задание. А вот Мировский...

– Взял, - закончил Алан.

Гарсия горько и зло рассмеялся:

– Взял. Только он-то ничего и не проваливал.

Всё-таки - пьян. Настолько, что сейчас скажет куда больше, чем в нормальном состоянии. Его таким и вербовать?

– Всеслав Словеонский отдал нам разные приказы. Разные, понятно?!
– Южанин грохнул кулаком по дубовому столу. Изрезанному целыми поколениями ножей.

Эй, осторожно! У Гарсии рука - вдвое уже Алановой. Еще кости переломает. Себе.

Нет, это Эдингем - уже пьян, кажется. Таверна еще не качается, а бутылка уже пуста...

– Вина!
– рявкнул Риккардо.

Вместо подавальщицы спешит сам хозяин. С гроздью из трех-четырех слезно-прозрачных бутылок - в каждой руке. Золотящихся вином - такое Алан за свой счет никогда бы не заказал. Наверное, самое дорогое из всего, что нашлось.

– А был еще третий приказ, - усмехнулся Гарсия. Едва трактирщик с нижайшим поклоном отошел.
– Убить любого из нас - или обоих. Если вздумаем повести себя не так. А самое худшее - Всеславу настолько плевать на мнение подчиненных, что он...
– Злой неестественный смех. Риккардо бы сейчас выть на луну. Зимним одиноким волком, отбившимся от стаи. Или бросившим ее, не поладив с самодуром-вожаком.
– Князь Всеслав Словеонский не постеснялся самолично в этом признаться. Темный и все змеи Его! Я просто отказался от подполковничьих нашивок, а надо было швырнуть их ему в лицо!

Хорошо, Эдингем не попал служить к Всеславу Словеонскому. Вот уж действительно: "Темный и все змеи Его!"

Бертольд Ревинтер наверняка держит в каждом отряде по человеку с тайным приказом. А то и не по одному. Но никогда в этом не признается!

Можно не доверять. Но не говорить же о таком в лицо, а потом надеяться на верную службу!

И всё же... Южанин оскорблен до глубины души - это видно. Но... только ли этим? Что еще сказал северный князь?

Или причина такой боли - разорванная дружба с Мировским? Только ли друзьями они были?

Хочется надеяться. Мало ли, что болтают всеславовские солдаты. Каков маршал - таковы и подчиненные!

Потому что умные люди, к коим Эдингем относит себя, при наличии выбора идут служить к умным министрам. Например, к Бертольду Ревинтеру.

Ну а Риккардо - разве дурак? Нет, он просто заблуждался. И за это надо выпить!

– Капитан Гарсия!
– четко проговорил Алан Эдингем. Насколько позволило бродящее в голове вино.
– Я предлагаю вам оставить службу у этого дурака Всеслава Слове... онского. Раз он не ценит хороших офицеров. Лучше переходите служить к монсеньору Бертольду Ревинтеру. Он давно и честно стоит на страже интересов грозу... государства!

Южанин, резко повернувшись, жестким колючим взглядом прожег душу Алана. Едва не протрезвив в единый миг!

– А что?
– Не улыбка - оскал. Усмешка приговоренного - на краю пропасти.
– Почему бы и нет?

Глава третья.

Эвитан, Лютена.

1

В ночь перед очередным Советом Бертольд Ревинтер даже не ложился. Вопреки привычкам.

Короленышу Карлу Третьему нравится быть царствующим монархом. Сразу по двум причинам.

Во-первых - у короля есть корона. Она - красивая, и недомерок в ней выше ростом.

Во-вторых - король может безнаказанно наорать на кого захочет. Даже на министров. И на маршалов. И ничего ему не будет.

Правда, ором все и ограничится. Ибо король до совершеннолетия царствует, но не правит.

Так что царствуй на здоровье - у себя во дворце. А кому править - без тебя найдется.

Анатоль Первый был тираном и деспотом. Ревинтер отнюдь не желал бы жить в то время. Головы министров летели тогда с плеч ежегодно. Когда царственный самодур изволил испустить дух - вся страна вздохнула с облегчением. Ну, кроме палачей и гробовщиков.

Да и скопытился старик от болезни, не упоминаемой в приличном обществе.

Но за одно Ревинтер вспоминал "реформатора" с благодарностью: король не может управлять страной до достижения двадцати пяти лет. Очевидно, в редкие минуты просветления тиран испугался за бессмертную душу и решил искупить грехи. Подумал о потомках, что запросто столкнутся с проблемой вроде Карла Третьего.

Разумно. При наличии честных (в пределах возможного) Регентов. Особенно если на престоле - слабоумное ничтожество.

Бертольд искренне веселился, представляя бешенство Карла. Ему же о нынешнем положении каждый день хоть мелочь да напомнит.

Вот только Ревинтер - не Всеслав, чтобы не считать крысу опасным противником. Даже если сейчас она - застрявший в развитии крысеныш.

Потому что Карл станет совершеннолетним. И не так уж нескоро. Пять лет пролетят незаметно. Будет ли еще тогда шанс избавиться от коронованного уродца?

Гаденыша нужно женить - вот это несомненно. Стране необходим законный наследник - достаточно здоровый, чтобы выжить. И не слабоумный идиот. А чтобы в этом убедиться - принцу должно исполниться хотя бы года три ко дню смерти папаши.