i f36931a51be2993b

От трона до двери у здоровяка уйдет шага три. Если выпустит на свободу бьющегося в припадке братца...

Министр на всякий случай осторожно отступил еще на два шага. Не стоит лишать себя лишнего шанса. Вдруг Эрик успеет опомниться?

– Кл-лянусь... я и н-не м-м-мыслил... Я - м-могила...

Заикается или просто напуган чуть не до потери сознания?

– Делай, что можешь! Дай ему снадобье - пусть уснет!

Лекарь покорно склонился над королем. Насильно уложенным прямо на розово-голубой ковер. Недавний подарок почти покойного Гуго.

Лицезреть подобные приступы Бертольду уже приходилось. Но вот сам процесс лечения - нет. Такие тайны - смертельны для случайно посвященных. Но министр финансов нужен даже Эрику. Будем надеяться. Поэтому вышеозначенный министр может вдосталь удовлетворить любопытство. И насладиться зрелищем.

Странной формы зеленоватая склянка. Трясущийся врач дрожащими руками пытается влить содержимое в монаршее горло. Только дорогу преграждают зубы. Вот-вот сомкнутся - на сухих старческих пальцах...

– Ревинтер, не стойте столбом!
– медведем рычит Бастард. Не оборачиваясь.

Бертольд, не торопясь, но и не медля, приблизился к распростертому на ковре короленку. Бьющемуся в припадке.

Избегая мутного взгляда выпученных глаз, разжал крысенышу челюсти. Стараясь не порезаться о края зубов. Кто его знает, как это бешенство передается? Может - через укус?

Мэтр Груар торопливо вылил в королевскую пасть сразу полсклянки. Быстро поднялся с колен и немедленно отступил подальше. Пот уже ручьями льет по желтоватому пергаментному лбу...

– Если с Его Величеством хоть что-нибудь случится - убью!
– рявкнул стандартную угрозу Эрик.

Бедолага врач едва не выронил не только склянку с остатками зелья, но и саквояж.

Королевский брат потянул за колокольчик на стене. Едва не вырвав шнур с мясом. Вспомнил-таки, что слуг зовут не с помощью громогласной глотки. В королевском дворце, по крайней мере.

– Ревинтер!
– лапища Его незаконного Высочества опустилась на обтянутое сине-белым сукном плечо Бертольда.
– За это надо выпить! Идем!

– Благодарю Вас, Ваше Высочество.
– Не будем забывать, как Эрик падок на лесть. А покойный Фредерик открыто называл отпрыска сыном и принцем. В присутствии придворных. И иностранных послов.
– Но я слишком устал. А с утра должен приступить к выполнению приказа Его Величества.

Отравлений за Эриком покамест не водилось. Но после сегодняшнего есть и пить в королевском дворце Бертольд воздержится. Да и общество на вечер предпочтет другое. Хорошенького понемногу.

– Жаль...
– поскучнел Ормхеймский Бастард.
– В этом дворце без Гуго и выпить-то не с кем. Ну ладно - удачно тебе поймать того кретина, что дядю едва не пристрелил.

Воистину - кретина. Четыре выстрела - и ни одного смертельного. Сам Ревинтер такого горе-стрелка никогда бы не нанял.

Точнее - стрелков. Судя по тому, что стреляли одновременно, - их было не меньше двух.

По пути к карете Бертольда никто не остановил. А оказавшись в родном сине-белом экипаже, министр невольно почувствовал облегчение.

"Едва не пристрелил", хм. А может, все-таки повезет? Может, не "едва"?

2

Жанна золотым комочком скорчилась на алом покрывале кровати. Напрочь сбитом. Хрупкие пальчики нервно комкают изящные кисточки мягкой бахромы.

Принцесса кажется сейчас такой маленькой, хрупкой и... жалкой. В облаке кружев ходят ходуном нагие плечи. Бледно-золотистый шелк подушки потемнел от слёз...

– Это - конец, Рунос! Кардинал умрет - они говорят об этом, как о чём-то решенном! Они уже его схоронили! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!..
– маленькие кулачки бессильно колотят мокрую подушку.

Последние полчаса королевский целитель неотступно сидел рядом с Жанной. То привлекал ее к себе, то просто гладил по чёрным кудрям, в беспорядке рассыпанным по золотистым плечам. Ее кожа еще хранит остатки летнего загара...

Принцессу очень жаль. И было бы еще жальче - тревожься она о больном кардинале, а не о себе.

– Рунос, это - конец!
– девушка в очередной раз рывком села на развороченной постели. В отчаянии глядя на любовника. Во все свои бездонно-полубезумные черные очи. Отцовские. В угольных глазах покойного Филиппа тонули сотни дам. И служанок.
– Если кардинал Александр умрет - меня отправят замуж куда-нибудь на Восток! А там мой муж...
– Жанна истерически расхохоталась, - наутро прикажет зашить меня в мешок с камнями! И сбросить с Башни Блудниц! В Южное Море.

А вот это уже - явный упрек в адрес фаворита. Ты подвел - ты теперь и помогай выкрутиться!

Да он давно бы уже помог - догадайся Жанна раньше, сколь ее собственная жизнь зависит от жизни кардинала.

– Они все следят за каждым моим шагом! Все меня ненавидят, все! Свора шакалов!..

Ну всё, хватит.

– Жанна!
– Рунос осторожно коснулся ее вздрагивающего плеча.

– Они думают, у меня есть влияние на брата! На этого кретина!..

И на кретина можно иметь влияние. И принцесса его даже имеет. Более того - оно им сейчас пригодится.

– Жанна, - повторил целитель, - если хотите, чтобы я попытался спасти Его Высокопреосвященство кардинала Александра - нам лучше поторопиться.

– Жанна?!
– она лихорадочно вскинулась. В черных глазах блеснуло оживление - принцесса приходит в себя. Отлично.
– Для тебя я - Ваше Высочество!

Это было бы даже забавно - будь у любовника высокомерной капризницы больше времени.

– Ваше Высочество, - терпеливо повторил Рунос, - нам лучше поспешить.

Потому что Жанна - переменчивее морских ветров. И порой напоминает леопарда на сворке. Он, конечно, почти ручной. Но порой вспоминает, что вообще-то - дикий...

– Ты это сделаешь?!
– в черных очах-омутах вновь заблестели слёзы.
– Рунос, проси тогда, что хочешь!..

Просить он должен, конечно, страстный поцелуй? То есть - то, что и так получит не позже этой или следующей ночи. Если их сегодня не перехватят - по пути к кардинальскому особняку.

Подыграть и в самом деле попросить? А зачем, собственно? Его... Величество Карл с трона, безумие из Карловой головы и Жанна из постели Руноса в ближайшие месяцы и так никуда не денутся.