i f36931a51be2993b
Шрифт:
– Что?! Да ты...
– Кридель чуть не задохнулся.
– Ты же хотел как лучше!
– Да нет, в этом я не раскаиваюсь. Но... ты не всё обо мне знаешь, Серж. Я давно хотел рассказать...
– Ты - мой друг. И не хотел сжигать эвитанских женщин и детей. Это - всё, что я хочу знать. И я тебя спасу!
– Нет!
– Да!
3
Роджера охраняет лишь трое. Но - против одного корнета. Беглецам просто должно не повезти...
Только прихоть судьбы распорядилась иначе.
В тот страшный день Серж впервые в жизни выстрелил в спину.
Следующему корнет Кридель разрядил пистолет прямо в ошеломленное лицо. Он успел обернуться, этот второй. И даже дернуться за оружием. А дотянуться - уже нет.
Дотянулся Роджер - застрелить третьего, кинувшегося бежать. Нельзя стать изменником наполовину. Предательство необходимо довести до конца - иначе зачем было начинать? Но как же это страшно!
Беглецы успели уйти. И переплыть Танн - прежде чем их хватились. И даже выкрикнуть квиринскому караулу, схватившему беглецов по ту сторону реки:
– Мы сдаемся!
Роджера Серж больше не видел. И ничего о нём не слышал.
Его самого привезли в Сантэю. И определили именно в эту тюрьму. Почему-то. В одну камеру с беглыми мятежниками - участниками восстания Арно Ильдани...
Криделя здесь никто не осуждал - ни один человек. Его без оговорок приняли в "свои". Вот только сам он чувствовал себя чужим.
Не то чтобы Серж не уважал покойного принца Ильдани. Наоборот - тот был одним из самых достойных и благородных людей Эвитана. Но восставать уже после его смерти? Чтобы посадить на престол его сына Грегори? Еще неизвестно, что за человека.
Сыну принца Ильдани на момент мятежа было восемнадцать - как сейчас Сержу! Правитель из него вышел бы аховый. Всё это вполне логично объяснял дядя Ив... папа. И сомневаться оснований не было. До Квирины.
Но теперь Серж среди людей, поголовно верящих, что их дело - правое. Юного Грегори многие знали лично. А даже кто нет - считают, что любой принц любого возраста лучше, чем недоумок Карл Третий с его Регентским Советом. А нынешние эвитанские маршалы - сволочи. Что Эрик Ормхеймский, что Всеслав Словеонско-Старградский.
Есть еще, правда, Мишель Лойварэ. Но его к власти не допустят. А про Брайана Аллена и говорить смешно. Каков он маршал - никто не знает, но генералом был не особо талантливым. Зато - родственник Ги Герингэ.
На Всеслава юный Кридель уже насмотрелся. К Его Величеству Карлу и Регентам большой любви не испытывал. Так, может, не так уж прав осторожный дядя Ив? Вот только безумно жаль тетю Жанетту... маму!
Каково-то им узнать, что Серж - дезертир? Да еще и стрелявший в спину своим? Каково лишиться единственного сына?
В детстве мама называла его своим светом в окошке. Вечно повторяла, что не сможет без него жить. Как Серж мог забыть об этом? Как посмел?
По ночам нестерпимо хочется реветь - когда вспоминается дом. Родное поместье, лица близких, все несказанные слова...
Тетя и дядя... Когда-то, много лет назад, едва научившись говорить, Серж называл их мамой и папой. Он же тогда не знал...
Сержу было четырнадцать, когда они всё ему рассказали.
Он - незаконнорожденный сын сестры дяди Ива, умершей от родов. Бездетный
дядя усыновил племянника. Но Ив Кридель Сержу не родной отец, а тетя Жанетта - не мать.Тогда юноша постепенно перестал называть их родителями. Иногда всё равно проскальзывало - когда волновался. Но всё реже и реже. Сначала было трудно, потом - привык. Казалось, так будет правильнее. А им-то было каково?!
Глупец, что же он натворил?!
Если бы Серж сейчас мог... Простят ли мать и отец бестолкового сына - хоть когда-нибудь?! И увидит ли он их еще хоть раз в своей непутевой жизни? Хотя бы, чтоб попросить прощения...
4
– Серж, твоя очередь!
– Конрад Эверрат дружески улыбнулся сверстнику. Бывший мятежник - бывшему дезертиру.
– Честно - твоя. Мы все там уже были.
Птица скачет по некрашеному оконному карнизу. Раз - клюв между прутьями, два - отдернет. Дразнит.
А на шее - длиннющие бусы. Тёмно-рябиновые, осенние. Болтаются. Тоже скачут.
– Квирк, квирк, квирк...
Серж обреченно направился к окну.
Димарайский стриж! Ожившая картинка из книги в отцовской библиотеке ножом полоснула по сердцу. Илладийской сталью.
Нет. Тупой пилой. И теперь всегда будет так...
Димарайцы по своей природе не слишком любят людей. Да и гнездятся отнюдь не в больших городах. Вообще - не на равнине.
Хотя всякое, наверное, бывает. Взялась же откуда-то эта. В гости прилетела.
Чудеса, да и только!
Под взглядами товарищей Кридель осторожно протянул правую руку. Миг - и коснешься изящного клювика. Хрупкого, крошечного - аж тронуть страшно.
Грациозный полупоклон черной головки - и бусы повисли на пальцах.
Пристальный взгляд агатовых бусин - живых и блестящих. Взмах почти игрушечных крылышек - и стриж вспорхнул с карниза.
Дешевые камешки цвета рябины. Черный силуэт в небе, точка на горизонте...
И уже чистое небо. Бездонно-синее небо ненавистной Квирины!
Что, что это было?
– И даже ничем не отдарил?
– подначивал Конрад по пути в общий зал.
– Чем? Фамильным перстнем?
– огрызнулся Кридель. Но заставил себя вспомнить, что не Эверрат виноват в его несчастьях. И уже тише добавил:
– Больше у меня ничего нет...
Кто-то из древних императоров возвел храм бога войны Вареза - он же нынешний святой Варфоломей. А потом к святилищу пристроили тюрьму для военнопленных. Только для них. Так уж повелось: Квиринская империя воевала всегда. Каким дураком был Кридель, когда надеялся найти спасение здесь! Ладно - себя, но если еще и друга погубил!
Так и не удалось узнать, куда его поместили. Стража не разговаривает с заключенными. Комендант тюрьмы вообще не принимает пленных - даже старших офицеров. А друзьям по несчастью ничего не известно.
Сначала Серж верил, что Роджер вот-вот объявится в общем зале. Каждый день юноша выходил из камеры, втайне надеясь: вот, сейчас! И с каждым напрасно прошедшим днем надежда таяла...
Самого Криделя пощадили. Но он - всего лишь корнет. Его посчитали мальчишкой.
Да, именно так Сержа воспринимают враги. Потому и не убили, а засунули сюда. А Роджер - капитан, настоящий враг.