И не люби меня

Только вот Аня – это было видно – совсем на нее не злилась. Она… Что это в ее глазах? Скорбь?

О нет, только бы она не сказала, что бабка Лизы умерла. Я не хочу быть тем, кто передаст ей такое известие.

– Она умирает, – сказала Аня.

Я выдохнул от облегчение. Не зная моих мыслей, можно было подумать, что я абсолютно мерзкий человек. Кажется, Аня так и сделала. Она сощурилась, как некогда я, и хотела что-то сказать. Но я снова ее опередил:

– Это ужасно. Но просто… Даже не знаю. Я не могу жалеть эту женщину после того, что Лиза мне о ней рассказала.

Прищур Ани со злого перешел в недоумевающий. Но у нее хватило совести не спрашивать, что я имею в виду. Наверняка она лучше меня представляет эту бабку, раз с Лизой они были лучшими подружками.

Аня продолжила говорить, только когда я подошел, и мы снова медленно двинулись по тротуару.

– Бабушке нужна операция. Какое-то там… Не помню… Шунтирование?.. Не важно. И дело в том, что… – Аня шумно вдохнула, потом глянула на меня, и на одном выдохе произнесла: – У нас совсем нет на это денег. Может, если бы Лиза не переехала к тебе, нам бы не пришлось нанимать сиделку, а так потратились больше, чем рассчитывали, да и операция эта внезапная…

Ох блядь. Ей нужны деньги? Аня пришла ко мне, чтобы я дал денег на операцию бабке Лизы, которая ненавидела ее всю жизнь?

– Саша поскреб по сусекам… Уже раз десятый. Но он больше не может ничего прислать.

Увидев недоумение на моем лице, Аня сказала:

– Это ее брат.

– Я не из-за того, – сказал я, но не спешил пояснять.

В тишине мы прошли еще десяток метров. А потом Аня вдруг резко замерла.

– Андрей, – сказала она, и тогда я тоже остановился.

– Что? – буркнул я.

– Ты злишься?

– Надо же, какая проницательность!

Мне показалось, что Аня хочет коснуться моей руки, чтобы приободрить. Но она так и не решилась.

– Извини, пожалуйста, но мы…

– Какого хуя? – воскликнул я, вскинув голову. – Почему эти люди требуют что-то от меня, то есть, по сути, от Лизы?

Аня сильно смутилась. Уставилась на меня округлившимися глазами, а потом сказала:

– Они ее семья.

– Они ужасная семья! – воскликнул я. – Ничего не дали, а взамен требуют!

– Андрей, – сказала Аня таким осуждающим тоном, что я и не признал сперва свое имя. – Ты что вообще о ее семье знаешь?

Я сказал то, что считал сказать наиболее правильным.

– То, что она мне сама про них говорила!

Аня побледнела от ужаса. Она что-то поняла. Я же не догонял. Стало досадно, но я этого не выказывал.

– А ну-ка, – сказала Аня. – Перескажи.

Мне захотелось фыркнуть – что это она мне приказывает? Пришла черт пойми откуда, черт пойми кто, и просит с ней объясняться!

Впрочем, Аня не выглядела, как кто-то, кто хочет меня унизить. Она смотрела на меня с испугом. Только я понимал: боится она не меня. Чего же тогда? Я все еще не понимал.

– О нет, – вдруг сказала она, чуть попятившись. – Зря я это, наверное, да?..

– Что рассказать? – нахмурился я.

Аня остановилась. Она смотрела сквозь меня и что-то судорожно соображала. Я хотел ее поторопить, но казалось, что сделаю только хуже.

Почти сразу взгляд Ани сфокусировался на моих глазах, и она уверенно сказала:

– Расскажи, что Лиза говорила тебе о бабушке и Саше.

Вот тут я начал догадываться, что она имеет в виду. Но сперва не поверил. Не могла же Лиза мне врать. Про такие серьезные вещи не врут.

– Она сказала, что они ее ненавидят…

Аня молчала, просто смотрела на меня с… Что это? Грусть?

– Она говорила, что Саша отнимает у нее деньги, что бабка заставляла ее ночевать на улице, что она била ее и унижала, что Саша уехал, бросив их, когда…

Я запнулся. Что-то не так, да? Аня смотрела на меня так, словно я не про Лизу рассказывал, а про свое детство. Словно это меня надо жалеть, а не ее.

Кажется, я уже тогда все понял. Но признавать этого не хотел. Нет, этого не может быть. Лиза… Она была так подавлена. Она бы не стала так меня обманывать просто чтобы…

Чтобы я предложил переехать ко мне? Чтобы устроил на работу? Чтобы выгораживал перед другими? Чтобы жить так, как она никогда раньше не жила – без необходимости каждый день думать, где взять денег?

Мне не хотелось в это верить, но это так вязалось с образом той Лизы, которая украла мои часы, которая игнорировала задания, не учила правила, плошала с обязанностями, лезла на рожон, злословила про других.

Она всегда была такой. Просто я… Что?

– Ты поверил, да? – сказала Аня с такой грустью, что к глазам подступили слезы.

Но в следующий миг меня обдало жаркой до красноты лица злостью.

– А какого хуя мне верить тебе?

Аня права. Какой кошмар, Аня права. Я просто не могу… не хочу с ней соглашаться.

Кроме той Лизы, была еще и та, которая глядела на меня с благоговением фанатиков, смотрящих на свое божество. Она призналась мне в любви, и я никогда бы не поверил, что в то мгновение она врала. Она обнажилась передо мной, я видел это в ее глазах, в трепете, с которым она меня касалась.

Она не могла врать, что любит меня. А вот во всем остальном…

– Андрей, пожалуйста, – мямлила Аня. – Я не хочу, чтобы ты…

– Расскажи мне, – попросил я, не стесняясь перебить ее. – Расскажи, пожалуйста, как оно было на самом деле… И вот, да…

Я сунул руку в задний карман штанов и выудил пачку купюр. Лизнул палец и принялся отсчитывать.

– Сколько? – спросил я, не поднимая головы.

Аня молчала. Глянув на нее, я увидел, что она со страхом смотрит на деньги в моих руках. Никогда такой суммы не видела? Вполне вероятно. Или, может, ее напугало, что я столько денег ношу с собой просто так в заднем кармане штанов?

– Аня, – повторил я. – Сколько нужно на операцию?.. Я не могу допустить, чтобы из-за меня умер человек.

Она моргнула несколько раз и наконец-то вышла из анабиоза.

– Не из-за тебя… Из-за Лизы.

Я качнул головой и, протянув пачку денег, сказал сквозь зубы:

– Если Лиза бросила ее из-за меня, значит, я тоже виновен.

Тогда Аня в первый раз посмотрела на меня с уважением. Мне ее уважение было до пизды.

Деньги Аня взяла, только когда я втиснул пачку ей в живот.