И опять Пожарский. Тетралогия

Засуетились, забегали стрельцы, потом застучали кресало, выбивая искру для фитиля. Они успели, выучка сказалась. Десять стрельцов, сотник Малинин и Пётр зарядили мушкеты почти одновременно. До ближайшей пиратской посудины было ещё саженей двадцать.

– По гребцам, пли! – скомандовал Пожарский и сам выстрелил в одного из гребцов.

Потом стрельцы по готовности стреляли из арбалета, а княжич с Малининым заряжали мушкеты. Бабах! Это со второй лодки ударила пушчонка. На счастье ядро пролетело над головами, никого не задев.

– Перенести огонь на вторую лодку! – скомандовал Пётр и сам первый выстрелил в пушкаря, а то ведь ещё успеет перезарядить.

С обеих лодок по ним стреляли из луков, но борта их лодьи были гораздо выше, а меткие выстрелы стрельцов заметно проредили пиратов. Наконец первая лодка, подгоняемая течением, ударилась о борт их судна, но никто не полез на абордаж. Кончились абордажники. На второй посудине попытались развернуться и удрать, но гребцов осталось мало, и их было разное количество справа и слева, потому лодка вместо бегства закружилась на месте, а после ещё одного залпа и вовсе отдалась на волю течения.

– Сдавайтесь! – крикнул Пётр, – А то всех перестреляем.

Подействовало. Пираты бросали луки и сабли на дно лодки, поднимали руки. Стрельцы спрыгнули в первую лодку и канатом привязали её к своему судну. Пётр в это время проверял убитых и раненых. Убитых было человек пятнадцать, тяжелораненых двое, их Пётр Дмитриевич добил кинжалом. Один был ранен легко в руку. Пожарский забинтовал ему наскоро рану и перешёл к последнему. Молодой парнишка был совершенно невредим. Этих двоих связали и перешли на вторую лодку. Здесь живых и здоровых оказалось семеро, двое было легко ранены и трое тяжело. Легкораненых Пётр тоже перевязал, а Малинин прекратил страдания тяжёлых. Раненых и здоровых связали и, привязав лодку к своему судну, занялись, наконец, ремонтом такелажа.

В это время, услышав видно пальбу, вернулись и ушедшие вперёд соратники. Через полчаса увеличившаяся на два судна флотилия продолжила путь вверх по реке Белая. Остановку сделали при первой же возможности, и как потом оказалось, очень удачно.

Пристали к крутому правому берегу Белой и стали готовиться к ночлегу. Пётр приказал поступить с пиратами так же, как и с татями на Владимирском тракте. Раздеть и свалить кучей. Эту работу с удовольствием проделали люди князя Разгильдеева. Пётр отвёл с собой троих раненых и стал тщательно промывать хлебным вином раны и затем перевязывать заготовленными ещё в Вершилово тряпицами. Покончив с этим, он подозвал князя и велел привести пленных.

– Спроси у них, кто старший и зачем они на нас напали? – попросил он Баюша.

Князь долго разговаривал с пленными, потом долго орал на них, потом долго пинал одного ногами, потом снова долго разговаривал. Наконец, он повернулся к Пожарскому.

– Это люди мурзы Байкубета. Старшего вы убили, а это простые скотоводы. Их селение в часе пути от сюда, на этом же берегу реки. Мурза Бадик Байкубет сейчас там. Он послал этих людей напасть на купеческий корабль. Они часто нападают на купцов, грабят их и убивают, – Баюш подошёл к сидящим пленным и снова принялся их пинать.

– Оставь их, Баюш, они выполняли приказ. Нам надо захватить этого мурзу.

Как называется селение, откуда они, и сколько там сейчас людей и сколько из них воины?

Процедура повторилась с точностью до одного пинка.

– В двух верстах отсюда находится аул Масады. В нем живёт сто человек. У мурзы Байкубета осталось не больше десятка воинов. Он всех отправил за добычей, – рассказал князь, закончив избивать пленных.

– Бери своих людей Баюш, и я возьму десяток, пока тут лагерь разбивают, мы успеем наведаться в гости к этому мурзе.

Событие шестьдесят третье

Стрелецкий сотник Иван Малинин с самого приезда в Вершилово был в полной прострации. Всё было не так. Эти изматывающие тренировки, на которых он, сотник, и княжич занимаются вместе со всеми. Эти великолепные дома, которые им просто дали и ничего не требовали взамен. Этот футбол, как можно такое придумать? Этот храм, возведённый за несколько месяцев. А роспись храма, а чудесные иконы. А крестьянки стоящие в церкви с золотыми серьгами неимоверной цены. Одна пришла в таких, что жалования стрельца за десять лет не хватит, чтобы жене такие купить. А "принудительная" раздача скота. А диковины, что выпускались в Вершилово. А люди. Это были другие люди. Они ничего не боялись. Они были счастливы. От них требовалось только одно не пить хлебного вина и честно работать.

Жена Ивана, Марфа, приехавшая вместе с ним, как-то сказала, что не променяла бы Вершилово на Москву, даже если ей там княжеский терем дадут. И Малинин её понимал. Ему было уже под сорок. Он двадцать лет служил стрельцом и пережил с десяток царей и самозванцев, повидал разных князей ведущих людей в бой и чётко сознавал, что ни один из них не стоит и мизинца этого отрока. Через несколько лет он подрастёт и выметет ляхов с русской земли, да так, что те только после сдачи Кракова остановятся.

Сейчас они окружали пиратский аул с мурзой Байкубетом. Вот грянул выстрел и со всех сторон стрельцы и служилые татары князя Разгильдеева ворвались в селение башкир. Княжич дал интересный приказ, если человек бежит его не трогать, если выскочит на тебя с оружием, то сначала пальнуть из мушкета поверх голов, а вот собак по возможности зарубить.

Да что там, здесь и сопротивляться некому. Буквально через несколько минут уже добрались до юрты мурзы и, прикончив двоих его слишком ретивых охранников и десяток собак, ворвались в юрту.

Бадик Байкубет попытался выбраться с другой стороны юрты, но был свален ударом в ухо одним из стрельцов и за шиворот доставлен к ногам Пожарского.

– Ты, говоришь по-русски, – спросил его Пётр Дмитриевич.

Тот залопотал по своему, и пришлось опять прибегнуть к помощи татарского князя.

– Знаешь ли ты мурза, что твои люди ошиблись и вместо купцов напали на царёвых стрельцов и князя, – кивок в сторону Баюша.

– Он говорит, что никого не посылал, – усмехнулся Разгильдеев, выслушав ответ.

– Твои люди даже без пыток всё признали, что же будет когда в Разбойном приказе их и тебя взденут на дыбу? – поинтересовался с улыбкой княжич.

– Не губи князь! Всё что хочешь, для тебя сделаю, – бросился обнимать сапоги Пожарского мурза.

– Бадик, скажи мне, есть ли где-нибудь в этих землях, – княжич широко развёл руками вокруг, – земляное масло с таким неприятным запахом.

Байкубет и все остальные озадаченно посмотрели на Пётра. Какое земляное масло, если вопрос стоит о жизни и смерти. Казнить надо татя, а не про масло с ним говорить.