И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!

Кровь ударила в виски, ноздри раздулись.

«Поймаю — выпорю. Вот ей богу, клянусь, что выпорю, — скрежетал зубами Иван, распахивая все подряд двери крыла. Оно оказалось безлюдным совершенно. — Так», — хлопнул себя по карманам Ваня, нащупав ключи от машины. Но прежде чем ехать на поиски, стоит позвонить Марго. Он активировал телефон и, листая контакты, направился в свою комнату переодеться.

Открыв дверь, хлопнул рукой по выключателю.

— Ох, — прикрыла ладонью лицо от света Арина, лёжа в его кровати в обнимку с «собакеном».

Беспалов окаменел — он-то думал, что это он в разведку идёт, а тут уже всё разведали. Но люстру всё-таки погасил.

— Вот это наглость, — отключил телефон и положил в карман пиджака.

— Эм, — села в постели «разведчица» и включила прикроватную лампу. — Извини. Я сейчас. — Её голос был далёк от кокетства и соблазнения.

Иван напрягся и подошел ближе. Что-то ему показалось странным в её облике.

— Ну как посмотри на меня, — аккуратно взял он её за подбородок и приподнял голову.

Арина закрыла глаза, которые оказались очень сильно припухшими от слёз, и подняла на него всё в красных пятнах лицо — девушка долго и много плакала. Беспалов не успел её отпустить, как две слезинки налились под прикрытыми веками и скатились по щекам.

— Что случилось? — он уже даже не зал, какими интонациями ему разговаривать.

Арина открыла глаза и старательно вытерла ладошкой щеки.

— Валя… — её губы искривились и задрожали, — умерла. — Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

Иван заметался взглядом по спальне и только сейчас заметил почти у себя под ногами вытащенные из тумбочки матери и разбросанные по полу альбомы с фотографиями.

Он присел на край кровати рядом с девчушкой.

— Иди ко мне, — притянул её к себе.

Она с готовностью припала ему на грудь и обняла за плечи. Иван сразу почувствовал, как рубашка намокает от слёз.

— Когда?

— Вче… ра.

— Вчера?

Вместо ответа Арина заплакала ещё сильнее.

— П… очему? — вдруг отстранилась она. — П… очему… у мамы было з… доровье, но она повесилась. Почему Валя так л… юбила… всех, любила… и её больше нет? П… очему? — Боль её зелёных глаз рвала душу парня в лоскуты. В лохмотья.

— Я буду рядом, — опять прижал он её, а потом так и вовсе подсадил к себе на колени как ребёнка.

— Ваня, — тут же вцепилась она ему в рубашку, — не оставляй меня, пожалуйста.

— Глупенькая, конечно не оставлю, — заправил он ей волосики за ушко.

— Я… я знаю, что слишком маленькая для тебя, и ты не захочешь возиться с малолеткой. Чёрт, ну почему мне так мало лет! — сжала она кулачок.

В эту минуту Арина была настолько искренней и до такой степени трепетной и умильной, а парню так хотелось её утешить, что Иван потянулся и чмокнул девчушку в щечку. Вполне невинно. И даже совсем без задней мысли.

Но оказалось, что он всё сделал правильно, потому что она вмиг забыла про слёзы и уставилась на него, как на привидение.

Когда происходит зависание компьютера? Тогда, когда ему дают сразу несколько команд иногда противоположной направленности. Примерно то же самое произошло с девушкой — ей резко сменили вектор. Вектор её сердца.

— Ещё, — одними губами прошептала она, и когда парень немного отшатнулся, повторила: — Пожалуйста, ещё, — и взяв его за плечи, попыталась тряхнуть.

— Ариш, у тебя умерла подруга, — хотел вернуть её в старое русло Иван, но ход её мыслей ему понравился, сколько бы он не уверял себя в неправильности происходящего.

— Валя, — девушка поёрзала у него на руках, совершенно не отдавая отчёта в своих поползновениях, — она была ангелом. Я уверена! — чуть твёрже повторила Арина, увидев сомнение в глазах опекуна. — А ты, — она посмотрела на его высокий лоб с зачесанными волосами, на брови дугой, фигурные губы, и её взгляд сделался тем самым, который нельзя подделать, невозможно сыграть, нереально спрятать и погасить — каторжный труд. Девушка любила глазами. Обожала. — А за тебя я сама умру.

Любовь ни у кого ничего не спрашивает. Она сама себе хозяйка — что хочет, то и делает.

Иван в изнеможении закрыл глаза. Он так долго молотил мозговыми поршнями и придумывал себе мир, в котором сможет противостоять и своей собственной тяге к этой женственной, милой девушке и ей внушить необходимость дистанции между ними. Так надо! Так должно быть! Это правильно! А Арина только лишь легонько прикоснулась пальчиком к этому пузырю, в который он сам себя поместил, и сделала как хочется. Как желается и жаждется им обоим.

Обняв её маленькое личико руками, Ваня стал медленно приближаться к девичьим губкам. Таким воспалённым и распухшим от солёных слёз. Есть выражение: «Скрипя сердце». Так вот у Ивана сейчас скрипело всё — начиная от мозга, костного мозга, шейных позвонков и заканчивая челюстными сочленениями и корнями зубов.

А вот сердце пело. Оно ликовала от счастья и восторга.

Её солёные губки оказались очень сладкими. Удовольствие разлилось по телу мощным впрыском и смазало скрип. Всё стихло и действительно «пошло как по маслу».

Не врываясь девушке в рот, Иван то немного придавливал, то едва касался, обдавая её своим обволакивающим дыханием. Нежно, совершенно без напора лизнул верхнюю губку, чуть пососал нижнюю. Провёл кончиком языка по зубкам. Он не только целовал, но и исцелял её своей заботой, своим сочувствием, желанием разделить её потерю, показать, что жизнь продолжается.

И что самое интересное — у него получилось. Арина полностью растаяла в его руках, на его губах, забыв обо всём на свете. И саму себя оставив на потом.

Он медленно отстранился и затуманенным взглядом посмотрел на то, что может сделать с человеком один единственный поцелуй. А он-то думал, что опьяневшей Арина была вчера.

Девушка медленно разлепила веки и попыталась остановить свой осоловелый блуждающий взгляд на нём, как на ориентире.

— Ещ-щё.

Иван сглотнул.

— Ариш, это опасно. Я могу… — он пожевал губы, — пойти под откос.

Тогда она немного встрепенулась, собралась и, высвободившись из его рук, молча расстегнула все три пуговички своей домашней кофты с застёжкой тенниски.