И такая судьба

А за центром шли тяжелые речные парусники тоже с баржами. Они, как правило, сами не торговали, если только слезно попросят.

Сам Дмитрий шел с Дашей и… м-м… с дочкой Ириной на пароходе, как самый главный среди всех.

С богом, робяты!

Глава 18

Больше всего этот торговый и военный (казачий) караван напоминал передвижной цыганский табор, идущий невесть зачем и непонятно куда. За тем скромным исключением, что здесь не воровали, только торговали. И даже в этом отношении, не обвешивали и обсчитывали. Барин не велел, тут все его крепостные! Единственный случай, когда ему пришлось вмешаться — молодой приказчик ненамеренно обсчитал на копейку. Да и то, похоже, сам крестьянин ошибся. Все равно приказал вернуться и отдать лишние деньги. Нам чужого совершенно не нать!

А так, лениво-брегливо смотрел по сторонам по еще нищим окрестностям после долгой зимы, болтал с некоторыми казаками или с любимой женой Дарьей. Понимал, что это последние минуты тишины и неги в ближайшие дни, а потом, по прибытии в Санкт-Петербург будет много торопливых хлопот и мало даже скромного отдыха. Жена, кстати, тоже заметно расслабилась. Ребенка родила, забот по нему пока особо нет. Княжеского хозяйства на пароходе не существует, на кухне хватит кухарки и слуг. Можно развалиться на теплом весеннем солнышке, прижаться к надежному мужу и задремать. Лепота и только!

Хотя и это время похода прошло незаметно быстро. Р-раз и пароход, как очень скорый поезд, уже подплывает к столичной пристани. Пора обретать старый вид грозного и важного хозяина и большого государственного чиновника.

Едва ведь успел, домашние работники, различные просители и чиновники стремительно пошли чередой, только успевай. Дмитрий потом понял. Мало того, и своих забот полон рот, так и Петр I уехал на войну (под Полтаву) и забрал почти всех высших чиновников, в том числе губернатора Санкт-Петербургского А. С. Меншикова. В столице образовался настоящий властный вакуум, когда низший и средний уровень не знает, к кому обратится. А это главная беда аппарата — разрушилась вертикаль власти.

А тут появился князь Хилков, которого сам царь Петр Алексеевич назначил городничим столицы. И пусть он враждует с губернатором и никак не узнать, кто выше, кто ниже при монаршем дворе. Главное, один здесь, а второй в отъезде. Вот и пойдем к городничему, он как раз здесь. И ведь не отбрыкаешься. Гад Петр Великий не только распорядился назначить его первым человеком в столичном городе, но и специальным царским указом приказал сделать его не только гражданским, но и военным высшим начальником.

«Вот ведь скотина ты, Петенька! — бушевал в душе попаданец, — сам удрал якобы на войну, а ты тут воюй с многочисленными проблемами. Придется штобель знатно тебе отштукатурить а потом всем сказать, что так и было первоначально!»

Дмитрий, хоть и злился, но понимал, что Самодержец прав. Он, как это не странно (и почетно), из все оставшихся самый возможный. Продовольствия мало, но денег в городской мало. Имеющиеся войска в городе — инвалидная команда гвардии и казаки и так подчиняются подполковнику гвардии и главному атаману князю Хилкову без всякого царского указа. Что же ты плачешься? Работать надо!

Еще в XXI веке Саша Семеновсчитал, что хороший начальник отличается от плохого разделением полномочий. Хороший может правильно разделить права и хорошо жить припеваючи, а плохой будет работать сам. И только не надо здесь приводить классические и, надо сказать, неправильные примеры о работе И. В. Сталина и Л. И. Брежнева. Дескать, первый вкалывал, и у него все было хорошо, а второй ленился и вся страна развалилась. Речь идет о политической концентрации власти диктатора, причем здесь страна?

И уж попаданец Дмитрий не собирался ни с кем делить власть в столице, поэтому смело раздал полномочия текущей власти по сферам. Все равно последнее слово раздалось за ним.

В силовой сфере военный главнокомандующий им не был отдельно выделен. Точнее даже, он и был этим главнокомандующий и не собирался менять место. Не потому, что боялся потерять власть, а проще — шведы могли напасть на столицу и ему, как военному и главному начальнику Санкт-Петербургу надо иметь ушки на макушки.

А вот все полицейские силы он сохранил под командой полицмейстера. Уголовники и прочие антисоциальные элементы — это такая сила, которая может напасть в любой ситуации, даже рот победе. Он даже частично подчинил ему казаков (через себя). Казалось бы, сплошная профанация — он, как городничий приказ полицмейстеру разогнать беспорядке. На это уже полицмейстер попросит казаков на улицы (казаки шли не все, только конный шквадрон). Не проще бы просто подчинить силовые структуры городничему?

А вот не просто. У городничего и так забот масса, не говоря о том, что он не специалист. Как и когда он разнесет эту бодягу он не знает. а вот когда полицмейстер попросит шквадрон (если этот момент вообще придет), тогда князь подумает, но не знает.

С экономической сферой все было еще проще. Российская монархия XVIII века — царство частной собственности с некоторым феодальным оттенком. Во всяком случае, — городничий — не советский глава государства, вникать в производство не будет, как и разрабатывать коммунальное хозяйство. Дело ведь тут в чем? Городничий небольшого и даже среднего города этим будет разрабатывать априори. А в крупном столичном городе надо есть департаменты. И опять же, чиновники не станут разрабатывать экономику, максимум распределять. Сам же городничий, как крупный помещик (или вотченник) сделал принципиальный, хотя и обычный ход — рекомендовал приказчикам часть овощей и мясо не торговать с рынка, а напрямую сдавать городу. Начальным продавцам — производителям было все равно, цена не менялась радикально, зато армии, гвардии и немного городских организаций стало немного лучше.

При этом надо иметь в виду — принципиально государство в экономику, как не вмешалось раньше, так и не хотелось вмешаться дальше. Тут уже попаданец, став городничим, помаленьку мешал рыночные отношения, да и то осторожно. Государственные общественные фонды все же оказываясь позитивные воздействия, большепредвидело негативные. А зачем это в XVIII веке, утопический коммунизм проводить, вечный строитель коммунизма?

Вообще, с точки зрения XXI века реформы оказались очень маленькими, но Дмитрию (Саше) очень мешал груз негативных реформ ХХ века. Тоже ведь хотели как лучше, а получилось, как всегда. Отстрел винтовки Мосина — лучший метод строителя коммунизма, или проводить антиисторические приемы в виде Петр Великий — лучший строитель коммунизма! Опять Нью-Васюки, товарищ Бендер-Хрущев?

Такие мысленные самокопания господина городничего, гм-гм, не позволяли его проводить глубокие преобразования. Пусть социальные (общественные) фонды показали себя хорошо, но, пожалуй, и хватит на этом? И, в конечном итоге, самыми глубокими реформами, проводимыми под руководством попаданца, стала общественная кормежка инвалидов гвардии, а потом и части его казаков.

Получилось это хорошо — плати пятачок за кормежки в сутки, а потом, за счет интенсификации сельскохозяйственного производства в итоге получалось давать вкусную курицу! Все это хорошо, но какие большие куски оставались на месте обеда инвалидов гвардии. Люди, которые еще недавно бережно собирали со стола крошки стола, теперь бросали в грязь жирные гузки почти бесплатных куриц. Сволочи, лучше бы они плевали ему прямо в лицо!

Наверное, из-за нервных отношений практически на ровном месте «цидулка» царю получилась очень неровной. Ведь разгромили шведов в дальних окрестностях рудника казаки, а отвечать придется помещику князю Хилкову! И это, между прочим, совсем не смешно! Царь Петр Алексеевич очень не любил, когда даже лихих побед медлили и тянули с отчетами. Еще в XXI веке Саша Семенов в молодости читал, как от царя однажды попало фельдмаршалу Борису Шереметеву за плохую отчетность. А ведь это сравнительно близкий родственник Романов! А тут какой-то князь. Ну нет, рюрикович и причем из близкого окружения царя, так сказать, камрад. Все равно отчитает и хорошо, если только на словах!