И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно

Я ездил на работу 5 дней в неделю, и лишь дважды в неделю заезжал к маме в Кристину с продуктами. Собачников я уже не просил меня сопровождать до парадной, считая эту меру предосторожности уже лишней.

Именно во время моего проживания у тёти Сони она мне поведала о поведении моей матери до и после моего рождения, о чём я писал в начале этой Книги. Многое тёте Соне рассказала её сестра, то есть моя бабушка Тоня, но что-то вопиющее в моей родительской семье (мама, папа, я) она видела-слышала сама, помогая своей сестре Тоне исполнять бабушкинские работы со мной-младенцем, приходя к нам. Самым же вопиющим безобразием был случай, когда у пришедшей к нам поухаживать за мной тёти Сони моя мама вырвала из рук снятую тётей Соней шубу и выбросила её на лестницу с громкими словами: "Ты зачем сюда припёрлась? Тебя тут не хватало! Вон!"

Рассказом тёти Сони о моей матери я потрясён не был, ведь я всю жизнь прожил с мамой и ещё в детстве понял, что моя мама "какая-то не такая", и об этом я также уже писал.

Прожил я у тёти Сони до начала сентября. Более не мог, потому что к тёте Соне приехала её близкая родня. И я поехал жить в Токсово (это недалеко на север на электричке с Финляндского вокзала). Опять же по телефонному совету отца. В Токсове жила какая-то родня дяди Сашиной тёти Люси. По-моему, так. Я в этом Токсове был в младшем школьном возрасте с бабушкой Тоней целые весенние каникулы, а будучи чуть постарше пару раз наезжал с отцом и сестрой, чтобы покататься на лыжах. Но довольно длинную дорогу от железнодорожной станции до сельского дома тёти Люсиной родни, я надеялся, что вспомню, оказавшись на месте. Вещи у меня всё те же: коробка с музыкальным центром и сумка с одеждой. Приехал я в Токсово вечером, заехав после работы сначала в Купчино к тёте Соне за вещами. Ох и устал же я тащить свои вещи, казавшиеся мне поначалу не очень тяжёлыми, до нужного мне дома! И ведь приняли меня добрые люди, совсем мне не родственники, выслушали и разрешили пожить у них. Они - это пенсионного возраста женщина и её взрослая дочь. Дочь зовут Марина, а вот её мать, хоть убей, не помню, и давать ей вымышленное имя мне не хочется.

...Вечер 11 сентября 2001 года я помню хорошо. Я еду в электричке с работы в Токсово. Через наушники-капельки слушаю на плеере радио "Эхо Москвы". И как только произошёл первый таран захваченным террористами самолётом одного из двух небоскрёбов-близнецов Всемирного Торгового Центра в Америке, я это услышал в ближайшем же выпуске новостей. И размышления комментатора в прямом эфире, что это, террористический акт или нет?, - я также послушал. Комментатор высказал своё мнение, что в ТАКОЙ стране, как Америка (США), терроризм подобного рода невозможен, типа, служащие безопасности великой страны силы велики, и поэтому уж точно бы они не допустили происшествия ТАКОГО теракта. Уже в Токсове при подходе к дому Марины и её матери я из того же радио в ушах узнаю о втором теракте второго близнеца. И пришёл я в дом добрых женщин как раз к первому телевизионному выпуску новостей после случившейся трагедии: теперь ясно, что это - теракты, но небоскрёбы пока стоят, хотя и горят...

На следующий день после американской трагедии я заезжал с купленными продуктами домой к маме в Кристину. Телевизор на кухне всё показывал и показывал врезающиеся в небоскрёбы самолёты, эти горящие небоскрёбы, эти рушащиеся небоскрёбы, репортажи с Манхэттена да из протараненного третьим самолётом Пентагона.

К чему я это про рухнувшие нью-йоркские небоскрёбы? Да по многим причинам, хотя бы потому, что ЭТО было...

...Прожил я в Токсове где-то до конца сентября. И вернулся к себе и маме в Кристину, благо, к этому времени бомжи поунялись.

Я поехал к Сергею Лабрадорову за оставленным у него на сохранение чемоданом с книгами и картами. Во время чаепития он, сожалеющий о моём отсутствии на его свадьбе, хотел похвастаться мне, как замечательно она была сыграна, для чего поставил посмотреть видеокассету с её записью. Он и его молодая жена Вика во время видеопросмотра комментировали мне происходящее на экране телевизора. Сказать, что мне было скучно смотреть снятое, нельзя, так как я пил чай с чем-то вкусным, то есть получал удовольствие от еды-питья, и видеоизображение воспринималось мной как что-то сопутствующее чаепитию и не мешающее ему. Гостеприимные же хозяева, молодожёны Сергей и Вика, комментируя видео как будто заново переживали тот их День. Я сделал такой вывод из наблюдения мной у них блеска глаз и улыбок на устах. И я не хотел их огорчать своим откровенным признанием в моей безразличности к просматриваемому нами документальному фильму, типа: мой долг как гостя требовал от меня тактичности к хозяевам.

– Да, да, как здорово!.. Просто замечательно!.. Как красиво!..
– временами поддакивал я взывающим к моей оценке увиденного хозяевам-молодожёнам.

И вот на экране пошли кадры видеосъёмки свадебного застолья, на котором, естественно, провозглашались тосты. Родственниками и прочими гостями. И тут одним из первых выступил с тостом, наверное, папаша невесты (наверное - потому что не могу утверждать точно, что это был именно папаша, ведь до этого момента - его тоста я смотрел видео невнимательно; то есть я всего лишь склоняюсь к мысли, что это именно папаша невесты сказал ТАКОЙ тост, так как подобного рода тосты, по-моему, произносят самые близкие родственники молодожёнов, или, вернее, антиподобного рода тосты). Так что же такое ляпнул-брякнул счастливый папаша невесты? Вот оно:

– Дорогие Серёжа и Вика! Желаю вам избежать случайной, то есть незапланированной, так сказать, беременности! Так что получше предохраняйтесь!

Услышав ТАКОЙ тост я чуть не захлебнулся отпитым глотком чая. Дожили! Вместо традиционного свадебного тоста-пожелания иметь молодожёнам побольше детей или просто детей прозвучало это самое нечто, что тостом-то назвать трудно, ведь не всё, что можно сказать, можно спеть или облечь в форму тоста. Ладно бы, если кроме подобного "тоста" (уже не могу писать без кавычек), прозвучал-таки вдогонку традиционный тост о прибавлении семейства. Но ведь его не последовало!
– вот что печально. Если не сказать ещё резче, типа: страшно-ужасно, омерзительно-отвратительно, тупо-глупо...

...И я, допивая чашку чаю, ловлю себя на мысли, что, зная столько лет Серёжу, то есть поняв его мировоззрение (которое я не разделяю и не одобряю), я могу констатировать факт: он нашёл себе действительно достойную его жену, воспитанную ТАКИМ папашей. И удивляться этому случившемуся на свадьбе Серёжи эпизоду я не удивлялся, зная его. Но, вознегодовав, я не стал высказываться об этом. Я просто встал и поскорее откланялся хозяевам после допитой чашки чаю, не оставшись на традиционные несколько партий игры в карты с ними, вдруг показавшимися мне большими пластмассовыми куклами Барби и Кеном, такими улыбающимися, но всё же мёртвыми, и которых сколько друг на друга не клади - детей всё равно у них не будет...

Я привёз чемодан от Сергея Лабрадорова домой. И если мои игральные карты лежали у него на сохранении без движения, то Книгу "Армия Наполеона" я сделал глупость порекомендовать почитать Сергею и его брату Виктору. А ведь они - нечитающие люди. Я такой вывод сделал очень давно. Я-то к этому времени помаленьку начал читать, а они по-прежнему оставались пребывать вне Мира книг. Короче, братья Лабрадоровы, не умеющие обращаться с книгами, порвали мне немножко мою Книгу!, ценную в деньгах и драгоценную по содержанию.

* * * (Звёздочки 56)

О работе. К осени этого года на работе у меня сложилась непростая ситуация. Во-первых, много хороших людей, знающих себе цену и недовольных медленным темпом роста зарплаты, уволилось, а на смену им пришёл всякий сброд, готовый работать за меньшие деньги. Естественно, что в такой ситуации оставшимся старым кадрам н'eзачем было повышать зарплату, типа: не нравится - увольняйтесь!, ведь смотрите, сколько готовых работать за меньшие деньги! Во-вторых, прекратилась помощь друг другу в работе, и стало намного тяжелее и труднее работать. Раскрывать виды помощи не буду, прошу поверить на слово, что раньше было намного легче. В-третьих, руководство ввело сдельщину, то есть сдельную оплату труда. Чем она хуже для такой работы, которую мы, работающие там, выполняли, опять-таки не буду разбирать, чтобы сэкономить время моё и читателя. Одно могу сказать: сдельщина на той нашей работе - это способ заставить наёмных работников работать задаром. В-четвёртых, из-за введения сдельщины резко понизилась техника безопасности производства: всему новому сброду (химически безграмотному и давно поставившему на своей жизни крест), а также некоторым "старикам", заражённым бациллой пофигизма от этого сброда, стала техника безопасности до лампочки, и на химическом складе в воздухе витала и под ногами была рассыпана вреднющая для здоровья пыль: лишь бы сделать побольше да побыстрее. В-пятых: отношения между сотрудниками склада стали напряжёнными из-за расцветшего индивидуализма в работе и даже стали доходить до открытых конфликтов. Все перечисленные обстоятельства влияли друг на друга в сторону их усугубления. Так что сказать, из-за чего конкретно я ушёл в ноябре с работы на химическом складе, я не могу. А получал я на момент ухода с этой работы более 10 тысяч рублей.

Значит, мне снова надо искать работу. Как же я не люблю это занятие! Замечу, что и из-за опасения нападения бомжей на меня, и из-за ухода с последней работы я перестал ходить в казино. Надолго ли?
– Забегать вперёд не буду.

Не имея диплома и профессии я устроился в типографию. Мне кадровица пообещала, что меня в процессе работы на полиграфической машине обучат профессии. Также она объяснила, что в моей трудовой книжке она не может записать слово "ученик", характеризующее мою работу в ближайшие месяцы, типа, так записывать не положено. И поэтому она записала меня с моего согласия "подсобным рабочим", что тоже соответствовало действительности, ведь я должен буду обучаясь работе на полиграфической машине у работающего на ней рабочего-профессионала помогать ему выполнением необходимых подсобных работ. Возражать против вписания в мою трудовую книжку меня как "подсобника" я не мог по причине отсутствия у меня выбора вакансий, необходимости как можно скорее приступить к работе (типа: нужны деньги), а обещание непродолжительного пребывания мной в этой должности и скорого оформления меня как "оператора какой-то полиграфической машины" лишь только устраняло мои сомнения в правильности моего выбора новой работы. Итак, кадровица пообещала мне немного потерпеть, учась и подсобляя.