И тогда случится чудо
Шрифт:
Поверьте мне, что я занималась этими археологическими раскопками именно потому, что чувствовала, что я возвожу прекрасный храм . Честно скажу – трудно было заставлять себя заниматься, но как только я почувствовала и увидела первые результаты, уже не то что «заставлять», а просто с нетерпением ждала, когда наступит время, которое я смогу посвятить занятиям, то есть ждала свидания с собой .
А разве признаваться себе в своих же «изобретениях» и понимать, что сама с собой столько лет «играла в прятки», легко? Да, тяжело, но как сладостно от этого освобождаться! Мне даже казалось, что я стала легче без этого рюкзака обид и кандалов гнева.
Но самым трудным делом оказалось простить себя . Прямо скажу, занятие непривычное для человека, то и дело «вытиравшего об себя ноги». Но вдруг понимаешь,
И всё это вместе приводит к пониманию того, что в тебе должен жить не строгий цензор или суровый оценщик, а верный и добрый друг, с которым тебя связывают взаимопонимание и доброжелательность. И вот к обретению такого друга и ведет эта работа. И не надо ждать скорых результатов – это путь, притом довольно каменистый и тернистый. И здесь я очень рекомендую полюбить слово «чуть»
Моя работа стала значительно результативнее, когда я стала замечать, что «чуть меньше болит», или «чуть меньше мучает изжога», или «чуть меньше устала », или «чуть легче встала» и т. д. И тогда эти «чуть» стали как будто складываться и уже вышли из категории «чуть», а стали ощутимыми улучшениями. Федор Иванович Шаляпин говорил, что в искусстве слово «чуть» решает всё: «чуть быстрее или чуть медленнее, чуть громче или чуть тише – и уже по-другому звучит произведение».
Но ведь и создание себя – это тоже искусство, значит, и здесь работают те же законы; творчество, любовь, терпение и благодарность.
Работая несколько месяцев, я поняла, что конца этой работе не будет. (Утешительный вывод, не правда ли?). Мало того, я поняла также, что конца этой работе просто не может быть , потому что мы взаимодействуем, реагируем, и реакции бывают самые разнообразные. Следовательно, если не убирать свое пространство и не стараться все время держать его в чистоте, ты опять будешь работать «складом», а значит, скоро соберешь корзину (и не одну) этого же добра. Я говорю: «Я поняла…» Думаете, что поняла, потому что такая умница? К сожалению, нет… Скорее, пришлось понять. Конечно, Мира мне это внушала и не один раз, помните:
Ты работай каждый день,
Лень тебе или не лень…
Увы, сбывались и следующие строчки:
Лада слушала, внимала,
Все как надо принимала,
Отмечала ряд побед,
И… спускала всё на нет…
А когда «спускала всё на нет», возвращались болезни. Вот так вот!
Но когда усвоила чёткую связь: работаю – здорова, бездельничаю или халтурю – болит (ну прямо-таки «собака Павлова»), вот тогда и пришлось понять, что «без труда не вынешь и рыбку из пруда», и «что посеешь, то и пожнешь». И «посеешь ветер (гнев) – пожнешь бурю (приступ боли)». И «как аукнется (раздражение), так и откликнется (изжога и тяжесть)». (Диву даешься, до чего мудрый народ!). А, поняв эту зависимость физического состояния от мыслей и эмоций, – поверила в эту связку.
В фильме «Лох Несс» есть любопытнейший диалог между девочкой и Ученым; они обсуждают, есть ли в озере чудовище. Ученый говорит:
– Мне надо увидеть, и тогда я поверю.
А девочка говорит:
– Нет, надо поверить – тогда увидишь.
Между тем, пришли неожиданные результаты. Исследования показали, что я практически здорова и можно было радостно позволять себе все более смелые отступления от диеты. Но, как говорил Христос: «Не думай, что входит в рот, а думай, что выходит изо рта». Я уверена, что самым главным моим достижением (и одновременно основой исцеления) было именно понимание этого постулата и проникновение
в его смысл.Во-первых, я действительно стала очень внимательной к тому, что говорю, и постепенно избавилась от тех безответственных глупостей («терпеть не могу», «ноги не идут», «спина отваливается», «глаза бы не глядели» и пр.), которые работают как программы. (Мира это называет «ментальной диетой»). Следовательно, отказавшись от безответственных формулировок, я избавилась от негативных программ, а это – существенный шаг вперед.
Во-вторых, эта работа научила меня думать, идти вглубь, к корню, вычленять причинно-следственные связи и смотреть на каждую ситуацию, как на урок. А любой учитель достоин благодарности. И в свете последнего вывода я решилась (но уже не так болезненно, безо всякого страха, просто решилась и всё!) посмотреть на свою личную жизнь, которая явно не складывалась.
Для начала я поняла, что она не была реализована по одной простой причине: идея была другая . Мы говорим:
личная жизнь
а была идея:
личная болезнь
Понимаете, занятие было такое: болеть и страдать. Работа такая – болеть, лечиться, лежать в больнице. И невдомек было, что в больнице не выздоравливают, в больнице болеют!
А теперь, когда подвалы были вычищены, тяжелые мешки выкинуты и солнечный свет наполнил дом, захотелось ЖИТЬ . Можно было бы, конечно, пойти к какой-нибудь гадалке, услышать про «венец безбрачия» и отдать солидную пачку «зеленых», чтобы этот «венец» сняли. Но я все-таки считала себя слишком хорошей ученицей своего Мастера, чтобы заниматься такими глупостями и так бесславно завершить ту гигантскую работу, которую мы проделали.
Я понимала, что причина моих неудач лежит где-то глубоко во мне, в моем поведении с мужчинами, в моем мировосприятии. Мне предстояло опять заняться анализом семейных связей и раскопками межличностных отношений.
На сей раз я начала с бабушки и дедушки. Это была очень дружная пара. Они многое пережили, на их поколение вообще выпало немало испытаний – и сороковые-роковые, и война, и послевоенные годы с их репрессиями и коммуналками, и шестидесятые с их прозрениями. Несмотря на тяжелые периоды, было такое впечатление, что они своей жизнью реализовали девиз «Жить долго и счастливо и умереть в один день». По счастью, они оба живы и реализуют первую часть этого девиза, перевалив через «золотой юбилей».
Я как будто смотрела фильм об этой жизни (что-то я помнила, а что-то восстанавливалось по рассказам и семейным легендам). В этом дуэте бабушка была явным лидером. Дедушка всегда много работал, а она занималась домом, воспитывала и образовывала детей. И вот сейчас, восстанавливая портрет этой семьи, я вдруг поняла свою ошибку: я всегда воспринимала бабушку как командира, начальника, почти «цербера». Я принимала ее волю и целеустремленность за жёсткость и даже жестокость. Теперь-то я понимаю, что она была мозговым центром, генератором идей, хранительницей очага. И дедушка всегда был спокоен за свой «тыл». Они очень красиво делали каждый свою часть работы, и все это гармонично соединялось в единое целое. Бабушка любила рассказ Горького «Сердце матери», где героиня говорит о своем погибшем муже так: «Он был красив, как счастливый человек, это я поила его счастьем ». И она действительно «поила счастьем» дедушку, а он с радостью припадал к этой чаше. Их дочка, моя мама, довольно спокойно, а иногда и нехотя, попивала из этого источника, ну а уж внучек приходилось поить просто-таки насильно.
И сейчас, рассматривая эту историю как бы из зала кинотеатра, я с улыбкой смотрю и радостно прощаю, и отпускаю свою вредность и упёртость. А также прощаю и их, моих дорогих стариков, за их страстное желание «железной рукой загнать в счастье», за их непонимание того, что нельзя «напоить человека, не испытывающего жажду».
Но вот где бабушка реализовалась сполна, так это в роли тёщи . Сколько же об этом персонаже ходит анекдотов, над тёщей насмехаются и даже издеваются. В нашей же семье между папой и бабушкой был настоящий роман. Иначе как «тёщенька» и «зятюшка» они друг к другу не обращались. И дело дошло до того, что отец посвятил ей стихи: