И только смерть разлучит нас

– Если я не соглашусь, это же ничего не решит, верно? – обречённым голосом поинтересовалась Дениз. – Вы услали мою няню и прислугу, придавили меня подносом и сели, перегородив проход к двери – мне даже не сбежать. Что ж, говорите, я слушаю.

– Начну издалека. Ты знаешь, что на каждом из аристократов лежит долг перед родом?

Девушка кивнула.

– И чем большей властью обличён человек, тем больший на нём лежит долг. Я – глава рода, а это значит, что именно от меня зависит благополучие и жизнь почти пятидесяти тысяч человек. Это не только кровные родственники из основной и побочных линий, это все, кто примкнул к роду посредством брака. И те, кто принёс клятву на крови кому-то из представителей ди Аламьен. Наш род существует почти три тысячи лет. Но это ещё не всё. Магия семьи – одна из Стихий, мы владеем Водой, и являемся одной из четырёх семей, которые обеспечивают безопасность Империи. Дар наследует только старший сын главы рода, непременно рождённый в освящённом Тремя браке. У моих предшественников случались бастарды, но ни один из них, даже если такой ребёнок родился раньше, чем герцог женился и произвёл на свет законного наследника, не унаследовали и крупицы родовой силы. На каждом главе рода лежит долг – обеспечить преемственность, родить сына. Причём, это событие должно произойти до того момента, как герцогу Варийскому исполнится тридцать два. Таков наш дар – магия рода отметит малыша, если его отец не перешагнул тридцатидвухлетний рубеж. Надо объяснять, что произойдёт, если герцог не успеет обзавестись потомком до этой даты?

Дениз кивнула.

– Сначала – ничего не произойдёт. Герцог проживёт столько, сколько ему отпущено Тремя, добросовестно выполняя свои обязанности. А когда он умрёт, то родовой дар исчезнет. Вода больше никому из магов не будет подчиняться, и границы Империи оголятся. А дальше – за несколько лет вымрут все, в ком есть хоть капля крови ди Аламьен. Лишённый магической подпитки род прекратит своё существование. Понимаешь, какая на мне лежит ответственность?

Дениз снова кивнула, но не ограничилась только жестом.

– Границы охраняют четыре Стихии, как они могут оголиться, если исчезнет только одна?

– Представь дом из четырёх стен. Останется ли он по-прежнему надёжным, если убрать одну? Или представь забор, в котором все доски разного цвета и приколочены произвольно, вперемешку. Когда все они на месте – забор крепок и неприступен, но стоит удалить все, допустим, синие доски, как в нём образуются дыры.

– Я поняла, - девушка поёрзала, устраиваясь поудобнее, и, наконец, втянула ногу под одеяло. – Я прониклась величием вашего долга, но каким образом он касается меня?

– Самым прямым. Мне уже тридцать, на рождение наследника остаётся не так уж много времени, и откладывать женитьбу ещё дальше неблагоразумно, поэтому я выбрал тебя своей женой.

– Где я, и где Империя, - пробормотала Дениз под нос, но герцог расслышал.

– Это была идея Георта… маркиза де Лаваль. Он обещал, что найдёт такую девушку, которая сможет утешить моё сердце. И знаешь, я вынужден признать, хоть не сразу это понял, что у него получилось.

Герцогиня смотрела на него во все глаза, не замечая, что одеяло сползло ещё ниже, и сквозь тонкую ткань сорочки он видит её грудь.

– Я был влюблён в маркизу де Лоринель, - скрипнув зубами, продолжил Демьен. – Но её отец отказался выдать её за меня, ведь Аранэлле всего семнадцать. Отец считает, что она должна ещё подрасти и окрепнуть, прежде чем вынашивать ребёнка, а я, как уже говорил, дольше ждать не могу. Долг роду довлеет над моими желаниями и чувствами! Поэтому мне пришлось согласиться на предложение маркиза де Лаваль и разрешить ему выбрать подходящую девушку по своему усмотрению. Понимаю, что это было не совсем честно по отношению к тебе, Дениз, но скажи – был ли у тебя выбор? Разрешил бы твой отчим самой решать, за кого идти замуж?

– Нет, - тихо ответила девушка. – Меня никто не спрашивал бы. Но и как поступили вы – неправильно! Маркиза де Лоринель, это та темноволосая красавица, которую вы посадили справа от себя?

– Да, это она, - глухим голосом ответил мужчина. – Понимаю, как чудовищно с тобой поступил, унизив перед всеми и обидев, но в тот момент я видел только слёзы Аранэллы! И не устоял, решив перед расставанием выполнить все её прихоти. Каюсь, не подумал о твоих чувствах и как всё выглядит со стороны. Мне стыдно, поверь, и в ближайшее время я намерен всё исправить.

– Каким образом? – хмыкнула девушка, рассматривая содержимое подноса.

– Маркиз де Лоринель вместе с дочерью покинули мой замок и отправились в своё владение. Больше здесь они не появятся. А я собираюсь стать самым примерным и внимательным супругом.

– Но как же, если вы любите другую?

– Мои чувства – это мои проблемы, тебя это никоим образом не заденет, обещаю! Отныне и пока смерть не разлучит нас, ты, Дениз – единственная моя женщина! Любое твое пожелание будет немедленно исполнено, только прикажи. Я очень постараюсь загладить все обиды, которые тебе нанёс.

– Скажите, а тогда… при первой встрече… почему… за что вы на меня рассердились? – Дениз поковыряла пальчиком краешек блюдечка и подняла на Демьена свои невозможные глаза.

Дыхание на долю секунды сбилось…

– Я не ожидал, что моя супруга окажется настолько красива, - честно ответил Демьен. – И рассердился не на тебя, а на Георта.

– Вы не любите красивых женщин? Но ваша… маркиза – красавица. Или вы не переносите светловолосых?

– Нет, как любой нормальный мужчина, я ценю женскую красоту. Но я понял, что Аранэлла, увидев, насколько моя жена ослепительна, очень расстроится. Она и так плакала целыми днями, когда я был вынужден объявить, что женюсь на другой. В тот момент я думал только о её чувствах, тебя я не знал. Больше – не осознавал ещё, что теперь ты – моя единственная, и я обязан заботиться о тебе в первую очередь. Ну, вот, я всё и рассказал – почему так вёл себя, почему обижал и злился. Понимаю, что словами не загладить вину, но я постараюсь подкрепить слова делами.

– Вы не любите меня, - произнесла Дениз. – Но и я вас не люблю. Странный союз, не находите?

– Обычный союз двух аристократов, - пожал плечами герцог. – В наших силах изменить отношение друг к другу. Видишь, насколько я откровенен? Как женщина ты мне нравишься, а как человека я тебя ещё не знаю. Но ведь это можно легко исправить, верно? Я буду узнавать тебя, а ты – меня. И кто знает? Может быть, мы сможем стать семьёй, а не только родителями наследника? – последние слова дались ему тяжелее всего.

Он старался обрисовать Дениз всю картину, как можно ближе к истине. Трудно недоговаривать, когда девочка сидит перед ним и смотрит такими чистыми глазами! Но заведомо лгать ещё сложнее.

Ах, Ролсен, Ролсен, что ты натворил, предок? Ты совершил подлость, а расплачиваются твои потомки и девушки, которые ни о чём не подозревают! Как найти условие, которое снимет это чудовищное проклятье? Где искать??? Братьев спрашивали не раз и не десять, но ответ настолько туманен, что никто до сих пор его не разгадал…

– Хорошо, - вернул его в реальность голосок Дениз. – Я вас выслушала и, надо сказать, вы были весьма убедительны. Соглашусь, что выбора ни у меня, ни у вас не было. И раз нам всё равно вместе жить, то глупо держаться за обиды и продолжать воевать. Лучше попробовать договориться и наладить отношения. Но не думайте, что я так легко простила, забыла и растаяла!

– Спасибо! – серьёзным голосом ответил Демьен. – Спасибо, что даёшь нам шанс. Думаю, тебе пора перестать мне выкать, как-никак, мы – супруги. Если сложно, то пока хотя бы наедине, называй меня Демьен и на «ты».