И ты, Брут...

— Ты мне голову не дури! — прогремел император. — Я за полчаса до того, как твоя банда вломилась в дом Бугрова я был у него. Он при мне открывал сейф и доставал из него кое-какие документы. Так вот, этот чертов ящик был до отказа забит пачками баксов и стопками бумаг. И все они пропали!

— Но мы ничего не брали!..

— Нет?!.. Тогда куда же они делись? Испарились?!.. Растворились в воде?!.. — продолжал орать император. — Нет, это ты их взял! Ты со своей бандой не сумел открыть сейф, в доме Бугрова, выдрал его из стены и увез. А потом в спокойной обстановке вскрыл, выгреб деньги и ценные бумаги, а ненужный ящик утопил. Ты думал, тебя не найдут, но ты просчитался, тебя вычислили, а когда мои ребята взяли твою бригаду, ты сочинил историю про толстяка и подсунул нам пустой сейф, рассчитывая протянуть время, а самому смыться. Эх, рано я тебя отпустил! Но знай, Игорь, у тебя ничего не выйдет! Мои ребята достанут тебя и твоих выродков из-под земли, и уж тогда нарежут из ваших шкур ремней. Ты меня понял, мерзавец?!..

— Да понял я, — ответил я автоматически и отключил телефон.

Я стоял оглушенный с ощущением, будто у меня между лопатками к шее ползет огромное насекомое с мокрыми мохнатыми лапками. Чем дальше в лес, тем больше дров. Каждое последующее негативное событие, произошедшее в моей жизни, начиная от встречи в метро с бугаем, было одно чудовищнее другого. И вот наконец предел — дальше, по-моему, ничего хуже случиться не может. Конечно же, я все понял. Мне было ясно, что на мою "бригаду" повесили свыше миллиона баксов, да еще несколько лимонов в ценных бумагах, и теперь за этот груз я в ответе. Мне было ясно, что рано или поздно император нас схватит, а если и не он, то это сделает милиция. Но самое главное мне было ясно, что я в этой жизни конченный человек. Но куда же, куда могло деться содержимое сейфа? Ответить на этот вопрос, как мне кажется, мог один человек. И я стал набирать номер Чумы.

К телефону подошла шмара. Томная и медлительная, она долго подносила трубку к уху, наконец, произнесла:

— Алло?!

После разговора с императором в горле у меня стало сухо. У меня не было под рукой стакана минералки, и я, чтобы было легче говорить, прокашлялся:

— Здравствуйте. Мне Саша нужен.

Шмара долго соображала, наконец, выдала ответ:

— Его нет дома.

— Когда он появится не подскажете?

Снова пауза. Если шмара все делает так же медленно как соображает, то она успела отстать от жизни лет на двадцать. Вот в чем секрет ее молодости.

— Не знаю, — произнесла она вскоре. — А кто вы?..

— Я Игорь. Я вчера утром к вам приходил с девушкой.

— А-а… Я вас вспомнила… — из мира, где минута растянута на час, откликнулась мать Чумы. — Вы знаете, Игорь, как утром Сашу увезли какие-то ребята, он с тех пор дома не появлялся. Я начинаю беспокоиться не случилось ли с ним что.

"Парня еще утром избили в доме какие-то типы и увезли неизвестно куда, а она только начинает беспокоиться", — подумал я и стал утешать шмару:

— Вы не беспокойтесь, с Саньком все в порядке. Мы были вместе до трех часов. Когда распрощались, он остался сидеть в кафе.

Шмара так долго молчала, что я уж было решил, будто она вышла на крылечко покурить из своего знаменитого длинного мундштука сигаретку, и когда уже хотел отключить мобильник, он снова ожил.

— Вот что, Игорь, — произнесла она нерешительно. — Позвольте дать вам дружеский совет. Держитесь подальше от моего сына. Саша человек пропащий. Он недавно вышел из тюрьмы, и как мне кажется, недолго задержится на воле. Вы производите впечатление солидного и серьезного человека, и мне бы очень не хотелось, чтобы у вас возникли неприятности. А они у вас обязательно возникнут, если вы будете продолжать дружить с моим сыном.

Надо отдать должное шмаре. Имея блатного сына, сама она говорила правильным и интеллигентным языком, и это меня подкупало.

— Поздно, мадам, вы решили дать совет, — тяжко вздохнул я. — Неприятности у меня уже возникли.

— Очень жаль, — печально промолвила женщина. — Между прочим, опять приходили какие-то типы, спрашивали, где Саша. Еще они интересовались, не звонил ли Игорь. Я не знала кто такой Игорь, а вот теперь, когда вы назвались, поняла, что они разыскивают и вас.

— Люди были не из милиции? — быстро спросил я.

— Не думаю. Во всяком случае, удостоверений они не предъявляли. Двое крепких парней на белом "Мерседесе".

Сообщение о парнях я воспринял спокойно. Отметив про себя, что засаду, по всей видимости, император устроил не только у моего дома. Пора было заканчивать разговор — телефон все же не бесплатный, и я стал прощаться:

— Спасибо, мадам, за информацию. Если объявиться Саша, пусть позвонит мне на сотку. Всего доброго! — и я отключил мобильник.

Открылась дверь, на балкон вырвались звуки музыки, смех и говор. В дверном проеме возникла голова Лены. На лице молодой женщины было написано недовольство.

— Ну почему так долго, Игорь! — громко спросила она.

— Минутку! — я сделал жест, означавший "не мешай".

Лена сообразила, что я очень занят, и осторожно прикрыла дверь, а я отошел в угол балкона и, глядя вниз на тротуар, где какой-то парень, открыв капот стареньких "жигулей", возился с мотором, задумался. Раз люди императора охотятся за мной и Чумой, значит, они охотятся и за Настей. Невелика для них, конечно добыча, постольку поскольку ее, как мне кажется, особо никто всерьез не принимает, но, тем не менее, девушке тоже грозит опасность. Интересно, все ли с ней в порядке? Я достал из кармана клочок бумажки, на котором был записан номер домашнего телефона девушки и стал нажимать на кнопки мобильника.

К телефону подошел мужчина, очевидно, отец девушки, с резким отрывистым голосом, который вполне мог бы принадлежать военному в звании полковника, а то и генерала.

— Да, я вас слушаю! — произнес он так, будто скомандовал "к бою!"

Давненько я не ходил в атаку — с тех самых пор, как вернулся из армии. Я стушевался, однако быстро оправился и, слегка изменив голос, чтобы казаться моложе, сказал:

— Здравствуйте. Извините, пожалуйста, мне Настю к телефону можно?

— А ты что хотел, парень? — пробасили в трубку.

"Если он будет так разговаривать со всеми Настиными мальчиками, то его дочка рискует засидеться в девках, — подумал я. — Но за парня спасибо".

— Поговорить.

— Спит она. А ты кто такой-то?

Хотел бы я ему сказать пару ласковых слов в ответ, чтобы знал как задавать бестактные вопросы, да сдержался и голосом мальчика из церковного хора пропел:

— Игорек я. Настин приятель.

— Что-то я никогда не слыхал о таком, — проворчал папаша девушки. — А лет-то тебе сколько?

— Большой я уже, — сказал я обычным голосом. — Тридцать пять стукнуло.

Мужчина мне, по-видимому, не поверил.

— Ладно, парень, не обижайся, — сказал он примирительно. — Я отец Насти, должен знать, с кем моя дочка дружит. Учишься небось?

По-моему, у Настиного папы любимым занятием в жизни было после плотного ужина сесть в кресло, положить ноги на журнальный столик и, взяв в руки телефонную трубку, развлекать себя разговорами с дочкиными знакомыми. Во всяком случае, от беседы со мной, как мне казалось, он испытывал удовольствие.