И ты познаешь любовь

– Спасибо. Она очень красивая, – сказала Ольга и осторожно, стараясь не уколоться, взяла розу.

– Красота этой розы не может затмить вашу красоту, – с восторгом произнес Шульц.

– Я не понимаю вас, – Ольга улыбнулась и покачала головой.

Шульц тоже улыбнулся и стал жестами объяснять смысл сказанных им слов.

– Поняла, поняла… Вы сказали, я красива, как и эта роза, – глаза у Ольги заблестели. – Вы с такой любовью ухаживаете за цветами, наверное, потому что любите их.

Теперь настала очередь Шульца покачать головой. Ольга показала на цветы, затем коснулась рукой Шульца.

– Да, я люблю цветы еще с детства. Мне доставляет большое удовольствие ухаживать за ними. Они живые и, так же как и люди, понимают доброе отношение. Когда мы переехали в этот дом и я увидел запущенный сад, мое сердце болезненно сжалось. Я предложил господину Дитриху свои услуги и стал помимо работ по дому выполнять работу садовника.

Из сказанного Шульцем Ольга поняла лишь фамилию Дитрих.

– Дитрих! Кто это? – Ольга с нескрываемым любопытством ждала ответа на свой вопрос.

Шульц, похоже, понял Ольгу и стал поспешно что-то говорить. И опять Ольга уловила только имя… Генрих Дитрих. Ей не составило большого труда понять, что садовник называл Генрихом Дитрихом немецкого офицера.

– А как зовут вас? – Ольга сделала выразительный жест рукой. – Ваше имя?

– О-о-о… Меня зовут Шульц Хофман. К вашим услугам.

– Спасибо, Шульц, вы очень любезны.

Держа розу в руке, Ольга продолжила свой путь. Она медленно шла по тропинке, любуясь великолепием летнего сада.

– Генрих Дитрих, – чуть слышно прошептала она и с силой сжала стебель цветка, но тут же острые шипы впились ей в кожу.

Ольга от неожиданности вскрикнула и разжала руку. Цветок упал на землю.

– Какая я глупая, причем же тут цветок? – укорила себя Ольга и наклонилась, чтобы поднять розу.

Но в этот момент она услышала женский голос. Ольга выпрямилась, так и не подняв цветок. В нескольких шагах от нее за садовой оградой стояла девушка и подавала ей какие-то знаки. Девушке на вид было лет двадцать пять, и во всей ее фигуре и манере держаться было что-то серьезное и строгое. Ольга удивленно пожала плечами и подошла к ограде. Девушка, продолжая жестикулировать, что-то говорила по-немецки, но Ольга не понимала ее.

И тогда девушка четко и ясно произнесла по-русски:

– Извините меня, но не могли бы вы сказать, который сейчас час?

Ольга поднесла руки к лицу и срывающимся от волнения голосом воскликнула:

– Вы-ы-ы… русская? – прижавшись к ограде, Ольга схватила девушку за руки. В ее глазах заблестели слезы, еще секунда – и она не справится с ними. – Говорите, прошу вас. Кто вы, как вас зовут? Вы русская?

Девушка застыла от неожиданности, не в силах произнести ни единого слова. Она ожидала любой реакции, но такого…

– Почему вы молчите?.. Говорите, прошу вас…

Наконец девушка преодолела минутное замешательство, охватившее ее, и сказала:

– Нет, я всего лишь на одну четвертую русская. Моя бабушка – русская, она родом из России.

– Бабушка!? Как зовут вашу бабушку? Ее имя?

– Татьяна Львовна.

– Татьяна Львовна… – Ольга запрокинула голову. – Боже, я чувствовала, что сегодня должно произойти что-то необычное. Прошу вас, говорите, говорите… Если бы вы знали, как приятно слышать родную речь. Мне казалось, я уже больше никогда не услышу ее. Го-во-ри-те…

– Успокойтесь, не надо так волноваться, – произнесла девушка и провела рукой по Ольгиному лицу, вытирая слезы. – Меня зовут Эдит Витхайт. Я проходила мимо и решила спросить, который сейчас час.

– Который час??? – Ольга посмотрела на Эдит и увидела у нее на руке маленькие часики.

Эдит перехватила взгляд Ольги и, зардевшись, пояснила:

– Мои часы все время отстают, и я всегда по их вине куда-нибудь опаздываю.

– А сейчас… вы спешите? – в голосе Ольги было столько мольбы и боли, что Эдит невольно содрогнулась.

– Нет, я свободна. Если хотите, мы можем с вами поговорить. Только вот эта решетка… – Эдит смущенно улыбнулась и провела рукой по металлическим прутьям ограды, отделявшим девушек друг от друга.

– Да, да… Пойдемте, там впереди есть калитка. Я покажу.

Ольга отворила калитку и повела девушку по садовой дорожке мимо дома вглубь сада.

– Здесь так красиво! – Эдит зачарованным взглядом окинула сад. – Как должно быть замечательно жить в таком великолепном доме и каждый день гулять по садовым дорожкам, любуясь красотами природы.

– Я не знаю, – безразличным тоном ответила Ольга. – Этот дом мне не принадлежит, я здесь всего лишь… – Ольга запнулась, не в силах произнести слово «пленница», и с болью посмотрела на Эдит.

– Вы, наверное, гостите в этом доме? – спросила Эдит первое, что пришло ей на ум.

– Нет, нет! – Ольга, сжав кулачки, резко выпрямилась.

– Простите меня, – Эдит невольно смешалась, – если я сказала что-то не то. Но поверьте, у меня даже в мыслях…

– Нет, это вы меня простите, – поспешно перебила Ольга девушку. – Этот дом, сад… – в голосе Ольги зазвенели нотки злости. – Прошу вас, давайте не будем об этом говорить, по крайней мере, сейчас.

Она замолчала, и они несколько минут шли по тенистой дорожке, прислушиваясь к долетавшему до них городскому шуму.

«Почему я не могу все рассказать этой девушке?» – внезапно подумала Ольга и внимательно посмотрела на Эдит.

Мгновенно ее охватило тревожное предчувствие, предчувствие, что девушка неслучайно оказалась около садовой ограды в тот момент, когда Ольга прогуливалась по саду. Эдит заговорила с ней по-русски. И если в первый момент это ошеломило Ольгу и она на какой-то период не смогла трезво оценить обстановку, то впоследствии поведение Эдит показалось ей подозрительным. Она решила рассеять свои сомнения и задала Эдит вопрос, который застал девушку врасплох, и та в первое мгновение не нашлась, что ответить. Девушка, словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, и со стороны это выглядело забавно. Ольга невольно улыбнулась. Непонятно почему, но Эдит все больше и больше нравилась ей.

– Мне трудно сказать, почему я обратилась к вам именно по-русски, – наконец Эдит смогла сказать что-то вразумительное. – Мне показалось, вы не понимаете меня. А так как кроме немецкого языка, я знаю еще и русский, то я рискнула.

– И у вас это неплохо получилось, – заметила Ольга.

– Я вас не понимаю. Вы в чем-то меня подозреваете?

– Нет, что вы. Это я так… к слову, – глядя на Эдит, Ольга могла поклясться, что та говорит ей неправду.

– Вы так и не сказали, как вас зовут, – Эдит решила сменить тему разговора, боясь, что если Ольга задаст еще несколько вопросов, то она совсем запутается или, лучше того, расскажет ей всю правду.