И тысячу лет спустя. Трэлл

Тогда Райан подошел к Марне. Его тяжелое дыхание обжигало ее щеки.

— Я отвернулся от Бога, чтобы быть с тобой. Я нарушил свой обет. Я стал грешником. Вот, насколько сильно я люблю тебя! Вот насколько! Этого мало?!

Марна не сдержала стон. Впервые она слышала эти слова от Райана, с которым больше не могла быть. Она опустила глаза, но продолжала слушать его.

— Что это за глупые законы? Что за глупость здесь происходит? Я никогда не пойму язычников! Ты не любишь его — зачем же быть его женой?! Чтобы меня уберечь от смерти?! Я того не прошу! Пусть встает и сражается! Дай мне сейчас же свою руку, и мы уйдем с тобой отсюда вдвоем.

Райан протянул Марне руку, чтобы она взяла его ладонь и обвила своими пальцами. Вёльва посмотрела в глаза Олега. Теперь она видела его плохо из-за слез, выступивших на ее глазах, но она знала точно: обещание нарушать нельзя.

— Я не против, — заговорил сипло Вадим. — Пусть сражается со мной. Кровь за кровь, как и сказано. Кто-то должен умереть. Трэлл прав. Олег нарушает закон, оставляя меня в живых.

— Почему вам всегда так хочется убивать? — закричал Райан, обернувшись к Вадиму. — Почему живете вы не ради жизни, а ради смерти?! Почему не может быть все так просто?! Почему Марна не может уйти со мной, если она любит меня?! Почему Олег должен сражаться с тобой за меня, если это я убил твою дочь?!

Райан снова повернулся к Марне.

— Дай мне свою руку, и мы уйдем. Давай же!

Марна никогда прежде не видела Райана таким злым. Никогда прежде она не видела его кричащим и таким опасным.

— Я не… могу, — тихо промолвила вёльва.

Тогда Райан стиснул зубы, сжал кулаки и бросился на Вадима и Олега.

— Давайте! Сражайтесь же! Убейте меня! Ну! Что мне сделать, чтобы вы оставили нас в покое?

Вадим и Олег заломили руки Райана за спину и повалили его на колени.

— Это действительно несправедливо, Олег, — вдруг заговорила Марна, идя на поводу у своей боли. — Ты спросил меня… какую цену ты должен заплатить за убийство своего же дяди, но разве он убит? Разве он убит? А как же кровь за кровь?

Вёльва вышла вперед.

— Прошу тебя, отпусти нас с Райаном. Ты ведь и так знаешь, что никогда я не смогу быть его женой, так разве есть толк в том, чтобы мучить меня?

— Что это значит, Марна? — Райан кричал ей, но никто не собирался отвечать трэллу.

— Все здесь по совести, вёльва, — за Олега отвечал Вадим. — Я проиграл этот бой Олегу, и твой Райан теперь останется жив. Олег рискнул своей жизнью ради тебя, и он заслуживает того, что ты ему обещала. А если же откажешься от своего слова — то и я откажусь от своего и пролью кровь твоего любимого за кровь моей дочери.

Райан пытался вырваться из хватки двух мужчин, но Вадим и Олег держали его крепко. Марна пыталась совладать со своим дыханием. Ей чудилось, что она снова слышит голос Рузи Кара где-то вдалеке, что она слышит Марину.

— И будет у тебя еще двое детей, но от разных мужчин…

И если первый — это Олег, быть может, судьба все же разрешит Марне однажды вернуться к Райану? Быть может, однажды, когда он уже будет женат на другой, чтобы исполнить то, что было предначертано?

— Главное, не разлюби меня, Райан… не разлюби меня к этому времени…

***

Марна бродила у реки, выгуливая Бруни и его беременную волчицу. Та река казалась теперь такой спокойной и гладкой. Еще день тому назад Волхов с жадностью глотал и пережевывал тела, а затем, будто отрыгнув, выплевывал их на берег. Девушка наклонилась к воде, чтобы умыться. Далось ей это с трудом: слишком много из разреза на лице вытекло крови, которая теперь застыла неровной, толстой и уродливой корочкой. Половина лица опухла и вдвое увеличилась в размере.

— Шрам, — прошептала Марна на выдохе, едва коснувшись пальцами своей щеки. — Какой же страшный у меня будет шрам…

Она вдруг ухмыльнулась и посмеялась над собой, а затем села на берег, отломила соломинку и начала ее жевать. Случись такое с ее лицом раньше — Марна не смогла бы найти в себе силы жить дальше. Теперь же этот порез и наружность в целом беспокоили ее меньше всего. Бруни лег в ее ноги и уткнулся мокрым носом в ее колено.

— Мой самый верный друг, — она гладила его по спине. — И что бы я делала без тебя?

Мирослава вдруг встала, вернулась к реке и всмотрелась в свое отражение. Что-то было не так.

— Я видела это лицо прежде… Но где? — удивленно прошептала она, затем всмотрелась в отражение еще раз и провела пальцами по уродливому порезу, идущему от самого левого уха к подбородку, порезу, который позже станет таким же уродливым шрамом.

Эпилог

— Труп лежал в земле около двух месяцев, может больше, — криминалист снял перчатки и кинул в пластиковое ведро, которое стояло под металлическим столом, и начал натягивать свежие. — Трудно сказать, поскольку зимой температура земли ниже, и тело разлагается медленнее. Вот здесь, — он поднял черную руку женщины и указал на место подмышкой, — вот здесь уже мясо отваливается от костей, стоит к нему только прикоснуться. А здесь — руки и ноги еще целы.

— Что вы скажете о ее шраме? — Аристов достал пачку сигарет.

— Эй-эй, здесь не курят! Уберите… Шрам… Это очень старый шрам. Он у нее был давно, может, еще с молодости. Остался только аккуратный, давно затянувшийся рубец.

— Молодости?

— Женщине явно за сорок пять, может, пятьдесят.

Аристов поперхнулся собственными слюнями и присел на табурет.

— Эту женщину опознали. Ее зовут Мирослава Новикова, и она утонула два месяца тому назад в реке. На тот момент ей было двадцать пять. Как она могла постареть на двадцать лет за два месяца?

— Вы у меня спрашиваете? Значит, неверно опознали, — криминалист нервно сдернул с себя перчатки во второй раз и бросил их в ведро, промахнулся.

Он сел рядом с Аристовым на соседний табурет.

— Впрочем, дайте мне тоже закурить.

Так они и сидели, затягиваясь едким дымом, напротив стола для вскрытия трупов, а на том столе абсолютно голая и разлагающаяся лежала Мирослава Новикова.

— Я сделал все нужные анализы, взял ее зубы и костную ткань, сделал КТ коленных суставов. Этой женщине больше сорока пяти. Здесь и анализы не нужны — вы видели ее лицо?

— Не знаю. Лицо трупа как лицо трупа. Они все одинаковые, — безучастно ответил Аристов.

— Но вы говорите верно о том, что это пропавшая, поскольку ее ДНК и…

— То есть это все же Мирослава Новикова?

— Получается так… Вот ведь загадка, такого у меня не бывало ранее. Что такого может произойти с человеком, чтобы так состариться? Может, какое-нибудь генетическое заболевание?

— Наверное, — все также равнодушно ответил Марк и затушил окурок своим большим пальцем, чтобы выбросить его в ведро.