И тысячу лет спустя. Трэлл

— Ут-ред! Ут-ред! — кричали словене и некоторые, уже пьяные, норманны, на которых Рёрик злобно смотрел и шипел.

Казалось, и конунг уже не мог найти себе места. Он всерьез думал о словах ведьмы, и тело его потело. Вдруг невеста вынула из-за пояса своего отца меч, сделала шаг к бочке и толкнула ее ногой с остервенением. Крышка открылась, и красная вода хлынула рекой, заливая собой пол. Но то было не только вино. То была кровь. То была голова, подкатившаяся к ногам довольного Святослава, что сидел во главе стола. И волосы Ольги, прежде белые, сделались совсем красными от вина и крови. Как только вся жидкость равномерно распределилась по полу, части тела Утреда, что были сложены в бочке, стали видны всем в зале. Оторванные руки и ноги. Туловище, разрубленное еще на три куска. Голова, лежащая посреди залы. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Все пытались прийти в себя и осознать увиденное. Ефанду стошнило прямо на стол, и именно звук, изданный ее ртом, привел Рёрика в чувства. Он соскочил с места и обнажил меч. Все остальные, варяги и словене, сделали то же самое, и звук железа зазвенел в ушах. Тогда Ольга издала истошный крик, подбежала к голове Утреда и вонзила в нее меч отца.

— За словенов! За мой народ! За Новгород! За Олега! — кричала она вне себя. — За Ефанду и за отца! Убирайтесь с нашей земли, поганые норманны! Не бывать этому союзу никогда!

Олег посмотрел на Вадима. Он и не знал, что все закончится именно так.

— Зачем ты их пощадил в Итиле? К чему это все?

— Они не заслуживали смерти, достойной викинга. Нет, не видать им своей Вальхаллы. Пусть поплатятся здесь и сейчас, в этих стенах за все содеянное. За тебя. За мою дочь Ефанду. За Глеба, которого больше с нами нет. И этот пес, правда, решил верить, что я пойду с ним на союз?

Череп Утреда раскололся на две половины, и глаза, застывшие в страхе, вылезли наружу. Изо рта вылилась последняя кровь. Марна схватилась за плечо Райана, вонзив длинные ногти в его рукав. Райан и сам был напуган не меньше. Свободной рукой он потянулся за ножом, что был спрятан в его ботинке. Олег смотрел на Марну, беспокоясь о том, что она думает и что чувствует. Тело Рёрика тряслось от переполняющего гнева. Харальд не мог отвести глаз от головы собственного младшего брата, которая теперь и вовсе не походила на голову. Не ожидая от себя подобного, он заплакал, но тут же утер слезы грубым движением. Из его груди вырвался рык, и он помчался к Вадиму.

Марна почти ничего не видела. Ее разум отказывался видеть что-либо. Все смешалось: звон мечей, запах крови и вина, крики мужчин. То было настоящее месиво, и не разобрать было ни лиц, ни голосов. Райан толкал ее в плечо, чтобы разбудить и вырвать из ступора. Ирландец схватил ее сзади за шею и наклонил вниз.

— Лезь под стол!

Она подчинилась ему, ничего не соображая и действуя машинально. Райан полз впереди и тянул за собой девушку. За столом уже никого не было: все мужчины сражались друг с другом в центре залы, и половина головы Утреда прыгала от одних ног к другим, оставляя за собой кровавые следы. Наконец, она закатилась под стол, прямо к лицу девушки. Мирослава зажала рот рукой, чтобы сдержать рвотный позыв. Райан обернулся и отдернул ее ладонь ото рта: по лицу Марны стекали капли крови. Она прокусила собственное мясо, от шока даже не почувствовав боли. Они доползли до другого конца стола, где прежде сидели словене. Как только Райан и Марна вылезли наружу и собрались было бежать через двери, они увидели, как в залу ворвалась целая толпа мужчин, столкнув беглецов с ног. Однако воины не были похожи ни на норманнов, ни на ильменских словен. У них были темные волосы и темные глаза. Одеты они были как дикари. Вооружены всем, чем придется. Один из них, запнувшись о Райана, занес над ним топор, но Синеус тут же остановил дикаря и указал на ильменских словен.

— Древляне! — заорал Синеус, поднимая Райана с пола, и тут же отскочил назад от меча Святослава.

Райан, воспользовавшись моментом, вновь схватил девушку за руку и побежал прочь из залы. Они скрылись за углом, чтобы отдышаться.

— Древляне? — повторила услышанное вёльва. — Значит, конунг Рёрик все же не дурак. Он знал…

Райан кивнул головой, сделал несколько жадных вдохов и утер пот рукавом.

Древляне и словене ненавидели друг друга, и за хорошую порцию монет, шкур или женщин первые могли послужить врагу своего врага с удовольствием.

— Жди меня здесь... Не двигайся.

— Нет, — Марна зацепилась руками за ворот его рубашки. — Не оставляй меня одну.

— Я скоро буду... Я должен помочь им.

— Кому им?!

— Олегу и Вадиму!

— Ты всего лишь трэлл... Не воин, — спорила она и удивлялась: разве не этого она и ждала от Райана все время? Чтобы он, наконец, стал мужчиной.

— Держи, — он протянул ей свой нож. — Себе я найду какое-нибудь оружие внутри.

Райан убрал руки Мирославы со своей груди, отдал лезвие и нырнул обратно в помещение, полное грохота, криков и стонов. В конце коридора послышался истошный женский вопль. Служанка. Она молила о помощи. Марна бросилась вниз по лестнице не раздумывая. Один из древлян, которых нанял Рёрик, решил отстать от своих собратьев, чтобы полакомиться нежным женским телом. Животное насиловало ее. Марна остановилась в коридоре, крепко сжимая рукоять ножа. Оставалось только нанести один четкий и резкий удар в спину или шею, но рука никак не поднималась и слабела с каждой секундой. Кто бы ни был перед ней — словен, древлянин или норманн, то был человек.

Служанка, прижатая спиной к стене, заметила ее и закричала пуще прежнего. Медлить было нельзя. Теперь опасность угрожала не только служанке. Марна быстро побежала к древлянину, чтобы он не успел ее заметить, но как только она занесла над его шеей руку, он резко обернулся и махнул ножом. Служанка скатилась по стене, а Марна упала на пол. Невероятная боль с такой силой пронзила лицо и каждую клеточку мозга, что она не могла кричать. Прижимая руку к окровавленной щеке, из которой фонтаном хлестала кровь, Мирослава ползла по полу, пытаясь добраться до лестницы.

Древлянин пошел за ней, но он не собирался ее убивать. Он лишь хотел сделать с ней то, что не успел доделать со служанкой. Мужчина подошел к вёльве, опустился перед ней на колени, схватил ее обеими руками за бедра, потянул к себе, перевернул на спину и задрал юбку. Он трогал грязными руками ее белые ноги, словно какое-то животное, довольно смеялся и скалился. Он разорвал на ней рубашку и ухватился обеими руками за груди. Марна смотрела на служанку, забившуюся в углу и не спешившую на помощь.

— Райан! — закричала Мирослава не помня себя от страха. — Олег!

Она оттолкнула древлянина руками, и кровь из щеки тут же хлынула с новой силой. Мужчина вновь посмеялся, приблизился к ее лицу и облизнул порез языком. Полная отвращения, вёльва пнула его ногами в причинное место, и древлянин не на шутку озверел. Он крепко схватил ее, бросил на живот и оголил ягодицы. Совесть служанки проснулась в нужный момент. Девушка набросилась на насильника сзади и вцепилась ногтями в его глаза. Тот завопил, и это дало Марне возможность убежать за помощью.

Когда она уже была у дверей залы, она услышала последний крик девушки. Ослепший древлянин вспорол ей живот от самого пупка до горла.

Мирослава зашла в залу так уверенно и так просто, будто все самое страшное было позади. Будто бoльшая опасность ей не угрожала. Святослав и Олег стояли спиной к спине, отражая удары древлян. Рёрика нигде не было. Древляне, словно зверьки, скакали по столу и крушили все на своем пути. Мира пыталась взглядом найти Райана. Жив. Он занимался другими древлянами, но никак не решался напасть на варягов. Вдруг ирландец, прервав бой, остановился напротив вёльвы.

— Марна! — закричал он и оставил бой.

Марна обернулась: за ее спиной стоял насильник с окровавленными глазами. Древлянин занес над ней нож, но Райан успел подлететь вовремя: он упал на колени под боком Марны и воткнул меч в живот дикаря. Лезвие прошло насквозь. Звук металла, пронзающего плоть. Его не спутать ни с чем. Насильник упал на колени, и тогда Райан вставил меч до самого конца, провернул его несколько раз, и что-то внутри плоти хрустнуло. Ирландец вынул оружие, схватил Марну за плечо и вывел из залы.