И все небо для нас

Об этом я забыла. Все, что было важно, это просто идти, присматривать за сестрой и соблюдать режим. Давно живу как робот.

– Я сама толком не в курсе. В школе сказали, что она побила какого-то мальчика, а сестра – что наваляла ему за дело. Он обижал нескольких одноклассниц, и она решила вступиться за них. Выговор почему-то сделали ей, а не тому задире.

Дядя улыбается. Его взгляд грустный, но из-за морщинок у глаз кажется, что это добрая грусть. Если брать вкусы, то я бы описала это как соленую карамель.

– Потому что миром правят стереотипы, Вера, – замечает Тихон. Соглашаюсь кивком. – Общество так натренировали. Если мальчики дергают девочек за косички и заглядывают им под юбки, то это якобы нормальный процесс взросления. На самом же деле взрослые сами поощряют в сыновьях склонности к насилию и нарушению чужих границ. Интимная жизнь должна быть неприкосновенной, и я сейчас говорю не о сексе.

Такого от него я уж точно не ждала. Бывало, что я обсуждала с подругами тупые вопросы или шутки, связанные с половым созреванием, но не с мамой. А тут не только мужчина, но еще и родственник, не стесняясь говорит о таких вещах.

– Я тебя смутил?

Отворачиваюсь.

– Извини, если затронул чувствительную для тебя тему, – он недолго молчит, а потом доверительным тоном добавляет: – Помни, табу – те же стереотипы. По-настоящему свободной ты станешь тогда, когда они перестанут тебя волновать. Только проявляй осторожность, потому что свобода от ограничений разума и вседозволенность – разные вещи.

После долгой паузы выдаю:

– Ты странный.

– Я знаю, – добродушно смеется он.

# # #

Когда мы подходим к небольшому ангару, на небе стягиваются облака и заслоняют собой солнце. Ветерок становится прохладнее. Мила, напрыгавшись, устало бредет рядом. Раньше она часто хватала меня за руку, но за последние дни в пути отдалилась.

– О, Тихон! Давно ты к нам не заходил! – нас встречает крупный крепкий мужчина.

– Добрый день, Вано, – дядя пожимает тому руку.

Судя по имени и внешности он грузин. Вано смотрит на нас и широко улыбается.

– Это те девочки, о которых ты говорил? Племяшки твои?

– Да. Вера и Мила.

– Плиятно познакомиться! – влезает сестра и тянет огромному, по сравнению с ней, Вано маленькую ручонку.

Он склоняется, аккуратно пожимает ее руку:

– Добро пожаловать, принцесса, – и подмигивает.

– Погода сейчас что надо. Возьмите с собой чего-нибудь покушать и плывите с богом, – Вано поворачивается ко мне. – Ты чего такая надутая, Верочка?

– Лицо у меня такое, – колко отвечаю я, и тут же жалею об этом.

Вано усмехается и качает головой, потом кидает взгляд на Тихона.

– У меня сын тоже иногда бунтует. Все подростки особенные, верно?

Они с Тихоном обмениваются парой фраз, а я наблюдаю за Вано. Каждый раз, когда он говорит о сыне, его глаза искрятся гордостью и заботой. У мамы тоже когда-то так блестели глаза…

Сглатываю ком, хватаю сестру за руку и веду к ангару. Мужчины догоняют нас, и спускают лодку на воду.

– Держите, девочки, – Вано протягивает сначала небольшой мешочек Миле, а потом мешок чуть побольше мне. – Это када 2 , – заметив наше недоумение, он добавляет: – Домашнее печенье с орешками. У вас ведь нет аллергии?

2

вкусное и простое печенье, его обычно готовят с интересной, густой и сладкой начинкой, иногда с орехами

Мы с сестрой одновременно качаем головами.

– Вот и хорошо. А это вдогонку, – Вано протягивает один средний пакет мне, а другой, побольше, дяде. – Чурчхела 3 и минералка в подарок. Передай Ирмочке немного сладостей. Ей они сейчас в самый раз.

– Хорошо. Спасибо, – обещает дядя.

Мы с Милой садимся в лодку, Тихон заводит мотор и мы отплываем.

– Пока, удачи! – кричит Вано вслед.

Мила вдруг подскакивает и кричит, сложив руки рупором:

3

традиционное грузинское национальное лакомство. Готовят из нанизанных на нитку очищенных орехов в загущённых мукой соках: виноградном, гранатовом или другом

– Пока, дядя Вано!

Сквозь шум мотора мы слышим отдаляющийся добродушный смех.

# # #

Когда мы отплываем достаточно далеко, спрашиваю:

– Кто такая Ирмочка?

– Моя жена.

Спешно присматриваюсь к рукам Тихона, вдруг не заметила кольцо в прошлый раз, но его нет.

– Вы что, официально не женаты?

– Женаты.

– Тогда почему…

– Почему нет кольца? Я ношу его вот здесь, – дядя достает из-за пазухи цепочку с кольцом.

Замечательно. Оказывается в доме дяди есть еще один посторонний человек. И не просто кто-то там, а его жена.

– Перекусите, нам еще долго плыть.

Он специально перевел тему, чтобы не обсуждать жену?

# # #

– Подожди, – достаю печенье из своего пакета, обнюхиваю и осторожно пробую. Минуту спустя, когда со мной ничего не случается, разрешаю: – Можно.

Мила вгрызается в угощение. Печенье рассыпается прямо над ее мешочком. Нежный вкус выпечки в сочетании с грецким орехом радует желудок. Мы запиваем печенье каждая из своей стеклянной бутылки. Вокруг вода, красивая природа, а мы едим грузинские сладости в моторной лодке. Хорошо-то как.

– Хотите попробовать? – дядя открывает мешок с чурчхелой. – Выбирайте.

– А твоя Ирмочка не будет возмущаться, что мы ее сладости берем? – не упускаю случая подколоть его.

– Она у меня не жадная.

Не сработало.

– Мне класную, – Мила тычет пальцем в красную чурчхелу. Выбираю зеленую, и мы съедаем их так быстро, что почти не замечаем хруста орехов. – О-ой, я объелась! – сестра съезжает в кресле, расслабив руки и ноги.

Через мгновение она уже спит с приоткрытым ртом и лицом, преисполненным блаженства.

– Вот, про кого на самом деле писал Грибоедов, – хмыкаю я. – «Счастливые часов не наблюдают» 4 вовсе не про влюбленных.

– Интересное наблюдение, – поддакивает дядя.

Облокачиваюсь на край лодки. Вода настолько чистая, что видны маленькие рыбки. Опускаю пальцы и смотрю, как, топорщась, разбивается о них озёрная гладь.

Вокруг потихоньку темнеет. Начинают стрекотать кузнечики и цикады.

– Почему ты сразу не сказал про жену? – говорю тихо, чтобы не разбудить сестру.

4

«Горе от ума», А. С. Грибоедов