И вырастут крылья
Шрифт:
И судя по всему, не только я. Вон как Зарецкий глазами засверкал! Ох-ох-ох! Что, не нравится?!
Я гордо задрала нос и с победным видом ушла в столовую.
Но стоило двери закрыться, мои плечи опустились. Давать отпор обидчикам и злопыхателям я могла, но удовольствия от этого не получала. Вообще я человек добрый и людей люблю! Понимаю, что звучит нескромно, но это правда! Даже своих родителей люблю, пусть и не очень уважаю. И брата люблю, несмотря на его насмешки и дурацкие советы. Ведь он – мой брат, моя родная кровь!
Но Фёдор Зарецкий… Да, он гениальный лекарь, но как человек – настоящая скотина. Зажравшаяся успехом скотина!
Обижать себя я не дам! Это то, чему меня учила бабушка с детства, с того самого дня, как пробудилась моя магия и стало понятно, что в нашем мире я не представляю ничего ценного. И пусть меня не уважают как магиню, но как человек я пресмыкаться не буду и другим не позволю унижать себя! Будь они хоть дважды архимагами!
За завтраком вела себя подчёркнуто вежливо: на вопросы Фёдора Зарецкого отвечала с неизменной улыбкой и полными предложениями. Игнор – не выход, это опять же опыт из детства. Пока ты обиженно молчишь и дуешься, тебя вываляют в грязи. Бабушка научила меня… хамить вежливо.
Глава 8
Но все мои обиды забылись следующим утром. Линнель проснулась и смогла сама открыть глаза. Тень больше не жрала её, не высасывала жизненную энергию. И организм малышки начал восстанавливаться. Не сам, конечно, ещё вчера лекари выписали укрепляющее зелье. И оно работало! А это значит, моя девочка скоро поправится! Разве не повод для хорошего настроения? По-моему, отличный повод! Да!..
– Не-е-ет!.. Опять ты?!!!
Совалось с губ, когда в холле увидела Фёдора Зарецкого. Тот просиял:
– Утро доброе, журавлик!
– Чему обязаны видеть ваше холёное лицо?
Лекарь и впрямь выглядел как модель: аккуратно уложенные волосы, идеально сидящий джемпер, из-за которого серые глаза приобрели приятный синий оттенок. А стрелки на брюках такие, что порезаться можно. И белоснежная улыбка – прямо ходячая реклама зубной пасты!.. Бесит!
– Решил порадовать тебя с утра прекрасным!
Держать вежливую маску становилось всё труднее.
– Это ты польстил себе!
Неподалёку уже стояли Найгас с Чандом и, широко улыбаясь, следили за нами. Как малые дети, честное слово! Эта бородатая зараза меня троллит по-чёрному, а они ржут!
– Лина на сеансе? – Зарецкий глянул на часы.
– Да, ещё десять минут.
– Отлично, как раз успею посмотреть её до обеда.
– А ты обедать с нами останешься?
– Вообще-то не планировал, но когда ты так просишь, я не могу отказаться!
Со стороны послышались сдавленные смешки оборотней. Весело им! А мне эти завтраки-обеды в компании Зарецкого уже поперёк горла стали! Ладно бы он молча ел, так нет же! Снова будет вязаться ко мне. И не выгонишь – дом-то не мой!
Через приоткрытую дверь заглянула в комнату, где проходил сеанс. Заметив меня, психотерапевт улыбнулась.
– Думаю, на сегодня достаточно. Мы хорошо поработали.
Я помахала дочери. Линочка сразу
же протянула ко мне руки.– Ты молодец! – шептала ей.
И это было правдой. Ведь я смогла выйти из комнаты и оставить её с другим человеком, пусть и ненадолго. Малышка обняла меня, но уже не в поисках защиты, а показывая, как соскучилась. О да! Обнимашки мы любили! Зарецкий в это время разговаривал с нашим лекарем. Они работали в одной клинике и хорошо знали друг друга.
Немного позже Фёдор посмотрел глаза Линнель и довольно улыбнулся. И я выдохнула, только теперь осознав, что всё это время сидела, затаив дыхание. А ещё меня удивила реакция Лины на мужчину: она не шла к нему, не давала коснуться себя, но позволяла находиться рядом. Наверное, после той ночи он заслужил некое доверие моей крошечки.
Маг всё-таки присоединился к нам за обедом, ещё и выставил всё так, как будто поддался моим уговорам. В первый момент я опешила, а потом испугалась, не Зарецкого, а лайдира. Оборотень не потерпит такого самоуправства в доме, тем более от человека!
– Враньё! – я виновато взглянула на альфу. – Он сам пришёл!
– Могла и промолчать! – не смутился Зарецкий.
Тандекар посмотрел на меня, потом задержал свой взгляд на лекаре и молча сел на своё место. Во время обеда он начал расспрашивать мага о делах, связанных с каким-то реабилитационным центром. Честно говоря, не очень поняла, о чём они. А вот то, что Зарецкий пришёл сюда по приглашению оборотня, догадалась быстро. Этот пи… – мысленно прикусила язык – нехороший человек чуть не выставил меня полной дурой! Зло посмотрела на мужчину, а он подмигнул в ответ!.. Задавлю гадёныша!
Но после обеда альфа позвал мага в кабинет, и месть пришлось отложить. А после того, как к ним присоединилась и Калина, эти мысли и вовсе выветрились из головы.
– У вас какие-то проблемы? – осторожно спросила я.
Кошка успокаивающе улыбнулась:
– Мы открываем реабилитационный центр для пострадавших от излучения. Сейчас идёт формирование штата. Учитывая, что лечить будут заклинаниями, нужны маги. А для нас это вопрос сложный, сама понимаешь. Федя помогает с поиском нужных людей – хороших лекарей, которые адекватно настроены по отношению к оборотням, и – что немаловажно – согласны жить в Степи.
– Много условий, – не удержалась я.
– В том-то и дело, – согласилась кошка и пошла в кабинет мужа.
Когда Линнель доверчиво прислонялась ко мне, я всегда млела от нежности. Наслаждалась приятной тяжестью её головки, теплом, особым запахом… Мы сидели на диване в гостиной и смотрели книгу.
– Дом… Дерево… – тихо называла я нарисованные предметы.
От странного ощущения в области затылка нервно передёрнула плечами. Не помогло. Чувство дискомфорта никуда не делось. Вскинула голову, и всё стало понятно: в дверях стоял Зарецкий, наблюдая за нами… за Линой… наверное.
Заметив мой взгляд, Фёдор подошёл ближе.
– Даша, а давай Линнель нашему языку научим?
– Мы учим.
– Я заклинание имею в виду, – пояснил мужчина. – Это же намного быстрее. Раз – и готово!
– Ты уже ей глаза вылечил! – не удержалась я и передразнила: – Раз и готово!
– Успокойся, девочка! – осёк Зарецкий, мгновенно сменив тон.
Честное слово, по спине мурашки побежали от его голоса. Видно я всерьёз задела этого циника. Ага, зацепила корону великого лекаря!.. Но шутить на эту тему больше не стала. Зарецкий тоже молчал, а вскоре вернулся в город.