И жили они долго и счастливо

«Срочно».

Парк на Пушкина? Тот, что рядом с Конторой?

Это было не очень похоже на рабочую переписку. Василиса разблокировала сотовый, благо, знала пароль, зашла в чат. Номер телефона определился, но не был подписан. За исключением этих двух сообщений там больше ничего не было, но и предложения определиться спам это или нет тоже не поступило, а значит, они были не первые.

Что все это значит?

Сколько еще у Кощея секретов от нее?

— Оп-ля! — радостно засмеялась Марья.

Василиса подняла голову. Моревна сидела в кресле Кощея, перебросив ноги через подлокотник и слегка раскачиваясь. И выглядела донельзя довольной.

— Вот и попался! — с восторгом продолжила она. — Как мы будем его наказывать?

— Наказывать? — переспросила Василиса.

— Ну да, он же явно тебе изменяет! По сравнению с этим вот это, — и она кивком указала на открытку, — вообще цветочки. Да и честно говоря, не совсем понимаю, что именно произвело на тебя такое впечатление. Всему есть своя цена. Неужели ты правда никогда не задумывалась, чем он заплатил за свои силы и бессмертие?

Но Василиса ее уже не слышала.

Изменяет…

Сердце сжало. Кощей не мог ей изменять. Все, что угодно, даже то, что в открытке, только не это… На мгновение картинка все-таки возникла перед глазами: его руки на чужих плечах, чужой талии, чужой груди… Его слова, его улыбка, все то, что принадлежало только ей — кому-то другому? Другой женщине?!

Нет!

Василиса бросила сотовый обратно, словно он был змеей, и захлопнула ящик. И почувствовала, как то, что приживалось все эти дни в груди, наконец дало росток. Ревность. Сумасшедшая, неконтролируемая ревность захлестнула ее.

Она должна была убедиться, что это неправда.

На улице до сих пор было светло, и она не могла воспользоваться своими силами. Воспользоваться силами Марьи и обернуться сойкой? Но если там в беседке она найдет подтверждения своим самым черным страхам, что тогда? Что она сделает с этой женщиной, которая посмела посягнуть на то, что принадлежало ей и только ей? Почему все они — и Марья, и Баюн — так уверены, что этот брак — фикция? И даже Кощей, который все еще утверждает, что не может любить ее? Может быть, у него есть на это более веские причины, чем ей казалось все это время…

Нет, она не будет скрываться под птичьей личиной, выглядывая возможную соперницу. У нее нет и не может быть соперниц. Она жена Кощея по праву, единственная жена. И он принадлежит ей. И так будет всегда.

— О, а вот это мне нравится! — снова рассмеялась Марья. — С тобой куда веселее, чем с Моревной!

Василиса перевела на нее взгляд. Заставила себя ощутить ее в себе — это чуждое, темное марево, что растворилось в ее крови. Теперь эта сила принадлежала ей. И она могла воспользоваться ею так, как ей сейчас это было нужно, а не так, как это полагалось делать светлым.

— Замолчи и подчиняйся, — приказала Василиса.

Образ Моревны дрогнул и растаял. Хугин у ее ног заскулил и попятился к стене, но Василиса резко обернулась, взглянула в карие глаза собаки, перехватывая контроль над ее сознанием.

— К ноге, — шепнула она, и Хугин послушно и твердо направился к ней, встал рядом.

Она вышла из кабинета, спустилась по лестнице, заарканила Мунина и пошла на улицу. Воздух был терпкий, свежий, какой бывает в самом начале осени. Он привнес ясность в мысли. Сопровождаемая доберманами, Василиса вышла за калитку. По дороге между заборами ехала машина.

— Перехватить, — отдала команду она.

Собаки выбежали на дорогу и сели так, чтобы водитель не смог их объехать. Машина остановилась, из нее выскочил мужчина и стал кричать. Василиса нахмурилась. И без того натянутые нервы не выдерживали. До этого она думала договориться. Но теперь ей хотелось только, чтобы этот человек замолчал и просто сделал то, что ей было нужно. Она сделала шаг вперед. Мужчина замер, оборвав себя на полуслове. Взгляд остекленел. Удерживать его сознание было сложнее, чем держать под контролем собак, но Василиса не заметила этого. Всего лишь еще несколько нитей, зажатых в кулаке: сейчас она могла бы удержать их сотню.

— Довезешь нас до парка на Пушкина, — приказала Василиса, — и я отпущу тебя.

В сознании не привыкшего повиноваться человека нарастали паника и сопротивление. В отличие от него собаки любили Василису и не видели ничего странного в том, чтобы подчиниться ей.

— Не выполнишь, и я сотру тебя, — спокойно закончила она.

Страх сделал свое дело, человек послушно вернулся в машину, Василиса вместе с собаками села назад. Весь путь ее не покидало страшное напряжение. Ей казалось, еще немного, и ее тело раздуется как шар и лопнет. Зерно в груди прорастало тьмой, оплетало сердце и душу длинными побегами, а у Василисы не было ни сил, ни желания ни бороться с ними, ни бояться их. Это было уже неважно.

Человек остановил машину у парка. Парка, в котором они с Кощеем провели столько времени вместе. Проехать еще немного, и будет Контора.

— Повернись, — приказала Василиса, и мужчина поспешно вывернулся, чтобы она увидела его лицо.

— Ты забудешь про меня, — сказала она. — Ничего и никого не было. Ты просто свернул не туда. Уезжай отсюда.

Прежде чем выйти из машины, Василиса бросила взгляд в зеркальце заднего вида. Радужка и белок слились воедино, налившись чернотой. Вот теперь никто не смог бы сказать, что она не жена своему мужу.

Доберманы послушно шли следом, пока Василиса окольными путями добиралась до места. Беседка была давно заброшена, полуразрушена, ее окружали почти непроходимые заросли. Но Кощей как-то показал ее ей во время прогулки. Кому еще он ее показал? Как он посмел?

Она шла и чувствовала легкий флер чужой магии. Кто-то пытался прикрыть путь, отвести глаза, не дать случайным прохожим забрести сюда. Василиса сметала сплетенную сеть как паутину. Кусты послушно раздвигали перед ней ветви. Псы неслышно ступали следом. Василиса прошла еще немного и увидела ее. Со спины женщина показалась ей знакомой. Длинная коса с проседью, уложенная короной вокруг головы… Ветка хрустнула под ногой Василисы, и женщина обернулась.

Это была Варвара.

Это мог быть кто угодно. Любая. Молодая или зрелая. Красивая или не очень. Глупая, умная, стройная, полная, хохотушка или чопорная девица… Но это была Варвара.

Варвара, которая относилась к ней как к дочери. Варвара, которая поила ее своими сборами и вела с ней долгие задушевные беседы. Варвара, которая так радовалась, когда к ней вернулась память. Варвара, которая всегда очень уважала Кощея.

Только ли уважала?

Марья в голове попыталась что-то сказать, но Василиса подавила ее, не задумываясь. Тьма внутри выпустила бутоны, и они распустились кровавыми цветами.